— Простите. Это всё наставник. В последний год он постоянно мне в еду всякую гадость подкидывал. И хуже того, отказывался потом пакость убирать. Однажды два дня с кроличьими ушами проходила, даже школу пропустила пока не разобралась, как отменить действие зелья.
— Вижу, у твоего наставника был серьёзный подход.
— Ага. Теперь всю еду на уровне рефлексов проверяю.
— Вообще-то, на самом деле весьма полезный рефлекс.
В клетке курлыкнула птица.
— Это же феникс? — посмотрела туда девочка.
— Да. Уже совсем старый стал, скоро придёт пора перерождаться. — Дамблдор вздохнул. — Да ты пей, пей, пока чай не остыл.
Девочка повернулась, снова проверила напиток.
— Один из способов наставника, — со вздохом пояснила девочка под удивлённым взглядом директора. — Дождаться, когда я проверю еду, отвлечь на мгновение и что-то подсыпать. У него много приёмов было… И фантазия работала… — Гермиона загрустила.
— Ты скучаешь по нему?
— Да, — не стала скрывать Гермиона.
Дамблдор чуть прикрыл глаза, кивнул. Потом скрестил пальцы и откинулся на кресле. Гермиона, сообразив, что сейчас и будет тот разговор, ради которого её позвали, отставила чашку.
— Как я понимаю, господин Мишин обучал тебя… родовым навыкам, мастер проклятий?
Гермиона поморщилась.
— Ну почему «мастер проклятий»? Я же никого не проклинаю, наоборот… Тоже догадались?
— Слух о появившемся мастере проклятий не мог пройти мимо меня, а догадаться кто — это… можно, если знать историю Мишиных. О тебе ходят слухи, как об очень талантливом разрушителе проклятий…
— Преувеличивают.
— Возможно.
— Профессор, сами же понимаете, какой у меня опыт. Я просто не берусь за то, с чем не смогу справиться.
— Министерство такое не одобряет… если разрушители не подчинены ему… Ну или на худой конец гоблинам.
— Конечно. Гораздо лучше, если проклятые не обезвреженные вещи продолжат убивать. Ведь у обитателей Лютного на их нейтрализацию денег для гоблинов нет, а нести их разрушителям проклятий министерства гарантировано получить билет в Азкабан за хранение ну или кражу. Да, ворованные, но пусть уж тогда хотя бы не убивают.
— Министерство и в самом деле… не отличается разумностью политики. Именно потому я, хоть и не могу уничтожить все бумаги, но все материалы по Мишину и появившемуся мастеру проклятий упрятал в архив поглубже, где их не отыщут и через сотню лет.
— Спасибо, — подумав, поблагодарила девочка. — И что вы хотите в ответ?
— Правду. Я кое-что прочитал про род Мишиных и, должен признать, впечатлён. Они были лучшими не только в России, но и во всей Европе. Если твой наставник передал тебе хоть часть своих знаний, то на сегодняшний день в теории проклятий ты один из лучших специалистов…
Гермиона едва не поперхнулась чаем и уставилась на директора.
— Простите?
— Не удивляйся. Волдеморт может в этом плане и лучше тебя, но он… отсутствует. Другие… если кто есть… не спешат сообщить о себе.
— Простите, но я слышала, что вы тоже…
— Специалист в тёмной магии? Молва, как всегда преувеличивает. — Дамблдор задумался. — Чтобы продолжать разговор, я должен знать, насколько тебе знакома теория тёмной магии.
— Магия, которая подпитывается от эмоций мага. Причём, вопреки общераспространённому мнению, магия, подпитываемая светлыми эмоциями — радость, умиротворение и тому подобное, если этими заклятиями можно навредить — тоже относится к тёмной.
— Занятно… Именно навредить?
— Патронус — заклинание светлой магии, но оно подпитывается именно радостью мага. Однако навредить оно может только тёмным созданиям, для другого человека оно совершенно безопасно и им, даже в теории, никому невозможно причинить вред. С другой стороны, вкладывание эмоций, например, радости, в простое заклинание левитации сделает его тёмным. Чуть-чуть, саму малость, поскольку им можно поднять человека и скинуть со скалы или из окна. Сама суть тёмной магии в том, чтобы эмоцией усилить заклятье. Дать возможность пропускать через себя поток большей мощности. Хотя, конечно, применение этого не делает человека автоматически тёмным магом. Трудно ожидать, что дети, впервые использующие заклинание, сохранят невозмутимость. Нужен ещё резонанс эмоций мага и его противника, потому и говорю про применение против кого-либо — левитация на предмет с любой эмоцией не тёмная магия. Но есть и чисто тёмные заклинания, которые без тёмных эмоций не работают, как, например, тот же патронус не работает без эмоций светлых. Я, наверное, не очень научно говорю, как поняла мистера Кливена…
— Нет-нет, продолжай, — Дамблдор слушал с откровенным интересом. — С такой позиции на тёмную магию я ещё не смотрел и подобных описаний мне не попадалось. А ведь, если задуматься, очень чётко и понятно. Нашему бы министерству так научиться разделять тёмную магию и другую, а то пихают в это понятие всё, что их не устраивает. И, значит, если левитация на человека с желанием его убить — тёмная магия?
— Если нет резонанса эмоций — нет. Его нужно взывать сознательно и тогда эти эмоции возвращаются к магу, ещё больше усиливая его заклинания. Его противник как бы начинает питать заклинание, направленное против него. Потому тёмная магия и считается такой мощной в бою. Проблема в том, что маг постепенно привыкает к такой подпитке и уже без неё не может, обычные заклинания начинают слабеть. В результате маг рано или поздно понимает, что вызывать отрицательные чувства проще, чем положительные, а без поддержки чувств уже колдовать не может. Он подсаживается на иглу… Это из магловского мира, — как дочь врачей, Гермиона понимала это выражение, но не была уверена, что понял директор. Но тот кивнул, и она объяснять не стала, продолжив говорить: — Проклятья же несколько иное, но они тоже требуют плату с того, кто проклинает. Хотя умелые проклинатели умеют переводить откаты на других, но тут…
— Хм… Остановись, Гермиона. Вижу, понимание у тебя есть. Объяснения не совсем те, что мне попадались, но твои более доступны для понимания, и, как я понимаю, подготовлены Мишиным специально для тебя и твоего возраста.
— Кстати, наставник считает, что Волдеморт как раз и двинулся по пути тёмной магии и не совладал с ней — под конец он уже стал зависимым от эмоций, если верить слухам о постоянных наказаниях своих приспешников. Это явно была подпитка эмоциями, без неё он уже не мог существовать.
— Да, — задумчиво проговорил Дамблдор, — я тоже так считаю.
— Ага. Ведь, если суметь совладать с этой силой, то такого мага и называют тёмным лордом. Тот, кто обуздал свои чувства и взял их под контроль. — Гермиона задумалась, вспоминая жизнеописания некоторых таких лордов. — Все отмечали их мрачность и безэмоциональность. А это как раз следствие их жёсткого контроля чувств. Они их владыки, а не рабы. Но и силой такие маги обладают немереной. Вот только такие маги самодостаточны, как правило. Контроль чувств означает ещё и то, что и многие пороки обычных людей им чужды: жажда власти, богатства… Ну и тому подобное. А вот те, кто сорвался… Силу они приобрели, но вот чувства не обуздали, и получается такое…
— Да… Сила быстро и почти без труда и без контроля морали, — снова проговорил директор и даже очки снял. — Обычным магам нужно постоянно тренироваться, что-то учить, исследовать… А тут сила сама в руки идёт.
— Только до конца пути доходит один из тысячи, а остальные сходят с ума и сами себя уничтожают, не в силах контролировать ту силу, что призвали.
Директор остро глянул в её сторону.
— Как правило силы желают молодые люди, которым хочется всего быстро и побольше. Именно таким и был в своё время Том.
— Том?
— Том Реддл, будущий Волдеморт.
— О-о-о.
— Блестящий был юноша, но не устоял. Каждый в этом возрасте считает себя бессмертным и особенным. Везде предупреждают об опасности тёмной магии, везде написано о статистике прошедших весь путь, но каждый считает, что именно с ним такого не случится, что он тот самый один из тысячи. Вот и пытаются получить силу… Прячешь эти книги, прячешь, но всё равно находят. Одно дело, когда тёмной магией начинает заниматься зрелый мужчина — он осознаёт опасность, трезво оценивает свои силы и понимает, когда нужно остановиться, если видит, что не удерживает эмоции под контролем. Другое дело, когда такие вот мальчики, как Том… Скажи, а тебе не хотелось попробовать применить теорию на практике?