— Что ты здесь делаешь?

— Я избегала тебя.

— Правда? Что-то я не заметила.

Она проигнорировала мой сарказм.

— Избегала, потому что знала, что именно так все и будет. Знала, что они прикончат тебя, а мне нелегко на это смотреть. Ты последний человек в мире, которому я бы хотела причинить боль. — Ее глаза были полны слез. — Пожалуйста, Индия. Если бы я могла рассказать правду, чтобы спасти тебя от всего этого, то рассказала бы. Просто мне страшно. Я хочу не бояться, хочу стать сильнее, но одного желания мало. Прости. — Она печально улыбнулась. — Я скучаю по своим друзьям.

Она подняла дрожащую руку и прижала пальцы ко лбу, словно это могло остановить поток ее слез.

В последний раз я видела, как Элоиза плачет, когда она поведала мне о своей ориентации.

Когда я вспомнила о том вечере и о том, что рассказывал Финн, моя обида на нее начала гаснуть.

— Элоиза… — Я устало вскинула руки. — Я все понимаю. Ладно. Ничего. Я справлюсь с насмешками в школе и с косыми взглядами Тео. Ведь нужно смотреть на ситуацию в целом, угу? — Я ободряюще улыбнулась ей. — Я тоже скучаю по своему другу.

— Ты злилась на меня. Тогда, в коридоре. Я видела.

— Я нуждалась в тебе, — сказала я. — И вот ты пришла.

Три секунды спустя она обняла меня так стремительно, что едва не сбила с ног. Тоже обняв ее, я ощутила, что сильно она дрожит. Как же хотелось сделать хоть что-то — что угодно, — чтобы у нее и нас всех все стало нормально.

Она отодвинулась так же быстро, как обняла меня, поправила со своей обычной чопорностью одежду, кивнула мне, словно мы только что закончили обсуждать сезонную распродажу, и вышла из комнаты.

Я мысленно рассмеялась. Нет, Элоизе не следовало меняться. Никогда.

Индия: Позвони Эль. Она скучает по нам.

Финн: Позвоню. Но сейчас у нас есть проблемы посерьезней.

Индия: Что случилось?

Финн: О нас узнал мой отец.

***

— А вот и подлая шлюха.

В ответ на слова Брайс, которая на следующий день незаметно ко мне подошла, я лишь закатила глаза.

— Как ты вообще можешь показывать здесь свое лицо?

— На самом деле просто — оно прикрепляется к моей голове, голова к телу, тело совершает то, что зовется движениями, а эти движения приводят меня в школу.

Не впечатлившись моим сарказмом, Брайс заглянула мне прямо в глаза.

— То, что Эль по глупости запретила трогать тебя, не значит, что ты в безопасности. Я и без ее разрешения найду способ тебя уничтожить.

— А тебе-то какой интерес?

— Она — мой лучший друг. Преданность для меня не пустой звук.

Я фыркнула.

— Поверю, когда увижу.

— Отстань, Брайс, — сказал Финн, подойдя к нам. Мои глаза немедленно сузились при виде его разбитой губы.

— А вот и лживый кобель. — Брайс уставилась на его губу. — Вижу, кто-то уже преподал тебе заслуженный урок.

Я даже не заметила, как она ушла. Я смотрела на рот Финна, и моя кровь кипела.

Он взял меня за руку.

— Ты в порядке?

— В порядке ли я? — воскликнула я, прижимаясь к нему. — Он ударил тебя?

Финн быстро огляделся.

— Не здесь.

— Ладно. Пойдем отсюда.

— Мы не можем пропустить занятия.

— Сейчас они волнуют меня меньше всего.

Он улыбнулся, а затем поморщился и притронулся к ранке.

Я закипела.

— Я убью его.

— Он того не стоит.

— Какого черта у вас произошло?

— Расскажу за обедом. Сходим куда-нибудь. Жди меня около школы.

***

— Я получил сообщение от Эль, — сказал Финн, когда мы сели в машину. — Она спрашивает, кто ударил меня.

— И что ты ответил?

— Пока ничего

— Финн, что происходит?

— Расскажу, как только доедем.

Мы ехали в густой тишине, от которой мой гнев лишь разрастался. Я переживала все утро, думая о губе Финна и том сукином сыне, который ударил его.

Полчаса спустя мы припарковались в уединенном местечке около парка, в котором выгуливали собак. Поздно вечером здесь никого не бывало — я знала об этом, потому что мы с Финном обычно приезжали сюда, чтобы побыть наедине. Сейчас, во время обеда, здесь стояли машины, но мы все равно были одни.

— Начни с самого начала, — попросила я, как только он выключил двигатель.

Он тяжело вздохнул.

— Когда я вернулся домой, после того как подвез тебя, отец уже меня поджидал. Юрист из его компании знает Тео, и он каким-то образом узнал обо всем и сказал об этом отцу, которого, мягко говоря, удивило, что теперь я встречаюсь с тобой.

— Судя по всему, новость его не обрадовала.

Финн горько усмехнулся.

— Еще больше ему не понравилось, что я ушел от него, пока он говорил.

— Ты… — Боясь спрашивать, я запнулась. — Ударил его в ответ?

— Чтобы опуститься до его уровня? — резко произнес он. — Нет. Как я уже говорил, он того не стоит.

— Что он сказал тебе?

Его рука почти до боли сжала мою.

— Что лишит меня будущего, если я не расстанусь с тобой.

Я выдернула у него руку.

— В каком таком смысле? И почему его до сих пор это заботит? Формально теперь я Фейвезер.

— Потому что у него с головой не в порядке. Ты здесь не при чем. Все из-за его желания контролировать мою жизнь, пока она не станет соответствовать придуманному им идеальному образу. Он уважает Тео и хочет, чтобы я был с его дочерью. Не с приемной дочерью, а с родной. Он практически хочет прожить мою жизнь за меня. Тебя выбрал не он — вот, что выводит его из себя. Если я не порву с тобой, он сделает так, чтобы я не попал в колледж.

— Он лишит тебя средств? — крикнула я. — Этот кусок… Этот сукин… Этот ненавистный кусок дерьма!

— Индия. — Финн потянулся ко мне. — Это неважно. У меня есть ты, а все остальное не имеет значения.

— Нет. — Я решительно покачала головой. — Твое будущее, Финн, — это важно. Он не отберет его у тебя, а ты не позволишь ему этого из-за меня. Он не может помешать тебе пойти в колледж.

— Может, он и не настолько всемогущ, как говорит… но, Индия, если он лишит меня содержания, я не смогу позволить себе хоть где-то учиться. Не только в Гарварде, но и вообще.

— Есть же стипендии, — напомнила я, но он покачал головой.

— Я никогда не получу финансирования. Отец слишком много зарабатывает. А в колледжах искусств нет спортивных команд.

— А что твои бабушка с дедушкой?

— Они на пенсии. У них комфортная жизнь, но платить за мою учебу им точно не по карману. Я могу съехать, найти работу…

— Нет. — Я хмуро посмотрела на него. — Так это не закончится. Ты пойдешь домой и скажешь отцу, что порвал со мной.

В его глазах вспыхнула боль.

— Ты что, шутишь?

— Мы не расстанемся, — пообещала я. — Но сейчас нужно, чтобы он так считал, пока мы что-нибудь не придумаем.

— Например, что?

— Пока не знаю. Подумаю.

— А пока будешь думать, то опять начнешь себя чувствовать… как ты назвала это? Моим маленьким грязным секретом.

Я видела, что в глубине души он по-прежнему переживает об этом.

— Нет. Это ненадолго. Совсем ненадолго.

Он секунду смотрел на меня, после чего — очевидно, поверив — потянулся ко мне, осторожно перетянул через консоль и усадил к себе на колени. Я коснулась его нижней губы рядом с ранкой. И нежно, очень нежно прижалась губами к его рту.

— Я люблю тебя, — прошептала я.

— Я тебя тоже, — выдохнул он. — Индия, клянусь… Это единственное, что имеет значение для меня.

Я ему верила, и его любовь согревала меня изнутри, но тем не менее я понимала, что ее недостаточно, что существуют и другие не менее важные вещи, и что я должна найти способ дать Финну их все.

***

Тео сидел у себя кабинете и с рассеянным видом смотрел в окно. Мне стало интересно, о чем он задумался. Явно не о работе.

Ладно, была не была.