– Кто, как не я, поймёт тебя, но… не все потеряно.

– Что? – только и вымолвил я, когда всё же решился посмотреть на девушку, – О чём ты?

– Предыдущий хозяин этого заброшенного дома тоже был самоубийцей. Мне довелось его встретить, пока он не исчез.

– Но разве мы не будем существовать так до конца света?

– Нет, иначе земля заполнилась бы душами самоубийц.

– Сколько же тогда нам мучиться?

– Я бы не назвала эту жизнь мучительной. Отчасти. После самоубийства человеку даётся сорок дней для того, чтобы всё исправить.

– Исправить? – былое отчаяние улетучилось, словно его и не было, – О чём ты? Пожалуйста, говори как есть.

– Человек, живший здесь до нас, считал дни со дня своей смерти. Он исчез на сороковой, но успел рассказать кое-что. Воскрешение самоубийцы возможно, если тот сумеет спасти живого человека.

Слова её казались правдивыми, но суть их – невероятной.

– Правда? – я радостно воскликнул, – Но ведь… – тут же сбавил обороты, – Мы ведь не можем касаться живых людей. Они не видят нас и не слышат. Как возможно спасти того, с кем не имеешь никакого контакта?

– Скажи, почему на свете бывают дружеские и даже любовные пары, которые живут душа в душу до конца своих дней?

Я имел слабое видение ответа на этот вопрос. В плане объяснения подобных вещей я полный нуль, и даже если и смог бы что-то рассказать, то очень коряво.

– Потому что они родственные души. У каждого человека на земле есть тот, с кем у него с рождения заключена связь. Они могут жить в тысячах километров друг от друга, но если когда-нибудь встретятся, то уже никогда не расстанутся.

«В тысячах километров» – это было то самое «но», присутствующее во всех положительных моментах.

– Но где же его найти? Как понять, что он твой человек?

– Он сможет увидеть, услышать и прикоснуться к тебе.

– Стой, Диана, – я взял её за руку, и она вздрогнула, – Если не секрет, сколько дней прошло с момента твоей смерти?

В ответ девушка отдёрнула руку и отвернулась. Вопрос так и остался без ответа. Мне стало стыдно перед ней за резкость и ослушание.

Теперь во мне зародилась большая надежда. Внутри всё ожило. Слова Дианы подействовали на меня, как холодная вода на иссохший цветок в знойный день.

Я окончательно осознал свою слепоту при жизни, раз не увидел её краски. Все проблемы человека решаемы, но порой пути решения кажутся либо невозможными, так как требуют много времени, либо просто не желаемыми нами. Но они есть.

Я жалел о самоубийстве. Жалел так, что был готов променять половину жизни на пару секунд перед прыжком и одуматься от страшной ошибки.

Да, на земле больше семи миллиардов человек. Да, обойти весь земной шар за эти дни нереально. Да, найти «того самого» фактически невозможно, но лучше я проведу эти тридцать восемь дней в его поисках, чем поддамся отчаянию.

Первые три дня поисков были пропитаны моим наигранным энтузиазмом. С самого утра и до самого вечера я разгуливал по городу и делал то, что могло привлечь внимание людей: стучал в двери магазинов и домов, обращался к людям, намеренно задевал их.

Всё бесполезно. Никто меня не видел. Шёл уже пятый день, и надежда потихоньку угасала. От депрессии меня спасали животные. Они видели меня, слышали и чувствовали. Иногда пять минут, проведённые в играх с бездомной собакой, компенсировали часовую депрессию.

Удивительным для меня стало и поведение Дианы. Она целыми днями проводила либо в домике, либо за городом на природе. С момента нашего первого разговора я не пытался узнать, каков её срок на данный момент. Пересиливая себя, она улыбалась каждый раз при моем возвращении.

Ещё один удивительный факт о призраках моего типа: мы нуждались в еде и воде. Конечно, денег у нас не было, а если даже и были, то продавцы вряд ли смогли бы обслужить невидимку с витающими деньгами. Поэтому приходилось воровать продукты. Это ужасно неприятно. Невольно ставил себя на место жертвы и вспоминал ограбление.

Каждый день я ходил к своему дому и наблюдал за родителями. Они проводили все время вместе. Мама выглядела вялой, потухшей, а отец вселял в неё уверенность. Пару раз мне хотелось заявить о себе, написав им записку. Но к чему это? Придётся рассказать и о сорока днях, и о «том самом человеке», и о последствиях, если я его не найду. А потом родители начнут его поиски, подключат полицию и друзей. Их примут за сумасшедших и посадят в психушку. Нет уж, только больше нервотрёпки.

Меня душила тоска. Ну почему мы и раньше не могли так мирно жить? Люди объединяются лишь тогда, когда всё плохо, а когда хорошо, о тебе даже не вспомнят.

– Помогите! – послышался женский голос.

Я увидел, как некто в чёрной маске забирает у женщины сумку. Маска… стойте, это же та самая маска, в которой был человек, забравший у меня деньги!

Сумка выскользнула из рук женщины. Вор помчался прочь. Не знаю почему, но я решил вернуть украденное. В этом человеке я видел врага: того, из-за которого поссорился с мамой, узнал горькую правду и покончил с собой! Нет, ни я, ни мама не виноваты в произошедшем – он, и только он!

Вор бежал довольно быстро. Я едва ли успевал его догнать. Со стороны выглядело, словно для него это обычная прогулка, но силы мои были на исходе. Большая часть из них расходовалась на гнев. Я уже почти настиг вора. Протянул руку к украденному. Вдруг он увернулся и отдёрнул сумку.

Мы забежали в длинный переулок. Расстояние между домами было минимальным. На ходу я схватил осколок с земли. Когда вор оказался в тупике, ранил им руку с украденным. Сумка упала на землю. Мы услышали шум приближающейся толпы. Я протянул руку за сумкой, но тут вор сбил меня с ног и понёсся на улицу. Он исчез за углом.

Я был ошарашен. Нет, не может быть. Мне показалось, я сам сбился с ног, но… я почувствовал прикосновение. Он пробежал мимо и задел меня плечом. Думать о случившемся нет времени. Увидев следы крови на земле, я направился к их источнику. В переулок забежала пострадавшая женщина с каким-то мужчиной и удивилась найденной вещи.

Едва заметные капли крови тянулись вдоль всей улицы, пока не привели меня к большому двухэтажному дому. На удивление, шторы задвинуты. Я перелез через невысокий забор и оказался в ухоженном дворике, где в каждом уголке стояли цветочные клумбы, а по краям дорожки расположился газон. Справа находилась маленькая веранда с куполом.

– Скоро должен приехать папа! – услышал я женский голос за дверью.

– Да знаю я! – недовольно произнёс кто-то.

Это был явно «он».

– Если узнает, чем ты занимаешься, то получит инфаркт.

– Мне все равно на этого козла.

– Не говори так, он же твой отец. Когда же ты прекратишь промышлять воровством? Рано или поздно все узнают, кто под маской, и тогда от грязи нам не отмыться.

– Т-с-с, погоди… – прошептал парень.

К двери приближались шаги. Я успел перепрыгнуть через забор и спрятаться. Входная дверь открылась.

– Ну что там такое? – спросила девушка.

– Мне показалось, за нами наблюдают.

– Вот именно, что показалось. Иди уже есть.

И входная дверь захлопнулась.

Все это время я не смел даже вздохнуть. Сердцебиение участилось настолько, что его должен был услышать весь квартал.

Теперь уже не было сомнений – это «он»! «Тот самый» человек! Боже, я не мог поверить в происходящее! Такой шанс выпадает раз в тысячу лет: встретить «того самого» в своём городе, да ещё и так быстро! Я, случайно, не сплю? Какая удача!

Меня распирало желание рассказать об этом Диане.

– Это невероятно! – воскликнула она и хлопнула в ладоши.

Я сиял от радости, щёки уже болели от улыбки. Однако на лице Дианы промелькнули сомнения. Для меня это удар. Она улыбалась, но её грустные глаза говорили иное.

– Я так рада за тебя! – радостный девчачий голос, в котором так и сквозили нотки неуверенности.

Она мне не верит? Или же…

– Что-то не так?