Двуполостное шоссе в очередной раз нырнуло в тоннель, пробитого сквозь скальное нутро невысокой горной гряды, безымянной, как и множество ей подобных, среди скучного окружающего ландшафта. Автоматика лобового стекла сработала мгновенно, сменив его тонировку на почти прозрачную, и в салон кроссовер-кара понеслись оранжевые отблески настенных фонарей. Они казались тусклыми в сравнении с нещадным солнечным светом открытого пространства, никогда не знавшего спасительной атмосферы; безмолвного пространства-убийцы, ослепительно сияющая точка которого уже замаячила на кончике острия стреловидного шоссе.

На какое-то мгновение её затмили фары встречного низкорамного трала, гружённого бесформенной массой стального механизма. Казалось, габаритный груз вот-вот окажется внутри скромного бюджетного авто. С водительского места послышалось эмоциональное сопенье, затем мужской голос:

– Компьютер! Элиза!.. Лизка! Спишь?

– Слушаю, мистер Фаррет.

Компьютер выжидающе замолчал.

– Скажи мне… эта… на скольких со встречным курсом разошлись?

– На десяти сантиметрах, мистер Фаррет. Позвольте посоветовать вам передать управление мне.

– Я бы посоветовал сделать то же самое, – спокойно произнёс человек с пассажирского кресла. Фаррет шутливо состроил гримасу обиженного ребёнка.

– Ну, Серж, дай хоть ты оттянуться за рулём. И так автоматика просто замучила своим сервисом. Скоро задницу, не при Элизе будь сказано, и ту… Впрочем, я правда, того… увлёкся. Сейчас только сделаю этого пижона на роллкаре… Ишь ты, ушёл от нас как от стоячих..

– Брось, Джонни, это бесполезно и небезопасно. – Серж Сомов едва подавил зевок. – Рано встали, не выспался… Я вижу, гравикомпенсатор забарахлил, и, если на шоссе поймаем ямку или бугорок, сам понимаешь, что нас ждёт при силе тяжести в одну шестую земной… Элиза, бери управление!

– Слушаюсь, мистер Сомов.

Джонни демонстративно убрал руки с руля. Руль сложился и стал не видим на выпуклом торпедо.

– Ладно, Серж, твоя тачка, убедил. Но как свернём с шоссе на грунт, поведу снова я… А ты, старина, всё такой же… рассудительный. Сколько же мы не виделись? Лет пять?

– Вроде того. – Серж точно знал, что больше, но не стал поправлять давнишнего друга. – С того времени, как я перевёлся сюда, в лунный филиал нашей конторы. А ты вроде уволился?

– Можно сказать и так.

Фаррет помрачнел, медленно достал из комбинезона пачку сигарет, закурил, шумно выпустил струю дыма. Запахло ментолом.

– Мистер Фаррет, курение в салоне категорически…

Серж прервал бездушный компьютер:

– Элиза, помолчи. Следи за дорогой… Куришь, Джонни? Это редкая привычка.

Тот похлопал по дружескому плечу:

– Закуришь тут… Сволочи… Но я на плаву. Собственно, поэтому меня и занесло сюда, на старушку Луну. Очень рассчитываю на твою помощь, и не ошибся… А почему стоим?

Машина действительно остановилась в разрыве отбойника на технологической площадке, предлагая съехать на первозданный грунт.

Сомов несколькими жестами на выдвинувшемся дисплее вручную перенастроил шасси и после короткого диалога с Элизой обратился к Фаррету:

– Поведёшь?

Тот махнул рукой:

– Хватит, не до ребячества.

– Я так и думал… Пора вводить координаты финиша. Джонни, твой выход.

Джонни Фаррет, поглядывая на строчку цифр, крупно написанных размашистым подчерком на пачке сигарет, ввёл их в маршрутизатор кроссовер-кара. Виноватая улыбка не сходила с его лица.

– Серж, ты не думай, что я тебе не доверяю, но раз обжёгся на молоке…

Серж Сомов ответил снисходительной полуулыбкой:

– Э-э, парень, как тебя жизнь… Координаты твои – секрет полишинеля. У нас любой младший лаборант знает: там слабая локальная аномалия. Руки до неё не доходят, а финансирование до института… Ладно, посмотрим в частном порядке. Элиза, двигай до намеченной точки. И по аккуратней, район слабо изучен. Не карта, а белая простыня… Рассказывай, дружок, ты каким боком к этому участку.

Джонни почесал ногтем нос.

– Дело в том, что я его получил в наследство.

***

Дело житейское: пра-пра -прадед Джонни Фаррета – Уильям Спенсер Фаррет – как говорится, почил в бозе, поутру невзначай приняв вовнутрь стакан скипидара, в котором на ночь оставлял полироваться вставную челюсть. Прожил он жизнь тихую и праведную аж до ста двенадцати лет, и ни в чём предосудительном замечен не был. Однако некоторые его поступки можно назвать экстравагантными. Например, выяснилось, что ещё в юности, желая произвести благоприятное впечатление на очередную кандидатку на роль Джониной пра-пра-прабабки, Билли прикупил у известной авантюристкой фирмы ни много ни мало двести сорок семь акров поверхности Луны, то есть квадратный километр. Но лунными ночами он не мог показать восхищённой девушке место их будущего бунгало, ибо место это находилось на обратной стороне неизменной спутницы всех влюблённых и самоубийц.

С годами широкий жест Фаррета забылся, а документ остался. А фирма… Фирма по кривым неведомым дорожкам юриспруденции вышла на правовое поле закона, и часть сделок были призваны легитимными. Стал старый Фаррет луновладельцем, но ничего путного с этим богатством придумать не смог, кроме как завещать развеять свой прах над недосягаемой собственностью и передать эту собственность по наследству младшему из семьи Фарретов.

– Вот и вся история. А вот прах Билли. В стаканчике.

Джонни небрежно вертел в руках небольшой нефритовый сосуд.

– Я навёл справки и выяснил, что у соседних территорий владельцев нет. А в документе, ты не поверишь, вкралась описка: вместо акров стоят квадратные километры. Документ-то был шуточный, может быть и заметили, но исправлять не стали. Ты представь, Серж, двести сорок семь квадратных километров и … небольшая локальная аномалия в самом центре. Возможно, удастся на этом немного заработать. Как думаешь? Пойдёшь в компаньоны?

Сомов молчал. Он размышлял над услышанным, сопоставлял факты, пытался спрогнозировать будущие события в открывшихся обстоятельствах, неожиданным образом вторгнувшихся в его собственные планы.

"Это я для красного словца сказал, мол руки до исследования этого сектора не доходят. У всего учреждения так оно и есть, но я имею личный интерес. Общеизвестно, там происходит что-то, не по правилам всё там. Ну и что с того? Мало ли загадок на Луне? А человечество действует рационально: идёт промышленное освоение недр. Будут металлы, углеводороды, гелий-3 – будут средства на научные работы. А пока, крутись, как хочешь. Я по крохам собирал косвенные данные различных источников, выясняя природу малопонятных явлений, и мне стало очевидно одно: первопричина в гравитационной нестабильности района. Гравитация – это серьёзно. Это моё кровное. Хорошо ли, что сектор попал в частные руки? Пожалуй, да. Будет легче при необходимости привлечь инвесторов, а мне на правах партнёрства продолжить научные исследования. Решено!"

Джонни, напряжённо наблюдавший за товарищем, увидел, как его лысоватая голова, мерно покачивающаяся в такт движению машины, клюнула особенно выразительно, и принял этот жест за согласие.

– Браво! Молодец! Я не сомневался! Да мы с тобой горы свернём, а под ними найдём золото, титан, магний и чёрт знает, что ещё, чему мы с тобой дадим свои имена. Ой!

Машину сильно тряхнуло, наклонило, выпрямило, она пошла дальше медленнее.

– Что, язык прикусил, деловой ты мой? Доехать до сокровищ ещё требуется. Элиза, сколько до финиша?

– Пятьдесят девять и семь десятых, мистер Сомов. Вы приняли верное решение. Поздравляю.

– Не твоё дело. Веди аккуратней.

***

Кроссовер-кар, предназначенный для передвижения по шоссе, по гладким улицам лунных поселений да по щебёнке горных разрезов, среди каменных нагромождений и пылевого настила, в котором он утопал порой до ступиц, выглядел несколько неуместно. Но он старательно вертел восьмёркой колёс, пусть и медленно, но продвигался по оптимальной дороге, которую ему отыскивал маленький робот-паучок, шустро бегающий снаружи по всем направлениям.