- Я прошу тебя, Кэти… - он чуть сильнее сжал мои пальцы. – Мне еще весной сообщили, что мне недолго осталось работать, я успел подумать над этим вопросом.

- Хорошо. Сегодня я позвоню своему куратору и спрошу у нее, что она знает насчет тебя и сможет ли решить этот вопрос, - я пыталась говорить спокойно, но все же голос дрожал.

Вместо ответа Заганос поцеловал мне руку и ушел.

Этот аристократичный жест, больше подходящий для великосветского приема, чем для больничного коридора, эта идеальная осанка и уверенная походка… то, как Заганос и Махмуд уходили, рука об руку… мне казалось, что всё происходит в кошмарном сне, а я никак не могу очнуться.

Я обернулась, поспешила обратно в комнату отдыха, вернулась на свое место рядом с Ханной – и заплакала, закрыв лицо ладонями.

- Всё так плохо? – с волнением спросила Ханна.

- Скорее всего, - прошептала я. – Я… я не могу тебе сказать…

Девушка понимающе кивнула.

- Я догадываюсь, Кэт.

Все мы понимаем, что значит, когда нас вызывают так внезапно. Выемка, а может, и несколько сразу.

Я плакала, дрожа, будто от холода. Ханна накинула мне на плечи свою вязаную накидку.

- Пойдем ко мне в палату, Кэти?

- Да-да. Прости, Ханна, я не должна была так…

- Бывает. Я же знаю, как это бывает. У меня тоже так вызвали донора, когда никто не ожидал, - тихо сказала Ханна. – Мы все для этого предназначены.

Мы все предназначены для того, чтобы служить всей своей жизнью. Но когда ты провожаешь на смерть друзей, это мало утешает.

*

Мне вскоре пришлось ехать в Гринвич. Но вечером позвонила Ханна. Она слышала от медсестер, что операция назначена на ночь – пациент в тяжелом состоянии, и если отложить пересадки на дольше, чем нужное для подготовки донора время, он может умереть.

Я не могла думать ни о чем другом. Когда у меня выдалась пауза в поездках, я позвонила миссис Лири и попросила узнать, правда ли Заганос может перейти в категорию доноров в ближайшее время, и разрешат ли мне быть его помощником, если это так.

- Оставайтесь на линии, - сухо сказала миссис Лири. – Я посмотрю по базе данных и скажу вам.

Сидя в машине, я смотрела на людей, входящих и выходящих в магазинчик у парковки. Светились окна магазина и окна домов вдали, откуда-то издалека доносилась реклама из колонок: «Бронируйте рождественские туры заранее! Заказавшим тур до первого декабря – двадцать пять процентов скидки! Семьям с детьми – подарок от компании!».

Ни у кого из тех, кто вырос в Хейлшеме, не может быть никаких планов на Рождество.

- Вы на связи, Кэти? – прозвучал знакомый голос.

- Да, миссис Лири.

- Вас правильно проинформировали. Донор 140920—Х внесен в ваш список предполагаемых подопечных. Ждите официального извещения.

- Спасибо, миссис Лири. Приятного вам вечера.

После этого я позвонила Томми. Он работал в Дартфорде, а значит, мы могли увидеться и провести ночь вместе. Я не могла, не могла сейчас оставаться одна.

Он не ответил на звонок, но перезвонил примерно через полчаса, когда я проезжала мимо торгового центра.

- Кэт… наконец-то меня ищет кто-то, с кем я хотел бы поговорить! – устало выдохнул Томми.

- Тяжелый день? – с сочувствием спросила я.

- Стенли сегодня завершил. На четвертой. Это было предсказуемо, но… он был классный парень… жаль…

- Можно, я к тебе приеду?

- Я как раз сам хотел предложить, - признался Томми. – Кэт, мне так тяжело. Стенли было дико плохо после операции. А медсестры отказывались хоть что-то для него сделать! Мне приходилось самому колоть обезболивающие,… наверное, я бы душу продал за ампулу препарата строгого учета, вся эта аптечная дрянь была, как водичка! Хреновый из меня помощник, я мало чем мог помочь.

- Боже, Томми…

В те минуты я ненавидела их всех – всех, кому мы обязаны служить. Если уж мы отдаем всё, неужели им трудно просто по-человечески отнестись к нам?!

*

Я приехала на квартиру, где останавливался Томми, и чуть не уснула, просто опустившись на табурет в прихожей, настолько я была вымотана, и настолько мне хотелось хоть ненадолго забыть, не думать обо всей этой боли. Томми помог мне снять уличную одежду, дал мне накинуть какую-то свою футболку… помог дотащиться до кровати и принес мне бульон и чашку зеленого чая, поставил на тумбочке.

- Это хоть чуть-чуть тебя поддержит. Повар из меня, конечно, еще хуже, чем водитель и помощник, но… как могу. Ты совсем никакая… у тебя тоже кто-то завершил?

Сил говорить у меня не было, я только помотала головой. Чуть позже, подкрепившись, я обняла Томми, прижимаясь к нему всем телом, и рассказала обо всех событиях этого дня. Он слушал меня, не перебивая, а потом сказал:

- Кэт, а ты не боишься стать помощником Змея?..

Я ошеломленно уставилась на него.

- Но почему мне бояться? Я знаю его всю жизнь, так же, как тебя и… и Рут.

Томми задумчиво потер подбородок пальцами.

- В том-то и дело, что я тоже неплохо его знаю. Вспомни, он ни к кому и ни к чему не привязывался в Хейлшеме, поспешил от нас всех уехать из Коттеджей, он от доноров берет всё возможное, и, говорят, о них не слишком сожалеет. И тут вдруг, как ты мне рассказывала, с весны или лета – такая привязанность к этому парню… ты же сама говорила, что эти двое будто связаны какой-то невидимой нитью… Может, я не слишком разбираюсь в людях и отношениях. Но когда человек вдруг так сильно к кому-то прикипает душой… впервые в жизни… и у него отнимают то, что ему дорого, это может закончиться чем-то нехорошим. Мы не в полной мере люди, только всё равно мне не по себе. Вдруг и с тобой может что-то случится?

Я ласково взъерошила ему волосы.

- Томми, ну что с тобой? Не ревнуешь же ты?

- Я просто о тебе беспокоюсь, - упрямо ответил он.

- Глупый, - я поцеловала его. – Я же не раз была помощником у наших хейлшемских парней и девушек. И у меня всё получалось. Не бойся. К тому же, это не скоро будет. Вдруг Махмуд «проскочит» эту выемку и проживет еще несколько лет?

Но в глубине души я понимала, на это почти нет шансов.

Мы лежали, обнявшись, и так и заснули до самого рассвета.

Наступало очередное хмурое, серое, туманное утро.

Комментарий к Глава 35. Кэти Ш.

Вольный перевод песни из эпиграфа:

Я тот, кто остается рядом с тобой,

Когда ты режешь себя и истекаешь кровью.

И я тот, на кого ты можешь рассчитывать при любом раскладе, стоит только попросить.

Я тот, кто осушает твои слезы,

Каждый раз, когда ты приходишь плакать ко мне.

(1) «Фулхэм» - лондонский футбольный клуб

(2) Бэконсфилд – предместье Лондона

========== Глава 36. Махмуд Т. ==========

Почему всё так?..

Не раз, лёжа без сна на койке в своей палате, я перебирал в памяти события из прошлого, пытаясь понять, когда меня подхватило потоком, похожим на речной водоворот, и я уже не смог выплывать, не смог ни на что влиять.

Хейлшем. Вот мы с Ибрагимом В. летом сидим на траве, отдыхая после того, как набегались, играя в футбол. Небо у нас над головами такое бескрайнее, чистое. В небе пролетает самолет, оставляя за собой белую полосу в ослепительной синеве.

- Когда я вырасту, я стану летчиком! – с восторгом шепчет мне Ибрагим. – Только никому не говори. Это секрет.

- А я… я стану известным поэтом. Или писателем. Мы увидимся однажды, ты расскажешь мне о своих приключениях, и я напишу книгу. Может быть, она станет такой же известной, как «Маленький принц», - шепчу я в ответ. – Ну, это тоже секрет. Ты же понимаешь.

Мы оба знаем, что мечтать о каких-нибудь будущих профессиях нельзя. Один раз Таня О. сказала Джине Р., что хочет, когда вырастет, выучиться на садовника, и может быть, вывести новый сорт роз. Они еще спорили, возможно ли придумать какие-нибудь такие розы, которых еще не было. Девчонки, что с них возьмешь. Все разговоры – о платьях и цветах. Но когда мисс Эмили услышала их, то строго сказала: «Юные леди, я надеюсь больше не слышать ни от вас, ни от кого-либо другого разговоры о том, кем бы вы хотели стать в будущем».