========== Долгое и неинтересное начало ==========

Помещение пахло невероятной затхлостью, катастрофически не хватало воздуха, и моя милая привычка держать мои уж очень обворожительные губы открытыми чуть не привела меня к потере сознания. Мне стоило бы подняться с сырого пола, но боль в мышцах мешала мне двигаться. Я даже не пытался задаваться глупым вопросом о своем местонахождении, так как он, по очевидным причинам, остался бы без ответа. Голова гудела, и ныло над бровью. Кашлянув еще пару раз и широко распахнув глаза, я чуть не ослеп от давящей на них тьмы. Значит, мне предстоит превратиться в летучую мышку и пользоваться эхолокацией, пока я не выберусь из этой чертовой дыры.

Медленно поднялся на локтях. Мрак был настолько гнетущим, что в каждом углу мне мерещился заветный лучик света. Тише, Джи. Ты ведешь себя, как жалкий цветок, утративший способность к фотосинтезу.

От мерзкого запаха, неприятно щекочущего легкие, наполненные слежавшимся воздухом, от непонятной, ноющей головной боли, от сжимающей меня в беззащитный комок темноты дыхание сбилось, и воздух выходил из меня прерывистыми потоками. Это доводило меня до обморока, к глазам подступили слезы. Я чувствовал, что в этом неуютном месте я одинок, и это, если честно, не пугало, а успокаивало. По крайней мере я могу быть уверен, что на меня никто не нападет.

« Давай, мышка Джи», — я все же решил следовать поставленным целям.

Я попытался затаить дыхание хоть на пару секунд, чтобы прислушаться. Что не странно, звуки вовсе не отсутствовали: где-то мерно шлепалась каплями о пол вода, скреблась мышь. Но присутствовал еще какой-то звук, который заставил меня напрячься и даже заскулить. Я отчаянно заскреб ногтями по полу и пополз в неизвестном направлении, как мне казалось, прочь от источника звука. Но он был повсюду.

Я во что-то уперся лопатками и громко икнул от испуга. Я машинально резко повернулся и со всего размаху ударился лбом о шершавую стену. Руки сами стали ощупывать неровную поверхность. Вдруг пальцы уцепились за что-то холодное. Я рванулся, пытаясь разглядеть, за что держусь. Мои достаточно длинные, по-дурацки покрашенные яркие волосы взметнулись в воздух под действием внезапного сквозняка. Я зарылся в них пальцами, слегка перебирая пряди, от которых исходило слабое, успокаивающее свечение. Свет…значит, здесь есть свет, но где? Что подсвечивает мои волосы? Тут же совсем близко раздался пугающий меня звук. Я вскрикнул, в груди поднималась паника. Я сжался у холодной стены в отчаянии…

…- Джерард! Джи!

Меня грубо трясли за плечи. Я пытался отбиваться и что-то кричал. Но главное, — я рыдал, как самая настоящая истеричка…

========== 1. Обмен ==========

Просыпался я медленно, и от этого мой кошмар становился все мучительнее. Наконец настал момент, когда я осмелился открыть глаза. В комнате царил полумрак, или это рябило у меня в глазах черными мушками? Как это случалось уже не первую ночь, окончательно очнулся я, лежа на животе и приподнявшись на локтях, утопающих в подушке. Я сразу же поймал себя на том, что скулю, как щенок. Я тряхнул головой и медленно опустился на мокрую от моих собственных слез подушку. Дыхание мое стало тише и ровнее, и я про себя отметил, что Фрэнк тоже не спит. В принципе, я и не ожидал услышать мирное сопение соседа по комнате. Спустя минуту, — и снова ожидаемые действия, — тишину нарушил его тихий басок:

— Кошмары, да?

Я медленно повернулся на бок. После таких вот пробуждений я часто находился в полуобморочном состоянии: ничего не видел и то и дело проглатывал комок, стоящий в горле и вызывающий тошноту. Заботливый Фрэнк не стал включать полное освещение, ограничившись настольной лампой. Я неторопливо окинул его взглядом чуть привыкших к свету глаз. Неприветливый гроза пансиона лежал на боку, откинув с плеча одеяло. Я ожидал увидеть в его взгляде укор, но его не было, взгляд был абсолютно неосмысленным, как у любого разбуженного перед рассветом человека.

— Ох…извини. В который раз я бужу тебя своими воплями?

— Всего лишь второй, — усмехнулся Айеро и отвел глаза. — Я бы и не проснулся, если бы ты не начал реветь. Ты же знаешь, мне абсолютно безразличны крики, дрели и взрывы. Но уж такого жалобного плача даже я не выдерживаю.

Мне стало невероятно стыдно. И чего мои кошмары вечно доводят меня до слез?

— Я понимаю, что Ким был твоим лучшим другом…

Да, он действительно был моим другом. С этим не поспоришь. Да он был моим глотком воздуха. Но от Фрэнка о нем было слышать странно и неприятно.

— Он погиб и…

— Ты ни в чем не виноват.

Я посмотрел на своего соседа. Мы никогда не были особо близки, но эта игра затевалась между нами уже с неделю.

— Это произошло на каникулах. Хватит ныть, или я наплюю на наше соседство и поколочу тебя.

Как бы грубо не звучали слова Фрэнка, но им удалось привести меня в чувство.

Видимо, Фрэнк понял это, потому что благосклонно предложил мне выйти на перекур.

— Я не хочу, — вышло тихо, но мне было все равно. Айеро еще немного потоптался на пороге комнаты, пожал плечами и оставил меня в одиночестве.

Я медленно сел и обхватил себя руками, запуская пальцы в волосы. Меня снова накрывала волна боли.

Я родился в тихом и, я сказал бы, грязном Нью-Джерси. Мама итальянских кровей, папа-шотландец. Как уж их судьба свела, не знаю. Но родился такой вот я. И мой брат — Майки.

В отличие от брата, я не приживался ни в одной школе. Не приглянулся я местным, ну и хикковал. Изгой, одиночка — называйте, как хотите. И теперь я здесь, в пансионе, далеко от дома. Это единственное место, где меня не задирали. И как вы, наверное, догадались, потому, что с главарем всех здешних банд я был связан соседством. Тут я мог спокойно учиться и наконец нашел себе друга.

Но Кима больше нет. Поехал на каникулы к родителям и утонул в местном водоеме. И я жалею, что не остановил его. Да и как я мог не отпустить его к семье? Он вычеркнут из списков пансиона, но память ранимой истерички, вроде меня, запечатлела его образ навсегда.

С тех пор, как мой друг погиб, мои сны разом окрасились в черный. Это была сплошная гнетущая тьма. И лишь изредка в ней возникали белые фигуры безликих существ. Таким снам я дал название — «черные парады». Силуэты неспешно двигались куда-то, унося меня в мир боли и печали.

Такие изменения меня вовсе не порадовали. Сны — это мое все. Только в них я живу. Живу, а не существую. В них я постоянно меняюсь, меня перебрасывает из одного места в другое. Но каждый раз я чувствую, что сейчас я идеален, сейчас я стою там, где я нужен.

Однажды я был во сне эксцентричным преподом, в другой раз я был даже старше и видел своих детей. Даже в пансионе бывал, но все было лучше, чем в реальности. Все во снах так, как я хочу.

Я поднялся с постели и подошел к небольшому окну в нашей комнате. Из него открывался вид на внутренний дворик. Меня это очень не устраивало, но днем даже забавно было наблюдать, как в окнах пансиона мелькают фигурки учеников и учителей. Тем более под нашими окнами находилось укромное местечко для перекуров старших. Сейчас «уютный уголок» пустовал. Да и не удивительно. До подъема оставалась еще четверть часа, а у Фрэнка было свое место.

От окна сквозило, и я отошел обратно к кровати, выключая лампу, и ложась в измятую постель. Тут же вернулся и мой сосед. От него всегда пахло хорошими, дорогими сигаретами. Не знаю, откуда он их брал, но мне было завидно, что Айеро мог без проблем раскошелиться на табак.

— Зря не пошел, воздух, что надо! Будто на альпийских лугах меня пасли.

— Но пахнет от тебя, как от паровоза, — машинально парировал я. Настроение мое налаживалось, однако Фрэнк снова вернулся к теме недосыпа по ночам.