– Она в отличной форме, – плеснул себе Олег виски и тоже опустился на диван. – Репродуктивная функция очень активна. Совместимость крови девяносто процентов, и это выше нормы. К спариванию готова, разве что не морально. Девчонка девственница. Зажатая жутко. Будешь действовать силой, сломаешь ее.

Чертовы шакалы! Только девственниц ему и не хватало! Об этом он как-то вообще не задумывался. Кто в наше время в этом возрасте хранит девственность? Теперь еще и эту проблему придется решать. Мало ему Томы со своей моралью!..

Ладно, будет решать проблемы по мере поступления. А пока нужно немного передохнуть после утомительного дня и приготовиться к ночи.

Я не верила, что все это происходит со мной на самом деле. Отказывалась в это верить. Так просто не может быть! Оборотней не существует! Тома пошутила довольно неудачно, надо сказать. Ее брат форменный придурок. А меня кто-то разыгрывает. Правда вот розыгрыш этот слегка затянулся.

После разговора с Томой меня проводили в ту самую комнату, где я провела первую ночь в этом доме, и оставили наедине с самой собой.

Ближе к вечеру в дверь поскреблась горничная в белом передничке и оставила на прикроватной тумбочке поднос с ужином. В блестящей никелированной емкости под куполообразной крышкой источал ароматный запах пышный омлет. К нему прилагались нарезанные тонкими ломтиками свежие помидоры и отварная стручковая фасоль. Запивать все это мне предлагалось фруктовым чаем, настаивающимся в пузатом чайничке. Все очень полезное и низкокалорийное. В этом доме явно пеклись о здоровье. Только вот жил тут насильник и от его заботы меня подташнивало.

К ужину я практически не притронулась, разве что съела пару ломтиков помидоры и выпила весь чай. А потом вернулась к тому, чем занималась всю вторую половину дня – разглядыванию леса за окном в попытке представить, какая опасность может подстерегать беглянку за каждым из деревьев.

Я все ждала Тому, но та так и не пришла. Несколько раз возникало желание покинуть комнату и дальше попытаться незамеченной выбраться из дома. Но как только я настраивалась на побег, так сразу же вспоминала лицо Игоря и его слова. «Совершишь глупость, будешь на прогулку выходить как собачка на привязи». Нет такой участи я для себя точно не желала, а словам этого ненормального почему-то верила. Да и сначала нужно притупить бдительность той же охраны.

Когда комнату окутали сумерки, дверь в комнату бесшумно отворилась, и я вздрогнула от женского голоса.

– Хозяин велел нам помочь принять вам ванну и приготовить ко сну.

Это что еще такое?!

Я резко вскочила со стула и посмотрела на двух горничный, с одинаково сложенными на передниках руками и смотрящих на меня с полным равнодушием.

– И как вы собираетесь это делать? – уточнила я.

– Искупаем вас в ароматной воде, уберем все волосы с тела, умастим кожу маслами и… дальше вам останется дожидаться хозяина, – на одной ноте произнесла одна из горничных.

– Идиотизм какой-то, – пробормотала я.

Даже прислуга тут какая-то ненормальная. Из какого они века? Кто в наше время помогает кому-то принять ванну?

– Спасибо, я сама, – кивнула на дверь, нимало не заботясь, как это прозвучало.

– У нас приказ. И если вы не подчинитесь, нам придется применить силу, – поступил ответ, который меня шокировал еще сильнее.

– Вы сумасшедшие?! – уставилась я на горничных. – Какую силу?

– Такую, – достала одна из девушек из кармана передника маленький флакончик, отвинтила крышку и быстро приблизилась ко мне.

Я и сообразить ничего не успела, как пузырек та сунула мне в лицо. Что-то резкое ударило в нос, и мгновенная слабость разлилась по телу. Сквозь туман я услышала, как кто-то сказал:

– Вер, помоги, а то уроню ее сейчас…

Дальше помнила очень смутно. Кажется, меня купали, но сколько это длилось, я не поняла. Очнулась я уже в постели, совершенно голая. Над головой горел светильник, разбрасывая по комнате призрачное свечение. А за окном царила непроглядная тьма.

Не успела я подумать, что нужно как можно быстрее встать, натянуть на себя хоть что-то и спрятаться, как дверь в комнату распахнулась, и в проеме предстала мощная фигура брата Томы. Да и куда бы я спряталась? – мелькнула запоздалая мысль. – В платяной шкаф что ли?

Он ничего не говорил – молча перешагнул порог и прикрыл за собой дверь. А потом приблизился к кровати и какое-то время просто смотрел на меня своими глазами-льдинками.

– Ты не сделаешь этого, – произнесла я дрожащим от ужаса голосом.

Я боялась его, панически. Еще сильнее боялась того, для чего он заявился сейчас в эту комнату. Руки свело судорогой, с такой силой я вцепилась в край одеяла, натягивая то до самого подбородка.

– Не сделаю чего? Не бойся, скажи это, – присел Игорь на край кровати, и губы его растянула лениво-ехидная улыбка.

– Не возьмешь меня!

– Сначала я хочу рассмотреть товар как следует…

– Я не товар! – невольно взвизгнула я, и из глаз моих брызнули слезы. – А ты не купец. Катись отсюда! – срываясь на рыдания, бросила ему в лицо.

Кажется он пробормотал что-то типа «терпеть не могу бабских слез!» А потом склонился над моим лицом, приковывая взгляд к своим глазам. Внутри них зажглись две красные точки, и я уже была не в силах смотреть еще на что-то – чужая воля заставляла меня не отрывать взгляда от этих точек, что становились все больше и ярче.

– Никаких истерик больше не будет, – отчетливо произнес Игорь, и слова эти отпечатались клеймом где-то очень глубоко внутри меня.

Никаких истерик! Хорошо, их больше не будет. Но и покорности моей ты не дождешься по доброй воле.

Впрочем, как сразу же убедилась, ни о какой доброй воле и речи не шло. Игорь без труда разжал мои пальцы, и в следующий момент мои руки были чем-то привязаны к изголовью кровати.

– А теперь я сделаю то, зачем пришел сюда, – спокойно проговорил он и сдернул с меня одеяло.

Я зажмурилась. Лишь бы не видеть в его глазах отражения собственного унижения. Но слез не было, хоть и ужасно хотелось разрыдаться.

Какое-то время ничего не происходило. Я знала, что он сидит рядом и рассматривает меня голую, но смотреть на это отказывалась – продолжала держать глаза закрытыми, проклиная его, Тому и всех остальных, кто был замешан в этом грязном деле. Ненависть сжигала меня изнутри, и только это и придавало сил, не позволяло отчаяться.

– А ты ничего, – лениво проговорил Игорь, и я вздрогнула, когда на мою грудь опустилось что-то горячее. – Фигурка что надо, в меру худощава… Все, как я люблю…

Боже, только не это! Он принялся теребить пальцами мой сосок, и тот отреагировал слишком бурно. Да и не только он. По коже моей побежали мурашки от его горячего прикосновения, а внизу живота все вдруг скрутилось в тугой узел. Такого я еще ни разу не ощущала. Совершенно не понимала, что испытываю. Только лежать неподвижно становилось все труднее. А когда за первой грудью последовала вторая, и уже оба моих соска стали игрушками в умелых пальцах, так и вовсе с трудом получилось сдержать стон.

– Пожалуйста, не делай этого! – невольно взмолилась я и открыла глаза.

Взгляд его был прикован к моим глазам. Зрачок занял почти всю радужку, но теплее от этого казаться не стал, разве что еще страшнее. И где-то в глубине этих глаз продолжали проглядываться красные точки.

– А что я делаю, по-твоему? – усмехнулся Игорь и склонился над моей грудью. – Ответь, – велел и накрыл сосок губами.

– Не трогай меня! – выкрикнула я и невольно выгнула спину. Она выгнулась сама в ответ на столь откровенное касание.

Никто еще и никогда из мужчин не видел меня обнаженной, и уж тем более, не касался меня настолько вероломно.

Он посасывал мой сосок, а мне казалось, что из меня высасывают душу. Внизу все пульсировало и становилось невыносимо тяжелым. Между ног намокло, и мне стало безумно стыдно.

А губы Игоря не оставляли мою грудь в покое. Второму соску досталось не меньше то ли ласки, то ли мучений. Я уже ничего не понимала. Голову словно окунули в кипяток, а может, это лицо мое так пылало от стыда. Если бы хотя бы руки были свободны! Так нет же, этот подлец еще и привязал меня, лишил возможности сопротивляться.