Личные покои Глир-Асгарнаура располагались в восточном крыле посольства Ривенделла. Здание из серого камня (как и сотни других) выходило стрельчатыми окнами и балконами на долину реки Андуин и Пеленорскую равнину.

Мизандель, бросив взгляд на открывающийся пейзаж, закрыла окно, и, как была, в одежде упала на кровать. Наконец-то ее мечта сбылась – она в Минас-Тирите!!! Девушка улыбнулась своим мыслям. Теперь ее ждут балы, светские приемы, галантные кавалеры. Может даже она встретит свою любовь, у нее появятся отношения… Так, но это все завтра… А сегодня ей нужна горячая ванна… И спать… спать…

– Хватит шпать, дошка, приехалы ужо… – старик возница легко потряс ее за плечо.

– Ммм… так быстро … – Мизандель встрепенулась и нехотя соскочила с повозки.

– Вона тобе туды… – старик указал грязным узловатым пальцем куда-то на восток – тама сеча была… Вона, воронье кружится…

Девушка, попрощавшись, пошла в направлении, указанном извозчиком. Пройдя метров сто по негустому кустарнику, эльфийка очутилась на самом краю обширной долины. Дагорлад встретил ее серым безразличием холодных камней, между которыми пробивалась жухлая трава, и безжизненной тишиной, омрачаемой криками стервятников. Как ни настраивала себя Мизандель, а все же оказалась не готовой к открывшейся картине. Равнина, насколько хватало глаз, была усеяна мертвыми телами. Прикрыв рот руками, смотрела она огромными от ужаса глазами, на то, как смерть примирила лютых врагов. Кругом, застыв в неестественных позах, лежали вповалку и люди, и орки, и эльфы. В местах особенно ожесточенных схваток образовались небольшие курганы и валы из трупов. И над всем этим кружили тучи воронья.

«Какой ужасный итог войны… – подумала девушка – и какое нелепое было начало»…

Обер-церемониймейстер громко и торжественно объявил:

– Посол Ривенделла – лорд Брандбретила, владыка Тауримлада с дочерью. Грянули фанфары, и высокие парадные двери медленно распахнулись, показав строгое убранство тронного зала. Под величественные звуки музыки Глир-Асгарнаур и Мизандель вошли внутрь. Белый трон стоял на возвышении в центре огромного помещения. Высокие стрельчатые потолки поддерживались двумя рядами резных колонн. Солнечный свет, проникая в узкие окна, прочертил на гладком пакете яркие полосы.

Пройдя две трети зала, эльфы остановились.

– От лица лесного народа приветствую вас, король Элендил, – посол Ривенделла склонился в почтительном поклоне – я уполномочен заверить Ваше Величество, в нерушимой дружбе между нашими…

– К чему эти высокопарные речи…– раздался громкий властный голос – Я рад снова видеть тебя, Глир, мой старинный друг.

Сидевший на троне высокий бородатый мужчина порывисто встал, и, спустившись с возвышения, обнял эльфа.

– Ты как раз вовремя. В ближайшее время мне потребуется твой совет – произнес король доверительным тоном, положив руку эльфу на плечо – в приграничных территориях активизировались орки. Их шайки бесчинствуют на дорогах Удуна и Западного Нурнена. Чтобы пресечь разбойные нападения мы предприняли две карательные операции против орков. Орки – подданные Темного Властелина, и находятся под его защитой. В ближайшее время мы ожидаем посольство Мордора с ультиматумом.

– Посол Мордора – «Голос Саурона» – громогласно объявил обер-церемониймейстер.

– Вот видишь, началось… – король поднялся на возвышение и занял место на троне.

Глир-Асгарнаур и Мизандель встали справа у подножия трона.

Под звуки фанфар опять распахнулись церемониальные двери, и на пороге возникла высокая черная фигура.

«Ну и страшилище…» – подумала Мизандель, сморщив носик, когда посол Мордора приблизился.

Голос Саурона был одет в черный балахон с накинутым на голову капюшоном. Большую часть лица его закрывала покрытая мордорскими письменами черная стальная маска, с тремя большими и шестью малыми рогами. Прорезей для глаз и носа не было, и открытым оставался только рот и подбородок.

– Мой господин Саурон приветствует вас… – и посол выдавил гримасу, которая, по его мнению, должна была означать улыбку. Неровный безгубый рот, покрытый коростами, растянулся, обнажив два ряда грязных гнилых зубов.

Король кивнул.

– Темный Властелин недоволен неравноправным положением орочьего меньшинства в приграничных территориях. – продолжал посол – Саурону небезразлична судьба бедных орков, которые в той местности являются коренным населением. Мордор требует предоставить широкую автономию пограничным провинциям Удун и Западный Нурнен, томящимся под властью Гондора.

Король поднял руку:

– Передай своему господину, что Гондор сам в состоянии разобраться со своими территориями. Ни о какой автономии речи идти не может – жестко отчеканил Элендил.

– Это отказ?! – изо рта посла брызнула темная слюна.

– Аудиенция закончена… – король не собирался продолжать разговор.

– Что ж, Темный властелин предвидел такое развитие событий. В таком случае я уполномочен заявить, что если Гондор не в состоянии защитить своих подданных, то Мордор оставляет за собой право для защиты орочьего меньшинства от геноцида, ввести в Удун и Западный Нурнен ограниченный контингент войск – Голос Саурона повернулся, и быстрым шагом направился к выходу.

Король повернулся к эльфу.

– Лично я не вижу мирных путей разрешения конфликта. – проговорил он задумчиво – что скажешь старый друг?..

– Тогда это война… – с непроницаемым лицом промолвил Глир-Асгарнаур, с тревогой поглядывая на дочь. Но та не слушала их разговор. Ее внимание было поглощено созерцанием гвардейцев из почетного караула.

Мизандель задумчиво брела по полю прошедшей битвы, вглядываясь в лица убитых. От обилия трупов по спине бегали холодные мурашки, а к горлу подкатывала противная тошнота. Время от времени ей приходилось переворачивать мертвые тела или части снаряжения, чтобы опознать лица бойцов. Перевернув очередной тяжелый щит, юная эльфийка застыла в ужасе. Прямо в упор на нее смотрела жуткая оскаленная волчья морда. На огромных клыках запеклась бурая кровь. Придя в себя, девушка поняла, что зверь давно мертв. Подчиняясь внезапному порыву жалости, она потрепала мертвого волка за ухо, и прошептала:

– Бедный песик, а тебя-то за что…

Фаланга замерла в ожидании нападения. Но все равно начало атаки от внимания солдат ускользнуло.

Варги как всегда появились внезапно, словно из-под земли. Вот с кошачьей грацией на вершину вала из тел павших вскочила первая зверюга. Низко наклонив голову, она некоторое время принюхивалась, обводя злобным взглядом маленьких красных глаз застывших людей. Поговаривают, что варги произошли от роханского степного волка, но даже если и так, то в этих тварях не осталось почти ничего от их благородного предка. Размером с крупную лошадь, они больше похожи на помесь гиены и льва. Их погонщики – низкорослые орки-кочевники из пустынных просторов Барад-Дура – безжалостные убийцы, по коварству и злобе превосходили своих ужасных скакунов. Втянув воздух еще пару раз, зверюга, прогнулась еще, и, разинув огромную зловонную пасть, издала протяжный вой, перешедший в сатанинский хохот. Этот ужасный клич подхватили десятка полтора тварей. Через несколько мгновений целая лавина варгов, в один прыжок преодолевая разделительный вал, с лаем и хохотом устремилась к позициям людей.

«Их командир либо круглый идиот, либо гениальный тактик – подумал Талион – безжалостный бездушный шахматист, с легкостью жертвующий фигуры ради получения стратегического превосходства на доске». Не надо заканчивать военных академий, чтобы понять, что кавалерийская атака на фалангу «в лоб» чревата бесполезной потерей конницы. Впрочем, как и обстрел из луков сам по себе не даст результатов – фаланга просто закроется щитами. А вот совместная атака лучниками и конницей, в теории, неминуемо приведет к потерям кавалерии от дружественного огня, либо… Если только варгов не принесли в жертву. Чтож, посмотрим-посмотрим» – хмыкнул страж.