«Вечер, перечеркнутый дождем…» Память услужливо извлекает из своих недр слова когда-то слушанной не раз песни в исполнении Маршала о вынужденном расставании. К месту, ничего не скажешь: ливень, зарядивший с утра, барабанит по крышам и толстым доскам настила, усердно вспарывает струями пузырящиеся лужи, покрывает крупной рябью темную поверхность реки… Но к тому времени, когда подходит пора прощаться, словно кто-то там, наверху, поворачивает вентиль и обильное водоразлитие сменяется мелкой, почти неощутимой моросью. Правда, небо с каждой минутой хмурится все сильнее, недвусмысленно давая понять, что передышка долгой не будет.

Большой корабль с изящными обводами, украшенный затейливой резьбой и традиционной фигурой покровительницы мореходов, поддерживающей бушприт, плавно покачивается у мокрого причала; хлопает на ветру королевский штандарт. Огромное скопление народа на главной пристани, которому даже сильный дождь не помеха… Острой необходимости в подобной помпе вовсе нет, но положение обязывает – жители столицы провожают Ледяного Короля в дальнее путешествие. Кстати, впервые за последние пять лет без его верной спутницы жизни – в смысле меня…

Наверное, именно в этом и кроется причина того, что мое беспокойное сердце не на месте с момента первого же разговора о необходимости поездки. Потому что больше грешить не на что… Придворный маг вместе с астрологами высчитал для начала пути самый удачный день, и непогода помехой не стала. Наоборот, с моей подачи давно уже принято, что выходить в ненастье – к удаче… Распоряжения отданы, детали улажены, команда подобрана отменная, и разлука не грозит быть особенно долгой – каких-то три-четыре недели… Только слезы подступают все настойчивей, грозя прорваться в любой момент обильным потоком, и все сильнее щемит в груди…

Странно это все! И обычное «дорожное» беспокойство за того, кого провожаешь, ни при чем: сразу же после того, как будет произнесена краткая прощальная речь и судно отвалит от причала, героя дня заменит специально подготовленный для подобных случаев дублер. Именно заместитель проведет в комфортабельной каюте несколько вполне беззаботных дней, утруждаясь разве что периодическим общением с представителями властей по мере прибытия в очередной порт по течению реки. Впрочем, предстоит еще конструирование приятных глазу выражений на тщательно подгримированном лице – чтобы, стоя на баке, приветственно махать рукой восторженному населению…

Настоящий же монарх, едва за ним закроется дверь королевской каюты, в компании особо приближенных придворных отбудет в пункт назначения напрямик, через порталы, так что ему не грозят ни шторм, ни сквозняки, ни морская болезнь и ничто другое в том же роде. Обратная доставка тоже произойдет по отработанной схеме, так что волноваться просто не о чем, но для саднящего болью сердца все доводы разума – пустой звук…

С формальностями покончено. Он обнимает меня, касается пальцами моей щеки, заглядывает в глаза, ободряюще подмигивает и шепчет одними губами:

– Не грусти, любимая!

Улыбаюсь в ответ, хотя это несложное действо дается мне совсем непросто – в горле тугой горячий ком, а в сердце… надо ли повторять?! Правда, слезы сдержать пока удается – не хочу портить ему настроение перед дальней дорогой…

Он все же улавливает мое состояние – кто бы сомневался! – на миг становится серьезным и неожиданно дарит мне долгий нежный поцелуй, совсем не по этикету. Окружающие в восторге, но мне становится еще хуже – настолько, насколько больше с каждой минутой становится тот самый камень на душе. Но показывать это ни к чему…

Он, продолжая улыбаться, подхватывает на руки детей, прижимает к себе. Двойняшки обнимают его, наперебой что-то щебечут на ухо, теребя за широкий, расшитый по краю ворот плаща. Последние поцелуи, наставления, обещания… Прощально машем руками, наблюдая, как убирают сходни… Между бортом корабля и причалом появляется и стремительно ширится полоса темной воды. Она почему-то видится мне красной, как свежий кровоточащий разрез, от которого становится больно глазам… И снова тяжелым шуршащим занавесом падает стена дождя.

Карета мерно покачивается на неровностях дороги, дети притихли, прижавшись ко мне с двух сторон. Я обнимаю их, бездумно смотрю в залитое водой окно и не сразу замечаю, что на этом бледном и мутном фоне начинает проступать яркая динамичная «картинка». Снова вижу корабль и множество людей на празднично украшенном причале, только день солнечный и теплый, и супруг не уходит, а спешит мне навстречу, сияя улыбкой и протягивая руки. Сердце отчаянно колотится и уже готово выскочить из груди, но я сдерживаюсь и лишь немного ускоряю шаг, не отрывая взгляда от его переливчато-сапфировых глаз. Наши пальцы переплетаются, он склоняется ко мне… но резкий порыв горячего ветра неожиданно отталкивает меня. Едва удержавшись на ногах, я смотрю сквозь пелену тут же выступивших слез, как мужественно-прекрасное лицо становится отчужденно-неподвижным, взгляд гаснет и устремляется в никуда, распущенные пряди цвета жидкого серебра теряют блеск и словно тяжелеют, а контуры статной фигуры блекнут, колеблются, расплываются и тают… За считаные мгновения он исчезает совсем как сгусток тумана, оставив мне лишь ощущение пустоты, от которого замирает сердце и меркнет сознание…

Только не это, нет! Ни к чему сейчас видения, тем более такие! Судорожно сглатываю подступивший к горлу горячий ком, глубоко вздыхаю, крепко зажмуриваюсь и трясу головой в надежде остановить бег своевольных мыслей, но тщетно – если уж откровение свыше решило случиться, то противостоять ему бесполезно! Рифмованные строки настойчиво проступают в сознании отчетливо и рельефно, словно высеченные в мраморе:

– Моего мужа подменили!