Обе засмеялись.

– Лёшка, ты неисправима! Мы думали, что этот следователь не в твоем вкусе. Может, сходишь еще разок замуж?

– Да не могу я с одним человеком изо дня в день находиться! Меня начинает раздражать его голос, как он ест, как садится, как ходит. Когда мой первый муж чихал, мне хотелось придушить его подушкой! А ведь выходила по большой любви! Почему так у меня происходит? Может быть, меня надо к врачу? Лёль, ты врач? Посмотри меня, пожалуйста?

– Я тебе могу только мезотерапию прописать, а то у тебя от всех этих переживаний цвет лица портится.

– Лёлечка, а мне что нужно прописать? – оживилась Лена.

Подруга косметолог – это настоящий подарок. Она чуткий доктор, всегда внимательна к твоему лицу. Вовремя запишет тебя на нужную процедуру. Посоветует модные, но проверенные новинки. И не даст никаких шансов морщинам испортить твою прекрасную внешность.

– Появился у нас один чудо-приборчик! Никаких операций не надо!

– Гроза! Настоящая майская гроза! – вбежала радостная Ирина. – Я убрала ваши пледы с улицы, и закрыла окна. Пирог на столе, чай сами себе сделаете, а я пошла к себе.

«К себе» – был миленький гостевой домик. Из трех комнат с кухней и душевой.

Планировалось, что гости будут оставаться ночевать именно в нем. И Ирина сначала послушно приезжала к Лене через два дня, сама, на автобусе, потом ее забирал и увозил водитель Геннадия, а после домработница установила себе новый график. Пять рабочих дней с проживанием. Но Лена все это терпела, а мы старались не вмешиваться.

Гроза прошла быстро. Погремела, просверкала молниями, пролилась теплым дождем, и отошла к горизонту, закрыв его, синим занавесом.

Анатолий вежливо откланялся, обещав держать меня в курсе. А мы разошлись по своим спальням.

* * *

Ко мне в комнату зашла бодрая Лена.

– Лешка, вставай, такое утро! Собирайся, слетаем быстро в город и назад. Я уже завтрак приготовила.

Утро было чудесным. Даже не хотелось уезжать из этой спокойной деревенской жизни в мой любимый проблемный город.

Но мы решили, что за пару часов должны вернуться обратно. Наскоро позавтракав, и предупредив проснувшуюся Ирину о нашем отъезде, мы выехали в город.

Дорога была практически пуста. Только несколько ранних машин попались нам навстречу. Дорога от Лениного дома до моей квартиры занимает не больше сорока минут. Но это без пробок и плотного движения.

Сегодня мы побили рекорд скорости. Моя Лена долетела за тридцать минут. Она всегда ездит медленно. На просьбы прибавить скорость, Лена спокойно отвечает: «А если зайчик выбежит или белочка? Я успею затормозить». Ее предельная скорость семьдесят километров, и это притом, что она владеет дорогим внедорожником.

Подъехав к моему дому, мы вздрогнули. Рядом с подъездом стояла милицейская машина. «Господи, – взмолилась я, – пусть это будет не по мою душу!»

Мы осторожно поднялись на этаж. Дверь в мою квартиру была распахнута. Два милиционера стояли в коридоре, еще какой – то мужчина в штатском осматривал в комнате …мое тело! В своих джинсах и любимой зеленой куртке, я … лежала на полу! Я сползла по стенке, Лена села рядом.

– Женщины, вы, что тут делаете? – шагнул к нам милиционер.

Из – комнаты вышла моя соседка. Сонная, в спортивном костюме. Увидев меня, она запищала тонким голосом. Глаза у нее округлились, рот открылся, и она брякнулась рядом с нами.

– Витек, ты, что нибудь понимаешь? – обратился к другу один из милиционеров.

– Сейчас узнаем, – оживился его товарищ. – Гражданки, по какому поводу у вас сидячая забастовка?

Первой пришла в себя соседка, Роза Матвеевна.

– Это она, Леночка Королькова! – показала на меня пальцем Роза.

– Где конкретно? Несколько минут назад, вы гражданка, Мальцева, утверждали, что Елена Королькова находится убитой в этой комнате!

– Утверждала, – бормотала Роза Матвеевна, – и сейчас утверждаю.

– Не – ет! Сейчас вы утверждаете, что Елена Королькова, находится рядом с вами. Так?

– Так! – устало кивнула Роза.

– Переверните ее, – кивнула я на убитую, – кажется, я догадываюсь, кто это.

Два милиционера осторожно перевернули тело. Это была Настя, моя домработница. У нас с ней были одинаковые фигуры. Я часто отдавала ей свои вещи. Недавно, Настя покрасила свои волосы в русый цвет, и сделала похожую стрижку. Только мой легкий беспорядок на голове обходился мне в круглую сумму, а Настя делала его сама. Мыла голову и не причесывалась. Со спины нас можно было перепутать.

И сейчас, на полу, лежала именно Настя. Я дала милиционерам свои документы, Настиной сумки мы найти не смогли. Скорее всего, ее забрали. В квартире было прибрано. Настя успела доделать свою работу. Только, боюсь, после этого кошмара мне придется долго отмывать свое жилище.

– Алёшка, ты как? – тихо спросила Лена

– Не знаю, кажется, что я сплю. Это долго будет продолжаться?

– Надо Анатолию позвонить и еще этому следователю, помнишь? Волобцеву!

Настю увезли, милиционеры опросили меня и тоже уехали. Мы с Леной остались одни. Волобцев обещал приехать в течение часа, Анатолий был «не доступен». Мы зашли в кухню. Я достала из тайника пачку сигарет.

– Интересно, когда ее убили? Милиция ничего не сказала.

Надеюсь, они не думают, что это я ее? Просили из города не уезжать. Меня уже несколько дней только об этом и просят. Похоже, я превращаюсь в настоящую маньячку!

– Представляешь, если бы ты поехала ночевать домой, убили бы тебя? – произнесла Лена и заплакала.

У меня слез уже не было. Ничего не было. Ни мыслей, ни чувств, ни желаний. Я просто была здесь и сейчас. Сидела на кухне и курила.

Следователь Волобцев, как и обещал, скоро приехал. Несколько раз я пыталась дозвониться до Анатолия, но он продолжал находиться «вне зоны». «А еще голосом красивым помощь обещал!» – обиженно думала я.

Волобцев обнаружил в нашем доме камеры наблюдения. Ребята охранники сегодня дежурили наши, старые, с которыми мы въезжали в этот дом. Они знали по именам даже наших собак и кошек.

Вместе со следователем просмотрели записи последних двух дней. Никаких подозрительных личностей не заметили. Только два дня назад в квартиру напротив, приходил настройщик рояля. А сегодня был курьер с бумагами.

–Все это я проверю, – пообещал Алексей Михайлович, – а вас попрошу, по возможности, в этой квартире не появляться. Из города вам пока уезжать нельзя. Так, что, живите у своих друзей. Думаю, скоро это должно закончиться. Уж больно нагло ведут себя ваши враги. Они явно чего – то боятся.

Я собрала свои вещи. На этот раз сумка была больше. Вместе с летними вещами я положила несколько теплых. Кто знает наше питерское тепло? Может, завтра снег пойдет, и никого это не удивит.

Мы с Леной осторожно вышли из квартиры, оглядываясь, и пугаясь собственной тени.

– Давай по городу покружим, вдруг за нами следят? – предложила я. – Зачем хвост за собой тащить в ваш дом?

Машину Лена поставила на улице, не заезжая во двор. Мы нацепили темные очки и быстрым шагом направились к ней.

– Лен, у тебя парики есть?

– Есть дома. Купила, даже пару раз одевала, но оказалось в них жарко, а один все время на левое ухо съезжал. Короче, замучилась. Но выбросить не смогла, ты – же знаешь, как я со старыми вещами расстаюсь? Хорошо, хоть сейчас много места для хранения.

– Надо бы мне в париках походить. И имидж поменять. А то меня враг знает в лицо, а я его нет.

– Да не очень – то тебя знают, если вместо тебя твою домработницу убили.

Я остановилась. Лена сказала очень умную фразу. Надо сообщить ее одному из следователей. Лично меня не знают. И значит, не за мной охотятся. А за тем, что у меня есть! Но вопрос в том, что у меня ничего нет. Во всяком случае, я не знаю, что они ищут. Пусть хоть весь дом переворачивают. Пусть находят и забирают все, что им надо. Сказали бы что, я бы им сама это отдала. Только бы не трогали меня и моих близких людей.