При поисках заклинания для раскрашивания Гарри наткнулся на Уменьшающие чары, созданные для того, чтобы было легче переносить несколько вещей или помещать большие предметы в карманы и сумки, уступающие им по размерам. Гарри пробежал глазами, что говорится о заклинании на следующей странице. У всех чар и заклинаний была история происхождения, а также собрание из легенд, баек и собственного расследования Лемарда. Как Гарри прочел дальше, этот вариант Уменьшающего заклинания изобрел Святой Николас, который когда-то рассылал подарки бесчисленному множеству детей каждое Рождество. Гарри в этом сомневался, впрочем, он перестал верить в Санта Клауса задолго до того, как узнал, что магия существует… не то чтобы тот вообще приносил ему подарки хоть когда-нибудь.
Но в душе Гарри улыбался от мысли, что собирается применить к подарку те же чары, которые использовал сам «Веселый Старый Эльф». Прежде чем уменьшить запакованный рисунок, Гарри потренировался в чарах на чистых листах пергамента. Когда заклинание сработало, подарок стал размером с книжную обложку.
Гарри до самого конца сомневался, стоит ли дарить этот рисунок профессору, и не подписывал его. От Дурслей он знал, что некоторые ученики дарят своим учителям что-нибудь по праздникам — по крайней мере, маггловские ученики дарят. Дадли дарил подарки своим учителям каждый год — конечно же, дорогие, купленные тетей Петуньей. Для большего впечатления их обертке уделяли особое внимание. Гарри заметил, что это походило на взятку, будто Дурсли полагали, что если учителям понравится подарок их Даддлечки, то они не завалят его на экзаменах. Жаль, но это никогда не срабатывало.
Была ли подобная традиция в Хогвартсе, Гарри не знал. Никто с его факультета не говорил ничего о том, чтобы дарить что-либо кому-то из преподавателей, не говоря уже о профессоре Снейпе. И Снейп, похоже, человек закрытый — не будет ли он раздражен подарком Гарри? А что, если он смутится, решит, будто Гарри пытается заменить им отца или добивается чего-то еще глупее? Гарри знал, что ничего подобного не сделает, он даже не хотел нового отца. Но профессор помог ему выпутаться из крупных неприятностей, и они много времени провели, рассматривая фотографии мамы и за всяким другим. А вдруг он подумает, что Гарри дает ему взятку, чтобы улучшить оценки?
Тяжело вздохнув, Гарри смял ярлык для подарка и выбросил в корзину, затем кинул уменьшенный запакованный рисунок в чемодан. В общем, подарков он никогда не дарил, и не хотел портить отношения со Снейпом. Он и друзьям никогда до этого не делал подарков и надеялся, что сейчас как минимум не оплошал. Раннее этим вечером он отослал Хедвиг к Милли и Тедди, чтобы она успела доставить подарки к утру. А также он подарил подарок Драко Малфою — еще до того, как тот отправился домой. Драко много рассказывал о том, как сильно защищено его поместье, и Гарри не хотел, чтобы Хедвиг попала в какие-нибудь неприятные чары «против сов Поттера», которые Малфои могли поставить на Рождество. Драко не открыл подарок — профессиональные гоночные перчатки для квиддича из зеленой кожи, — но поблагодарил Гарри с тем самым почти стыдливым видом, как если бы он издевался над кем-то, а этот кто-то сказал ему комплимент. Гермионе он также отдал подарок заранее, перед тем как она села на поезд до дома. Он не знал, как ее магглы-родители отнесутся к совиной почте на Рождество, и не хотел напугать их в праздничный день. Завтра за ужином он подарит Хагриду рисунок Клыка, дремлющего перед камином, который он, так же как и для профессора, нарисовал карандашом и чернилами. Хагриду он дарить подарок не стеснялся: тот, в конце концов, подарил Хедвиг ему, так что ничего такого в том, что Гарри подарит ему что-то в ответ.
Гарри лег спать, так и не решив ничего насчет подарка профессору зельеварения. Он принялся выполнять одно из упражнений по медитации, которым профессор Снейп учил его последние пару недель, чтобы к нему не пришли худшие из его кошмаров. Гарри совсем не хотелось, чтобы в Сочельник Снейпу пришлось будить его от плохих снов. В последнее время ему все реже снилось, как Эйвери пристает к нему, и было бы замечательно, если бы выходило не думать о том, что с ним сделал этот ублюдок, и во время бодрствования. Однако ему по-прежнему снился Квиррелл — или Волдеморт? — который надвигался на него в каком-то темном месте наподобие пещеры; он видел его багряные глаза с узкими, как у змеи, зрачками. Квиррелл-морт говорил на парселтанге и угрожал Гарри в темноте, а у того от этих слов волосы вставали дыбом и болезненно сжималось сердце, пока он отчаянно скреб стены в поисках двери. Такие сны Гарри видел не каждый день, и все же довольно часто.
Впрочем, сегодня Сочельник, и Гарри заснул с мыслями о завтрашнем пире, о веселье, и совсем не ожидая, что кто-нибудь приготовил для него подарки. Но, проснувшись рано утром, он увидел небольшую горку свертков на своей кровати в ногах. Ему пришлось дважды протереть глаза, чтобы убедиться, что ему не померещилось. Подарки! Для него! Он выпрыгнул из-под одеяла, изумленно уставился на кучку коробок и схватил одну из них так быстро, будто бы она могла исчезнуть из-за его промедления.
Подпись на нем гласила: «Гарри, от бывшего тайного друга, Гермионы». Ха! Наконец-то она подписалась, подумал он, тихо посмеявшись, и разорвал обертку так же, как делал Дадли так много раз и на Рождество, и на дни рождения, и на множество других праздников. Снова шоколадные лягушки! Гарри не удержался, тут же открыл одну из них и засунул в рот. Его первый рождественский подарок! Как вкусно. Пока шоколад таял во рту, Гарри взглянул на вкладыш: Альбус Дамблдор. Нахмурившись, он бросил карточку на прикроватную тумбу и потянулся за следующим подарком. У него уже куча таких вкладышей.
Следующая коробка была от Милли. Открыв подарок, Гарри рассмеялся, увидев квиддичные перчатки, почти такие же, какие он подарил Драко. Следующий сверток был обернут в плотную коричневую бумагу, а на ней было написано: «Гарри, от Хагрида». Внутри находилась грубо выточенная из дерева флейта. Видимо, Хагрид сам ее сделал. Гарри подул в нее — ее звучание было похоже на совиное уханье. Он тихо улыбнулся про себя, подумав о Хедвиг, и потянулся к следующей посылке, очень маленькой, содержащей записку: «Мы получили твое сообщение, внутри твой подарок на Рождество. От дяди Вернона и тети Петуньи». К бумаге была прикреплена монета в пятьдесят пенсов. «Мило», — протянул Гарри. Ну, это было лучше использованного носового платка или сломанной вешалки для одежды. Глядишь, летом получится купить лимонад на деньги дяди и тети.
Еще был подарок от Тедди: книга заклинаний. А также был еще один сверток, в котором, похоже, тоже находилась книга. Гарри долго смотрел на открытку, прежде чем развернуть подарок: «Для твоего дальнейшего обучения. Счастливого Рождества, Гарри. От С. С.» Должно быть, это профессор Снейп. Северус Снейп, как к нему обращался Кровавый Барон. Профессор подарил ему подарок. Он подарил Гарри подарок.
Значит, он примет и подарок от Гарри, верно? Он пулей соскочил с кровати, выхватил рисунок Снейпу из чемодана и быстро подписал записку, чтобы приклеить к подарку, который он вручит сразу же, как… Он остановился, вспомнив, что даже не открыл подарок профессора! Гарри покачал головой и вернулся на кровать, прижимая сверток, напоминающий по форме книгу, к груди еще несколько ударов сердца, чувствуя будто что-то застряло в горле. Не то чтобы он поперхнулся, нет. Но что-то близкое к этому. В груди же странно болело, словно там была пустота. С трудом выдохнув, Гарри сорвал упаковочную бумагу и увидел: Оскар Китинг, «Закрытое сознание». Быстро просмотрев содержание, Гарри понял, что это была одна из книг серии, написанной этим Китингом о таких ментальных науках, как окклюменция и легилименция, первую из которых Гарри будет скоро изучать.
Окончательно растроганный последним подарком, Гарри едва не пропустил еще один сверток, заметив его, лишь когда снова начал вставать с кровати. Он взял его и ощупал. Подарок был легким. Гарри разорвал упаковку, и из нее выскользнуло что-то воздушное, серебристо-серое и улеглось на пол, посверкивая складками. Сверху на это нечто опустилась записка, и Гарри поднял ее, не касаясь ткани; он же не глупый.
