— Тед, — я сжал пальцами переносицу. Кажется, начинался приступ. Вот же блять! — Если ты сейчас не исчезнешь, я уволю тебя к хуям!

— Ты без меня пропадёшь, — заявил он мне, подсовывая очередную бумажку на подпись, а потом с достоинством обиженной домохозяйки удалился из кабинета, стуча каблуками, разрывая мой ноющий мозг на части. После его пафосного ухода я уделил ещё пару минут на телефонное нытьё Майкла, обидевшегося на меня не по-детски за вчерашнее динамо, а потом свалил домой.

По дороге пришлось купить продуктов и всякой говняной хни для Гаса, потому что если он появлялся, то ел только это дерьмо. Добавив к покупке пару бутылок виски и упаковку воды, я приехал домой около трёх. У меня была цель напиться вусмерть, и я начал её воплощать прямо с порога. Хотелось отключиться, чтобы никакая головная боль не успела меня догнать, так как обезболивающие Джастина закончились, а новые я купить забыл. Да и рецепт нужен, наверное. Нахуй! Виски. Сегодня у меня виски. Ну, и косяк. Как пойдёт.

Я так старался, что достиг намеченного очень быстро и, усевшись после душа на диван перед телевизором с очередным стаканом в руке, не заметил, как вырубился.

Моё пробуждение было странным. Уже наступил поздний вечер. Телевизор работал, но практически без звука. Хотя я и помню, что засыпал сидя, теперь я лежал, укрытый пледом. Я хотел приподняться, чтобы сходить поссать, но не получилось двинуть рукой. С трудом повернув голову, понял причину. В лофте находился Гас. Он тоже спал. Сидел на полу возле грёбаного дивана, опираясь на него спиной и прижимаясь щекой к моей свисающей с дивана вниз ладони. Русая макушка была шёлковой на ощупь, когда я тихонько провёл по ней другой рукой. У нас с ним так давно, да почти с тех пор, как его увезли в Канаду, не было никакого физического контакта, что я боялся спугнуть момент. Мне почему-то стало очень тепло и защипало глаза. Наверное, это он уложил и укрыл меня, когда пришёл. Больше-то всё равно некому.Я ещё немного погладил его по волосам, растрёпывая и играя с ними пальцами, пока он не зашевелился.

— Почему ты не лёг в постель? — спросил я, когда он дёрнулся от меня, принимая отстранённый и незаинтересованный вид бунтующего даже спросонья подростка.

— А ты?

— Ел?

— Не хотел.

— Почему ты не дома? — Кстати, да, почему Линдси не звонит, чтобы узнать, где её сын?

— А там разве мой дом? — ответил он вопросом. — Дом там, где ждут…

— А мать?

— У неё сейчас много забот важнее, чем я.

— У нас нет забот важнее, чем ты.

Он хмыкнул, но промолчал. А потом почти прошептал себе под нос:

— Тебя тоже никто не ждёт…

Я немного помолчал, перед тем как ответить. Раньше этой паузы у меня никогда не возникало, но сегодня был какой-то странный день вопросов, и я не успевал придумывать правильные Кинни-ответы.

— Мне никто и не нужен… был… — Подумав, добавил: — Я рад, что ты здесь. Со мной сейчас. И вообще в Питтсбурге. Я скучал по тебе.

— Пап, а ты правда никого не любишь? — интересно, какая сволочь взялась просвещать Гаса о моих чувствах. Он подумал и продолжил: — Ты поэтому живёшь один?

— Я люблю тебя, — ответил я, не задумываясь. В этом уж я был абсолютно уверен.

Он сидел ко мне спиной и в ответ на мои слова слегка кивнул головой. Словно говоря, что да, он понял, он услышал. Потом я ушёл спать в спальню, а Гас устроился на диване вместо меня, укрывшись тем же пледом, обняв подушку двумя руками и по-детски причмокивая.

Линдси так и не позвонила.

====== Часть 11 ======

На следующий день после того, как Гас прямо из лофта, не заезжая домой для того, чтобы переодеться, отправился в школу, Брайан попытался связаться с его матерью по домашнему телефону, но после того, как ему никто не ответил на третий звонок, он понял, что Линдс пошла в разнос и в квартире не ночевала. Дозвонившись ей на мобильный, он долго выслушивал её вой по поводу поведения Гаса в школе, дома и около, пытаясь вычленить из общей массы эмоциональных эпитетов хоть крупицу истины. Поняв, что сделать это не представляется возможным, предупредил её, что сын может оставаться у него, когда ему захочется, хотя Линдси это, судя по всему, и так охуенно устраивало, и бросил трубку. Потом он нашёл в сети мэйл школы Гаса и сбросил на него свои контакты на случай необходимости или непредвиденных обстоятельств.

Приняв душ, позавтракав низкокаллорийными хлопьями с обезжиренным молоком и просмотрев воскресную почту, он решил отправиться в тренажёрку, позвав с собой разобидевшегося на него за пятницу Майкла. Они отлично позанимались, и Майки даже умудрился держать язык за зубами какое-то время. Но уже в машине не выдержал и, не глядя на Брайана, небрежно бросил:

— Ты встречаешься с ним?

— С кем? — сделав вид, что не понимает, переспросил Кинни, выезжая со стоянки.

— Ты знаешь. С тем мальчишкой.

— А… Да, иногда.

— Ты трахаешь его? — голос его, казалось, звучал злее, чем обычно. Это было странно для Майкла.

— Ну, в общепринятом смысле — нет.

— Я так и думал. Иначе ты бы его уже бросил.

— Бросил? Я с ним ни в каких-то ёбаных отношениях, чтобы его бросать или не бросать. Он мне никто. И я ему никто.

— Тогда что? Зачем ты ездишь к нему? Что он для тебя?

Кинни пожал плечами.

— Понятия не имею.Не понимаю.Знакомый, наверное…

— Друг? — с надеждой в голосе поинтересовался Майкл. Ведь все знают, что с друзьями не спят. Особенно Брайан.

— Да что ты докопался, Майки? — Кинни уже злился не на шутку. — Это не твоё ёбаное дело, в каких я с ним НЕотношениях!

— Это моё ёбаное дело! Я твой лучший друг, а ты постоянно занят, пропадаешь где-то и днём, и ночью.

— Ты забыл, что теперь Гас в городе?

— И ты хочешь сказать, что ты заделался образцовым отцом? Не смеши меня, Брайан! Ты никогда не хотел им быть! Ты и сделал-то Гаса, обкурившись травы. Что, теперь ты вместо того, чтобы трахать в лофте горячих парней, решаешь вместе с сыном задачки?

Брайану в данный момент очень хотелось решить такую задачку: как заставить Майки заткнуться. На ум не приходило ничего, кроме мата.

— Ну знаешь, Майкл, всё меняется когда-нибудь. А уж я-то вообще не думал, что моя жизнь после тридцати — это что-то реальное. Однако вот он я. По прежнему молод и невъебенно красив!

Скосив глаза на Новатны, Брайан заметил его разгоревшийся не на шутку взгляд. Ему даже показалось, что тот облизнул губы.Ох, Майкл, не начинай! Да когда ж тебя уже отпустит-то?

— Ты не можешь измениться, Кинни! Только не ты!

— А вот тебе самому стоит попробовать, Майки, — это всё-таки надо было сказать вслух, потому что молчание уже много лет ситуацию не спасало.

— Что попробовать?

— Измениться.Подумать о чём-то другом. Или о ком-то другом…

— Зачем? — Майкл смотрел себе на руки. — Зачем, если ты по-прежнему никого не трахаешь больше одного раза и не завязываешь никаких отношений. И я по-прежнему твой лучший друг. У тебя всё равно никого нет ближе чем я, — в этот момент Брайану почему-то вспомнилась светлая макушка, склонившаяся над холстом с красками, и круглая, упругая задница, которая шла с ней в комплекте. Майкл продолжал: — И ты знаешь, что стоит тебе только позвать, я…

— Нет, Майки! Ты тоже знаешь, что я люблю тебя, но не так.

— Ну, ты сам сказал — всё меняется…

Кинни вздохнул. Бесполезняк. Майкл — это Майкл.

— Вылезай, — он остановил машину.

— Что?! — начал возмущаться Новатны.

— Вылезай, приехали!

Высадив друга, он поехал домой с единственной мыслью в голове: «Блядьблядьблядьблядьблядь!!!»

В течении рабочей недели в лофт несколько раз приходил Гас. И два раза он снова оставался на ночь. Напряжение между ними понемногу рассеивалось, но им всё так-же сложно было говорить словами. Слишком схожи были у них характеры. Они обменивались взглядами, жестами и прибегали к нормальной человеческой речи, если надо было выяснить что-то важное или организационное, а не для просто поболтать.