====== Узница Тол-ин-Гаурхота ======
Резная створка высокой, мореного дуба, двери осторожно приоткрылась.
- Пленница доставлена, мой повелитель…
Тихий вкрадчивый голос явно принадлежал существу, не понаслышке знающему, что такое – навлечь на себя несвоевременным появлением или неподобающим тоном хозяйский гнев. Говорившего полностью скрывала дверь, ибо уже давно было известно, насколько их повелитель не любит, когда в зал с докладом врываются, точно в кабак. И это кроме того, что всякий здравомыслящий орк в здравом уме попросту побоится лишний раз попадаться на глаза хозяину – хозяин-то каков! Не буди лихо, пока спит тихо. Вот и на этот раз бедолага страж заранее сжался в ожидании реакции, однако, к его великому облегчению, вспышки гнева не последовало. Сидящий в глубоком черном кресле юноша с тонкими пронзительно-резкими чертами лица чуть усмехнулся: неуловимая складка в уголке изящно очерченного рта.
- Привести.
Царственно-скучающий тон был идеален, не хватало только неприкрытого зевка, и стражник, искренне порадовавшись, что на сегодняшний вечер развлечение у повелителя есть, поспешно исчез, а еще через какое-то время створки дверей распахнулись вновь, и в зал втолкнули ту самую пленницу. Когда двери с гулким могильным стуком захлопнулись за спиной, несчастная вздрогнула, но через мгновение, овладев собой, выпрямилась и, гордо вскинув голову, вперила во властелина взгляд темно-серых глаз. Одета просто: клетчатая шерстяная накидка поверх тонкой льняной рубашки с вышивкой, длинные русые волосы переплетены цветными ремешками. Подол нарядной зеленой юбки порван и в нескольких местах испачкан грязью: видимо, побороться за свою свободу милая леди все же успела, и владыка не удивился бы, обнаружив на паре-тройке рыл своих прислужников царапины от ногтей.
- Имя? – ленивый вопрос гулко грянул с высоты трона, хотя сидящий на троне произнес эти слова вполголоса.
- Я не стану отвечать тебе! – голос женщины, ударившись о каменные стены, рассыпался презрительно-вызывающим металлом. Она стояла посреди зала, прямая, точно натянутая струна: ни жеста, ни единого суетливого движения. Что ж, она отлично умела скрывать свой страх: только глаза горят ненавистью и трепещут тонкие ноздри.
- Можешь и не отвечать…Отвечу, так и быть, я. Эйлинель, дочь… а, впрочем, это неважно. У меня другие планы…
- Что тебе нужно? – сощурилась женщина. Красивая, хоть и не первой молодости, по человеческой мерке – лет тридцать или около того.
Владыка откинулся в кресле, демонстративно созерцая ровную и гладкую поверхность собственных ногтей.
- Вопросы здесь задаю я… – как бы невзначай заметил он, и внезапно метнул на Эйлинель быстрый и острый точно клинок, взгляд из-под изящных черных бровей. – Это так, для начала. Во-вторых, – он загнул палец, – в ответах я не нуждаюсь: неужели ты думаешь, что какая-то смертная может знать больше, чем ведомо мне? Смешно. Не забывай, кто я, о Эйлинель, супруга Горлима – друга и соратника Барахира, ты, чей ничтожный муж вечно путается у меня под ногами…
Сила Майя, заключенная во взгляде, оказалась столь велика, что бедная женщина дернулась как от удара и, внезапно обессилев, упала на одно колено. Было заметно, какой тяжестью обрушилась на ее плечи невидимая мощь, но с тонких губ не сорвалось ни стона, ни вздоха.
- Так… это…из-за него я оказалась здесь? – через силу проговорила женщина, едва лишь давящее действие взора собеседника отпустило. Она так и осталась стоять на коленях с низко опущенной головой и край шерстяной накидки сполз на пол, приоткрыв обтянутое полупрозрачным льном белое округлое плечо.
- Это уже неважно – отмахнулся Черный Властелин, обратив взгляд к потолку и кончиками длинных холеных пальцев постукивая по резному подлокотнику трона. – И для тебя, и для твоего мужа причины более неважны. Важно одно – теперь ты здесь.
- Надолго ли? – с издевкой бросила Эйлинель.
- Твой муж и этот выскочка Барахир для меня – ничто! Для того, чтобы они перестали существовать, мне довольно шевельнуть лишь пальцем…но. Это было бы слишком скучно. Мне любопытно понаблюдать за тем, как изменится поведение предводителя людей, когда он узнает, что у меня в плену – жена его лучшего друга.
- Не лги! – голос Эйлинель окреп, в него вновь вернулись прежние металлические нотки. – Ты всеми силами пытаешься скрыть, что нужна тебе как заложница. Ты собираешься использовать меня для того, чтобы мой драгоценный муженек убедил Барахира с отрядом покинуть твои владения. Что, я неправа?
- Ты забываешься, смертная! – черные глаза повелителя сверкнули, куда только подевалась прежняя маска ленивой расслабленности. – Освежить твою память?
Ладонь выброшенной вперед руки была идеально пуста, но Эйлинель, зажмурившись, упала на пол, прикрывая голову руками. Полюбовавшись на это зрелище пару минут, владыка довольно усмехнулся и, покинув трон, начал медленно спускаться по ступенькам возвышения.
- Видишь? Тебе не по силам тягаться со мной…. – насмешливо, почти ласково протянул он, приближаясь к распростертому на черно-белых плитах пола неподвижному телу. Развязная походка, руки в карманах – Майя выглядел беспечным, только что песенку под нос не насвистывал. В шаге от пленницы он остановился. Эйлинель подняла голову и увидела над собой высокого черноволосого юношу в рубашке цвета безлунной ночи: циничный прищур карих глаз, голова выжидательно склонена набок.
- Я волен сделать с тобой все, что пожелаю… – хищно улыбнулся он, и от этой улыбки Эйлинель внезапно охватил такой ужас, какой, должно быть, испытывает смертельно раненый заяц при виде приближающегося хищника. Она уже кожей ощущала ледяные тиски оков, боль в вывихнутых суставах и касание раскаленного металла…Запах плесени, крови и страха. Запах человеческой боли, навек пропитавший сырые застенки Черного Замка. И тогда, почти теряя сознание от животного ужаса предстоящих пыток, она решилась на отчаянный, и, казалось бы, совершенно бессмысленный шаг.
Медленно, Эйлинель выпрямилась, и неотрывно глядя снизу вверх, прямо в карий прищур нечеловеческих глаз, неспешно разгладила на себе юбку, поправила волосы. Подобрала концы шали.
- Все, что захочешь, говоришь? – мягко улыбнулась она жестокому Черному Властелину, и взгляд ее сделался странным, словно бы подернутым дымкой. – А ты не думал, что в твоей власти сделать со мной лишь то, чего захочу я?
- Не понял… – на точеном лице собеседника отразилось замешательство, но предпринять он так ничего и не успел.
- Сейчас поймешь… – шепнула Эйлинель, и, привстав на цыпочки, порывисто обвила руками шею юноши, всем телом прильнув к нему. Губы Эйлинель нежно и требовательно коснулись губ Черного Властелина. Бедный парень, от неожиданности даже дара речи лишился. Поцелуй он перенес стоически, ни разу не дрогнув окаменевшим лицом, даже дышать – и то перестал. А ладони женщины скользнули по его плечам, разглаживая тонкий шелк рубашки. Кончики ее пальцев ощутили тепло молодого сильного тела и учащенный стук сердца, и в эту секунду ей показалось, что перед ней – никакое не воплощение древнего зла, а просто молоденький и красивый мальчик, самый обычный человек. Ее руки уверенным движением скользнули к воротнику и принялись неторопливо расстегивать рубашку Майя.
- Эй… – парень попытался было отстраниться, но не тут-то было: милая леди замужем была уж добрый десяток лет, потому дело свое знала, а обращать внимание на попытки возражений отвыкла с первого года супружеской жизни. Тем более что Горлим в семейном гнезде появлялся крайне редко, а уж на супружеском ложе – и подавно. И ей, как и всякой здоровой и молодой женщине подчас так ужасно не хватало его ласки.
- Э-эм-м… Эйлинель, – Майя предпринял последнюю попытку вырваться из плена жарких объятий. – А…а как же муж? Да и вообще…
Тут ему пришлось замолчать, потому что вконец обнаглевшая пленница принялась покрывать поцелуями его грудь под расстегнутой рубашкой.
- Забудь… – женщина отбросила со лба прядь волос и подняла раскрасневшееся личико: – Не хочу о нем говорить…
