========== Часть 1. Изгнание ==========

— Отец! — взмолился осужденный, осмелившись обратить взор на того, кто был недосягаем для мыслей и взглядов.

— Я не твой Отец, я — твой Бог. Ты вмешался в мой Замысел, — этот голос был громким, но в то же время, он не нарушил звенящей тишины, создавшей гармонию вселенной. Он словно звучал и не звучал одновременно, он проникал в сознание мимолетной мыслью.

— Великий, я лишь хотел… — Мелькор почувствовал, как его братья устремили на него взгляды, полные холода и осуждения. Вот они, великие создатели, высшие творения Эру Изначального, стояли перед ним, приняв телесный облик. Все, кого он знал, кого любил и считал своими братьями и сестрами, теперь ненавидели его. В глазах валар читались разочарование, гнев и — может ли такое быть? — зависть. Мелькор растерянно огляделся, но, не найдя поддержки ни в одном из своих братьев, обратил взор к Нему.

— Я лишь подумал, что смогу стать частью твоего Замысла.

— Ты есть мой Замысел. Мое творение, но не смеешь ты идти против моей воли.

— Я не шел против тебя, Изначальный! — со отчаянием мольбой в голосе крикнул вала. — Я шел рядом с тобой и лишь хотел попробовать свои силы, которыми ты наградил меня!

Благословенный край, что вечно был полон света и тепла, переменился: небеса будто бы сгустились над головами собравшихся, звезды померкли, и холод, ледяной космический холод пронзил всех, кто стоял перед ликом Илуватара, ибо он стал грозен.

— Как смеешь ты изменять мои творения? Творения своих братьев? Как смеешь ты думать, что Замысел мой не идеален? Или ты полагаешь, что сможешь сделать что-то лучше меня?

Он не ответил и, лишь опустив голову, сглотнул горький комок в горле. Мелькор чувствовал на себе пристальные взгляды валар, осуждающие, холодные. Это был суд. Его судили за что-то, чего Мелькор не мог понять… Он ведь лишь хотел стать частью этого мира, подарить ему что-то от себя, но братьям валар не по душе пришлись его идеи. По его ошибке, по его вине погасли Великие светила, и теперь Арда была погружена во Мрак. Но еще более страшное он сотворил, когда вмешался в Великую Песнь.

— Я ведь только хотел, чтобы больше света и тепла было в твоем мире, в нашем мире, Великий! Много ли трав и деревьев вырастет при свете одних лишь звезд? Что увидят твои Пробужденные, очнувшись в Арде? Тьму? Я хотел подарить им свет…

— Ты не имел права вмешиваться в нашу Песнь. Ты и без того исказил ее своими гадкими помыслами, из-за тебя теперь… — Манве с презрением посмотрел на брата. — То, что ты придумал для Детей Илуватара, назвав Великой любовью…

— Я ведь только… — от растерянности он не мог найти себе оправдание. Глаза Манве Сулимо метали молнии, отчего-то все идеи Мелькора казались ему противными и гнусными.

— Отныне ты изгнан, — прогремел голос, — уходи и не возвращайся боле, дабы не смел ты нарушать установленный мною порядок вещей.

— Изначальный, прошу тебя, — взмолился Мелькор, со слезами падая на колени, — разве мой поступок разрушил созданное тобой? Разве исказил его? Я прошу тебя.!. — закричал он, позабыв о гордости. Прощение Величайшего — вот что было важно. Он молил отчаянно и искренне, надеясь на милосердие его Отца, но Илуватар был непреклонен.

— Не ты творил этот мир, не тебе менять его. Не ты давал жизнь, не тебе отнимать ее… Ты показал, что недостоин стать одним из Вершителей судеб в созданном мной мире. Никто не должен вмешиваться в ход вселенной и менять события, которые должны произойти. Никто не должен менять созданное мной. Ты не прошел испытание. Ступай, куда захочешь, но в Чертоге валар нет тебе места. Отныне ты навеки лишен права созидать.

Мелькор огляделся, бросая взгляды, полные отчаяния, на своих братьев, но валар стояли неподвижно, и ни один не сказал ничего в защиту изгнанника. В свете звезд лицо его блестело от слез, а они были неведомы валар.

— Манве, — вдруг прошептал он, с надеждой глядя на брата. На мгновение их взгляды встретились, но в глазах Сулимо метались огни ненависти. Он отвел взгляд, и в этот момент Мелькор понял, что некому больше за него заступиться, ни в одном из братьев не найдет он защиты.

— Мелькор… — вдруг раздался тонкий голос. Он разрезал стену молчания, разбил его на тысячи ледяных осколков.

Он обернулся, с надеждой глядя на ту единственную, что осмелилась вступиться за него. Ее серые и лучистые глаза были полны нежности и сострадания, как и всегда, она была единственной, кто не отвергал его.

— Отец наш, — воззвала Варда, выйдя из круга судей, — позволь ему остаться, дай ему шанс вновь встать рядом с нами! Я… Я готова ручаться за него!

Благодарность и надежда ярким пламенем загорелись в душе Мелькора. Он был готов вновь упасть перед ней на колени и, прижимая к губам полы ее плаща, восхищаться ее великодушием… Но не успел Илуватар изречь свой ответ, вдруг выступил Манве.

— Кто знает, что еще он захочет сотворить или… Извратить мой брат? Кто знает мысли, что роятся у него в голове?

— Сулимо… — прошептала Варда, с горечью и мольбой глядя на супруга, но Манве, казалось, не слышал.

— Кто знает, на что он готов посягнуть ради воплощения собственных идей? Ему не место среди нас, среди Творцов.

Взгляды их встретились, холодным блеском сверкнули голубые глаза Манве Сулимо. И вновь наступила тишина. Холодная и мучительная.

Мелькор понял, что этот мир для него потерян. Лицо отступника вдруг стало суровым, в серых глазах промелькнула тень безразличия. Последний раз он оглядел круг своих братьев, которые смотрели на него с ненавистью и отвращением, а затем развернулся и ушел в пустоту, навстречу холоду и темноте, оставив позади тех, кто отрекся от него.

========== Часть 2. Арда ==========

Тьма и холод окружали его. Сколько времени провел он в этой бездне, где властвовали космические ветры? И есть ли конец у этого пространства, полного звездных вихрей и светил, что путают мысли и сбивают с пути?

Мелькор видел перед собой только эту бесконечную сверкающую гущу и понимал, что безнадежно заблудился в Пустоте. Он совершенно не представлял, где находится и куда вообще может идти. Где-то позади остались Чертоги Илуватара и Благословенный край… Дом, откуда его так несправедливо изгнали лишь за то, что он позволил себе стать немного другим, отступить от правил, рискнул быть собой.

«Что же это?», — он метался в отчаянии, пытаясь найти хоть какой-нибудь путь, но все вокруг смешалось воедино — звезды, ветры, пыль, осколки миров. Здесь, в далеком космосе, колыбели мироздания, не было границ между явью и снами, между правдой и ложью, Добром и Злом.

Мелькор чувствовал, что находится на каком-то распутье, но он не знал, в какую сторону пойти. Он метался из стороны в сторону, из одного края вселенной — в другой, и везде она была пуста, лишь ледяные ветры пронзали мрак своим ледяным сиянием.

— Что мне делать? — вдруг крикнул он в пустоту, — Ты изгнал меня, отвернулся от меня, я знаю, но ты нужен мне сейчас! Я запутался, помоги мне! — С мольбой сказал он, но глуха была сияющая бездна звезд, она поглотила его слабый голос. И не отозвалась.

— Помоги мне…

Он закрыл лицо руками, чувствуя, как под холодными вихрями застывают на лице слезы. Они падали к ногам ледяными жемчужинами, оставляя ожоги, что тянулись по щекам алыми полосами.

Изгнанник был навеки потерян в звездной пучине, и никакая боль не могла сравниться с той, что черным чудовищем поселилась внутри. Он не злился, не таил обиды, он мечтал о прощении.

И вдруг все вокруг точно озарилось сиянием светила: где-то вдали, на Востоке, зажглась яркая звезда, стоящая во главе невиданного ранее созвездия. И свет его исходил на многие лиги вокруг, освещая все пути, что до сих пор были сокрыты во мгле.

— Ты услышала меня, Варда… — прошептал Мелькор, стараясь не терять из виду чудесную путеводную звезду. — Спасибо! Спасибо, моя Владычица! — Прокричал он в пустоту, но на этот раз она разнесла его голос повсюду, точно брызги волны, разбившейся о берег.