- Грейся! – эльф широким жестом протянул другу посудину. Стуча зубами от холода и непрерывно подпрыгивая на месте, тот схватил чашку и единым духом влил в себя ее содержимое. Зажмурился, сморщился, дохнул в кулак и требовательно протянул емкость за следующей порцией. Но ушлый Финрод вместо этого конфисковал чашку, плеснул себе, выпил и снова склонился над бесчувственной Амариэ.

- Слушай, Тху, а почему она никак в себя не приходит? – обеспокоено спросил он, поправляя одеяло. – Если бы она у нас просто тонула, то после оказанной помощи уже давно должна была очнуться… Что с ней, а?

Гортхауэр в своих знаменитых джинсах с клепаным ремнем и наполовину застегнутой рубашке босиком по-птичьи допрыгал до кровати, и заглянул в лицо Амариэ, попутно наполняя чашку согревающим питьем.

- Почему в себя не приходит, говоришь… – задумчиво протянул Сотворенный, отправляя вторую порцию налитого вслед за первой. – А Феанор его знает почему… – благоухая «Пламенем творения», он наклонился еще ниже. – Хм… может, она просто уснула уже? Так бывает и часто…

В этот самый миг носик девушки зашевелился и сморщился как у кошки. Амариэ звонко чихнула и открыла глаза.

- Эру милостивый! – Финрод упал на колени в порыве благодарности Единому, а Гортхауэр тихо произнес на ах’энн:

- Ну, здравствуй, маленькая Йолли…

Девушка внимательно посмотрела на Сотворенного, потом – на эльфа, потом – снова на Сотворенного. Взгляд ее понемногу делался осмысленным, в нем сквозила радость узнавания. Финрод был совершенно счастлив: уже давно он не улыбался настолько безмятежной улыбкой. Амариэ засияла как звездочка, подпрыгнула на месте, и с визгом: «Гортхауэр!!!» обвила руками шею ошеломленного Майя.

- Ой, как давно я тебя не видела! – без умолку звенел ее серебристый голосок, – Где ты пропадал? И где Тано? А все остальные? Где Линнэр, Тайли, Эйно, Эрэлли, Исилхэ? И где это мы находимся?

Лазоревый взгляд в недоумении обвел гостиничный номер. Задержался на потолке, метнулся к окну. – Это… это ведь не Хэлгор, верно? И моря в Лаан Гэлломэ нет, река только… Куда же я попала? И главное – как?

Гортхауэр усилием воли вернул на место отвисшую до колен челюсть и очень медленно повернул голову в сторону Финрода. Несчастный государь всея Нарготронда выглядел не лучше: выражение лица такое, будто бревном по затылку стукнули: то же потрясение, тот же немой укор, те же искры из глаз.

- Ах’энн? – шепотом уточнил он у Сотворенного. Нервно дернув уголком рта, тот кивнул.

- О, это твой друг? – девушка, наконец, обратила внимание на тот факт, что в комнате их трое. – Ты познакомишь нас? Хотя у меня почему-то такое чувство, словно мы уже встречались… – лучезарная улыбка коснулась глаз безнадежно влюбленного сына Финарфина. Тот попытался улыбнуться в ответ, но вышло плохо.

- М..м – никогда не лазивший за словом в карман, Черный Майя промычал нечто невразумительное, и, внезапно спохватившись, принялся застегивать рубашку на груди. Понимая, что помощи ждать неоткуда, девушка пожала плечами, поправила одеяло.

- Здравствуйте еще раз! – учтиво склонилась златокудрая головка – Меня зовут Йолли, дочь Къолло. А как ваше имя?

- Финрод, – упавшим голосом сообщил эльф, позабыв упомянуть почтенного батюшку Финарфина. Краем глаза он продолжал нехорошо косится на Гортхауэра, причем, чем дальше, тем хуже.

- Очень рада знакомству, – юная леди царственно кивнула, натягивая одеяло до подбородка.

Гортхауэр поднялся с кровати столь стремительно, что девушка вздрогнула.

- Что-нибудь случилось? – осторожно спросила Йолли-Амариэ.

- Нет-нет, Йолли, все хорошо… успокаивающе поднял руки Черный Майя, пятясь к двери. – Все хорошо… хорошо. Просто сейчас ты нездорова, и тебе нужен покой… я пойду принесу лекарство. Я скоро…

- Но я хорошо себя чувствую! – запротестовала девушка, вскакивая.

- Тебе нужно лежать, – Финрод мягко попытался уложить строптивую больную назад под одеяло, но получил в ответ такой взгляд, что невольно отступил на шаг.

- Гортхауэр... – растерянно крикнула она вослед убегающему таирни. – Да что тут у вас творится? Где мои родители, где все…

Хлопнула дверь. Дико вращая очами, Финрод затравленно оглянулся по сторонам и, не найдя ничего лучше, бросился вон из комнаты вслед за Сотворенным.

Прыжок Финрода в темном коридоре был точен и неотвратим, как удар копья. Сграбастав Черного Майя за шиворот, эльф резко развернул его лицом к себе, и от души приложил спиной о стенку.

- Спятил, что ли?! – возмущенно рявкнул Гортхауэр, но тут сила праведного гнева повторно впечатала его в стену, на этот раз – затылком.

- Это… это опять твои шуточки идиотские, фокусник недоделанный?! – прошипел Финрод, сверкая глазами в темноте коридора. – Отвечай, мать твою!!!

Со стороны сцена, должно быть, напоминала приснопамятный поединок теленка и дуба: таирни был великоват даже для Эдайн, а эльфийский король едва доставал макушкой до его плеча. Словом, было бы смешно, когда бы не печальный повод драки.

- Я… я столько лет места себе не находил, думал о ней каждую минуту – бушевал Финрод, – Когда я узнал, что Амариэ решила приехать, я надеялся, что это из-за… неважно! Это ты нарочно подстроил так, чтобы она забыла меня напрочь! Это ты, ты виноват!!!

- Хватит, Инголдо! – Гортхауэру, наконец, надоело изображать околачиваемую сорванцами грушу. – Прекрати орать для начала. Я ведь даром что пацифист, тоже обидеться могу. Тихо, кому говорят!

Финрод потряс головой, отгоняя наваждение. С силой провел ладонями по лицу, словно стирая с губ еще не сорвавшиеся гневные слова.

- Извини, Тху…

- Все, забыли. – зная, сколь долго и пунктуально умеют извиняться эльфы – а в особенности этот – таирни хлопнул Финрода по плечу, а кулак другой руки поднес к аристократическому носу его бывшего величества. Воцарилась тишина.

- Почему же она ничего не помнит? – через пару минут нарушил молчание Финрод. – Как это могло случиться?

Сотворенный опустился на корточки возле уже знакомой стенки.

- Знаешь, Финарфиныч… – сообщил он после некоторых раздумий. – Пока что у меня две версии, одна так себе, другая еще хуже. С какой начинать?

– С той, что проще, – буркнул эльф, присаживаясь рядом в той же позе. Он отлично знал любимую подколку друга, с предложением сообщить плохую и хорошую новости в произвольном порядке.

- Ну, попроще, это как раз неважная, – пожал плечами Гортхауэр. – В смысле, которая просто неважная, но без трагизма. Думаю, ты уже понял, что Амариэ не просто захлебнулась, а сильно ударилась головой в падении. Если помнишь, она даже сознание потеряла. Может статься так, что внезапная утрата памяти – последствия удара.

- Ну, для неграмотных орков сойдет, пожалуй, – фыркнул эльф.

Майя хохотнул.

- Где ж ты, родной, видел неграмотных орков? Столь же доступное для наблюдения зрелище, как скромный нолдо… или трезвый я… ладно, шутки в сторону, мы и так уклонились от темы. Ты вообще прав, догадка очень примитивна и многое непонятно. Например, почему у нее неожиданно проснулась память девочки из Лаан Гэлломэ. Радует то, что такой вариант развития событий предпочтительнее: помутнение должно скоро пройти.

Финрод напрягся.

- Ну? Не томи, излагай дальше!

- Дальше… – Гортхауэр взъерошил волосы надо лбом. – А дальше вообще голая теория. Ты никогда не задумывался, почему «Нимиэрнин» берет пассажиров только в один конец?

- Проще простого – отозвался Финрод, – Кто из Перворожденных добровольно согласится снова покинуть Аман, страну своей мечты, чтобы вернуться в грешное Средиземье?

-Да ну? – насмешливо перебил его Черный Майя, – А я вот помню одного такого: чернявый, остроухий, надоедливый. И с ним еще девять – один другого скромней и воспитанней. Сами пришли, добровольно, прямо с дракой из Валинора прорывались, чтоб им пусто было. Хотя в Белерианде их, вроде бы, никто не ждал…

Видя как перекосилось лицо государя Фелагунда, Черный Майя удовлетворенно потер ручки и оскалился.