Виктория отмахнулась от этих размышлений и вошла в подъезд. Как назло, не работал лифт, и пришлось подниматься на восьмой этаж пешком. В подъезде была гробовая тишина. Ни единой живой души не встретилось Вике, только лампочки приветствовали её своим резким оранжевым мигающим светом. К тому времени, как она добралась до квартиры, сил даже злиться не осталось.
Провернула ключ. Дёрнула за ручку. Отряхнула сапоги от снега. Расстегнула молнию. Сняла обувь. Почувствовала под замёрзшими ногами гладкий пол. Закрыла замок. Нащупала рукой выключатель. Щёлкнула. Зажмурилась от яркого голубого света. Стянула шапку, расплела косу, позволяя волосам отдохнуть. Быстро расстегнула гладкие пуговицы белого пальто. Скинула его на пуфик рядом. Прошмыгнула в спальню. Включила свет. Вынула из шкафа-купе домашний трикотажный костюм. Все эти движения за пару лет стали отточены до невозможности. Каждый жест, каждый шаг, каждый вздох — всё это было настолько механично, что Вика уже перестала ощущать, как делает это. Хотела было по привычке отправиться в ванную, но вспомнила об автомобиле. Подскочила к окну — машина мигнула фарами и медленно стала отъезжать. Виктория в недоумении присела на край кровати — получается, Скрябин всё-таки ждал, когда она войдёт в квартиру? А как он догадался, где она живёт? Или… Или же просто посчитал количество окон, где горит свет; вычислил примерное количество квартир, где люди дома; дождался, пока в одном из окно зажжётся свет и уехал. Вика покачала головой: как всё просто.
Вечером, после того, как приняла душ и немного освежила мозги, Виктория сидела за кухонным столом перед ноутбуком и медленно потягивала горячий чай. Рот ещё болел от сегодняшнего ожога, но Вика этого не замечала. Вообще, мысли её были далеко от недописанной статьи, которую нужно было сдать в ближайшие два дня. Виктория сидела в тёмной комнате, освещаемой лишь голубоватым светом экрана, и думала. Думала о сегодняшнем дне. Воспоминания роились и сталкивались, не давая Вике забыть образ начальника «убойного». Виктория отодвинулась от стола, встала, подошла к окну. Сжимая в руках кружку с дымящимся чаем, посмотрела в ночь. Все уже спали: ни в одном окне не горел свет. А ей почему-то не спалось. Тяжело вздохнув и покачав головой, прошептала: «Эх, Скрябин, Скрябин, и почему Вы… Такой, а?». А после вернулась к статье. Дописала там пару предложений и поставила свою подпись: Маргарита Клевер.
Комментарий к Глава 1. Первая встреча
Первая глава. Первая моя работа в этом фэндоме. Погодите возмущаться, мол, где детектив? Детектив будет, обещаю. Но не всё сразу.
========== Глава 2. Дело ==========
Проснувшись, Вика обнаружила под своей головой пару блокнотов и черновые распечатки статей, правленные вручную несколько раз. Зевнув и поморгав, Виктория поняла, что за окном уже утро. Или день? Из-за бледно-серых туч, нависших над городом, невозможно было понять, что за окном. Вика отодвинула от себя работу, выдохнула. Она, наверное, до пяти утра сидела и меняла статью, так что сейчас Вику уже тошнило от штампов и канцеляризмов.
— Так, Вика, — зевая, убирая длинные тёмно-каштановые пряди со лба и причёсывая чёлку, обратилась Виктория сама к себе, — ты заработалась. Пора это прекращать. Тем более, что Станислав может меня ждать.
При воспоминании о Стасе Вика вздрогнула, подскочила, кинулась к окну. Но зря: двор был пуст как никогда. Ни единой живой души. «Вымерли все, что ли?» — потягиваясь и снова зевая, произнесла Виктория. Пошла в прихожую. Вещи лежали там, где она вчера их скинула. Вика усмехнулась и покачала головой: говорила ей мама, что надо быть поаккуратнее. Но уже ничего не исправишь, поэтому Виктория начала возвращать вещи на места. Вчерашнее тёмно-синее платье — на вешалку и в шкаф; колготки — на полку; пальто — на вешалку и в шкаф; шапку — на полку. Оказалось, что это заняло не так уж и много времени. Куда тяжелее будет расправиться горой посуды, что накопилась за два дня.
— Да… — протянула Вика, намыливая сковородку из-под жареной курицы, — хозяйка из меня… Не очень.
Дабы не было так скучно, Виктория включила в соседней комнате телевизор на полную громкость. И ей было плевать на соседей, слушавших музыку на полную громкость до двенадцати и бегающих по квартире, словно целое стадо слонов.
Как только голос за экраном беспристрастно произнёс: «А теперь перейдём к новостям из криминального мира», — Вика мгновенно отложила оставшуюся недомытую тарелку и, вытирая руки, направилась в спальню. Присела на край кровати и стала внимательно смотреть и слушать. Освещались старые раскрытые дела, пара судов, которые состоялись над большими шишками. Виктория начала зевать от скуки и вытянулась на кровати. Она уже успела забыть про недомытую посуду, когда ведущая произнесла:
— Срочное сообщение. Только что нам стало известно, что на отряд милиции особого назначения совершено вооружённое нападение. По сообщениям из некоторых источников есть убитые и раненые. Пока министерство внутренних органов отказывается давать какие-либо комментарии. Но наш журналист уже на месте. Будем держать вас в курсе. Сейчас передаю слово Александру Фролову.
Вот теперь сон с Вики как рукой сняло. Если есть трупы, значит, это поручат «убойному» отделу. А если это поручат «убойному», то у Вики как никогда больше шансов узнать побольше об этом деле. Особенно, если главный редактор «Бюро репортёрских расследований» — Алексей Неведомский — уже прочёл её резюме. Об этом, кстати, стоило спросить. Виктория потянулась за трубкой домашнего телефона, но шум на экране привлёк её внимание.
Над происходящим горел значок «прямой эфир», означавший, что ничто не может ускользнуть от пытливого взгляда и слуха зрителя. А творилось на экране нечто. Впереди всех шёл высокий бритоголовый громила, лицом напоминавший скорее бандита, чем оперативника. Но корочка, которую мужчина совал во все камеры, говорила об обратном.
— Чего уставились, бумагомаратели? — заорал мужчина, когда к нему подлетело около пяти журналистов. — Кругом — и вон отсюда! А то сейчас как подъедет начальство, да как вам всем уши понадирает…
— Евгений Егорович, — послышался бас, видимо, оператора, — зачем Вы так? Мы ж по-хорошему.
— По-хорошему, — сказал Евгений Егорович, похрустывая пальцами и хитро косясь на журналистов, — с вашим братом нельзя. Вы ж, журналюги, так всё перевернёте, что потом от людей спасенья не будет! Поэтому вон, пока я не разозлился.
— Правда, ребят, расходимся-расходимся, — на экране возник профиль молодого светловолосого человека, который своим слащавым тоном почему-то вызвал у Вики отвращение.
— О, — протянул и тут же оживился Евгений, — а вот и начальство… За-ам… — гласную «а» Евгений Егорович тоже протянул и улыбнулся.
— Джекс… — молодой человек быстро посмотрел по сторонам и поправился: — Женя, может, пропустишь экспертов через эту толпу журналистов?
Пока Евгений Егорович скрылся из виду, толпа журналистов налетела на молодого человека, которого, как оказалось, звали Константином Сергеевичем Леднёвым. Леднёв же не отмахивался от журналистов, а, напротив, начал им вешать на уши лапшу. Что это вооружённое нападение — акт терроризма, что их цель — раскрыть это, что они будут держать всех в курсе дела. Но на горизонте замаячила огромная фигура Евгения, и камера тут же переметнулась в студию.
— Мы будем следить за развитием событий, оставайтесь с нами.
Проведя рукой по волосам, Виктория выключила телевизор и задумалась. Она уже забыла, что хотела позвонить в редакцию Неведомскому. Задумчиво вертела в руках чёрную телефонную трубку и пыталась соображать. Потом вдруг подорвалась, выключила кран на кухне, с такой же скоростью прилетела в прихожую, покопалась в своей коричневой сумке-почтальоне, вынула оттуда бумажку с неровными цифрами — рабочий номер начальника «убойного» отдела, который получила недавно.
— Алло, — поспешно выпалила Виктория, едва услышала, что кое-кто снял трубку, — Станислав Александрович, я требую встречи с Вами.
