– Включить музыку, – сонно буркнул Генри, и повинуясь его словам, откуда-то из стены заиграла бодрая и энергичная мелодия, навевающая на веселый лад.
Лестница на второй этаж заскрипела под его ногами. Скрипнула дверь в ванную, а музыка тем временем смещалась из комнаты в комнату вслед за Генри. Краем уха слушая хорошо знакомую любимую песню, звучащую теперь над самой раковиной, Генри подошел к зеркалу. На него глядел красивый юноша подросткового возраста. Густые коричневые волосы торчали во все стороны после сна. Глубокие сине-зеленые глаза подчеркивали выразительные и тонкие, изысканные брови. Нос был маленьким и аристократическим. Его губы скривились в невеселой усмешке, и, грустно вздохнув, он сказал отражению:
– Ну… с днем рождения тебя, Генри.
Совсем не так он представлял себе свой двадцать четвертый день рождения. Но столько ему было только по венерианским меркам. Земных лет Генри было чуть больше пятнадцати, и он еще был подростком.
Приняв освежающий душ, именинник вышел из ванной в одних штанах, и спустился на кухню на первом этаже.
– Включить колонку номер три, на максимум, – говорил Генри, открывая дверцу холодильника, и вытаскивая оттуда упаковку яиц.
«Хотя бы с техникой поболтаю,» – вяло думал Генри, разбивая яйца в лежащую на плите сковородку.
– Как и всегда… – уже вслух, с явной горечью сказал Генри, убирая яйца обратно в холодильник. Яичница уже шкварчала на плите. Не закрывая дверцу, Генри вытащил наружу приготовленную заранее бутылку шампанского. Вообще говоря, обычно он не пил, но сегодня был особенный случай. Наверное, именно поэтому тоска в этот день накатала на него еще больше, чем обычно. Сам себе тихонько ухмыляясь, Генри открыл бутылку, и стал наливать шампанское в большую кружку. Встречать день рождения в одиночестве – что может быть грустнее? Генри было не привыкать к одиночеству, он хорошо чувствовал себя и один, но иногда ему все же нестерпимо хотелось хоть чьего-нибудь общества.
– Доброе утро, – услышал он с улицы, и взглянул в окно. Ну конечно, это была его старая соседка, увидевшая шедшего ей на встречу знакомого. На миг в голове у Генри появилась совершенно безумная мысль позвать ее праздновать день рождения, но он тут же рассмеялся сам над собой.
– Отличная идея… – похвалил себя Генри, садясь за стол, и отпивая шампанское. Сморщившись, он сделал еще несколько глотков, и поставил кружку. – Выключить плиту.
Яичница остывала и шумела все меньше. Наконец в доме воцарилась абсолютная тишина, если не считать все еще играющей из колонок музыки.
– Следующая песня… следующая…
– «А кто был с нами? А кем мы были?..» – запела колонка, как назло напоминая о больном.
– Следующая, – жестким голосом сказал Генри, и вновь потянулся за шампанским.
Люди и машины сновали на улице. Генри сидел напротив окна и невольно наблюдал за обыденным утренним представлением под названием трудовой день. Каждое утро эти люди, похожие друг на друга до безобразия, садились в свои как две капли похожие машины, и катили в никуда, точнее – на работу. Вечером, а некоторые еще и в обед, они приезжали. Гуляли по тротуарам, обменивались друг с другом дежурными фразами и натянутыми улыбками, и так повторялось изо дня в день.
– Выключить музыку!
Назойливая колонка под потолком тут же повиновалась его резкому голосу. Генри встал на ноги и накрыл на стол. На одну персону, как обычно. Подумав, что сейчас он был бы рад любому гостю, Генри вновь опустился за стол, и потянулся за шампанским. «Все это ерунда!» – говорил он себе. «Никто не знает о моем дне рождения. А если бы и знали…»
Взгляд красивых глаз блуждал по расписанным лучами Солнца стенам. Однотонным и однообразным. К горлу невольно подкатил зевок. Съев яичницу, Генри допил шампанское и отставил в сторону пустой бокал. Став из-за стола, он прошел в гостиную, и упал на диван перед телевизором.
Диктор на экране говорил что-то о возможных сбоях в вещании, но Генри не слушал его, а невидящим взглядом смотрел в окно. Людей становилось все меньше. И не оттого, что время уже было рабочее. Каждый месяц в их районе закрывалось по нескольку домов. Люди разъезжались куда-то, иные же просто словно исчезали. Генри много раз видел покинутые дома с машиной на газоне и приветливо открытыми окнами на первых этажах. Такие дома навевали на него тревогу. Навряд ли кто-то стал бы добровольно оставлять свое имущество, да еще и в таком легкодоступном состоянии. Куда девались эти люди, Генри не знал. Да и не хотел знать этого. В новостях мало что говорили о войне, но Генри слышал, и еще давно, что на других планетах, в том числе и на Земле, идут войны, и что они в любой момент могут перебраться и на Венеру.
Генри вздрогнул, словно от холода, хотя вокруг царила жара. Солнце поднималось все выше, и духота вокруг сгущалась как туман перед рассветом. Шампанское начало действовать, и настроение у Генри заметно поднялось. Он больше не волновался о том, что ему не с кем справить свой день рождения. Игристый напиток разбавил его мысли и унес куда-то далеко.
– «Встречайте Регенерирующее Средство Быстрого Действия №1!» – с неестественной радостью вопила реклама в телевизоре. – «Мазь «СК+» за считанные часы лечит даже глубокие раны, а также способствует ускоренному срастанию костной ткани и с легкостью справляется с ожогами и ссадинами. В каждой упаковке мази «СК+» содержится до 3% концентрированных стволовых клеток, которые…» – в этот момент на экране телевизора вновь возникли помехи. Последнее время это случалось все чаще, и Генри не придал данному факту никакого значения. Выключив телевизор, он встал с дивана и вернулся на кухню. Здесь было еще жарче из-за открытых окон. Не спасал даже сквозняк, дующий через форточки.
Часы на стене показывали без пяти минут одиннадцать. Генри убрал недопитую бутылку шампанского в холодильник и сел за стол. Сколько он так сидел, он не помнил. От жары его разморило и глаза стали закрываться, как вдруг… в дверь его дома раздался громкий стук.
– Войдите, – раздался из-за двери холодный женский голос.
– Простите, я опоздал, – с этими словами Генри зашел в класс с виноватым выражением на лице. – Можно войти?
– Очередное опоздание, Саведж, – укоризненно качая головой, сказала учитель. Какое-то время она сверлила его взглядом из-за своих очков в толстой оправе, а потом сжалилась над ним и сказала: – Садись быстрее. У нас новая тема урока.
Генри поправил ремень рюкзака и быстрым шагом дошел до своей парты, где его встретила лучезарной улыбкой красивая девочка его возраста.
– Где ты был? – сразу же заговорила она, стоило только Генри усесться рядом с ней.
– Проспал… – только и сказал в ответ Генри, доставая свой планшет.
Скучные уроки длились в этот день, казалось, особенно долго. Пообедав вместе с классом, Генри решил не идти на последний урок, и попытался по-тихому сбежать из школы. Но столько ему только сделать несколько шагов по направлению к выходу, как сзади раздался хорошо знакомый голос.
– Генри! Ты куда? У нас урок в левом крыле!
Генри остановился и обернулся. Ну конечно, это была его приставучая соседка по парте. Деваться было некуда – и он пошел вместе с ней. Несколько минут спустя Генри сидел в коридоре рядом с кабинетом, где скоро должен был быть их последний урок. В стороне от него шумели его одноклассники – несколько ребят играли на планшетах в какую-то тупую игрушку, а другие стояли вокруг и громко комментировали их игру, не стесняясь в выражениях. По другую сторону от Генри стояли девочки из его класса. Самая красивая из них – его постоянная соседка по парте, болтала со своей подружкой с мышиным лицом, и то и дело украдкой поглядывала на Генри.
Зазвенел звонок, и все ринулись в класс. Генри зашел последним, кинув на прощание жалобный взгляд на часы. Весь урок им рассказывали о терраформировании Венеры и о первых людях, ступивших на поверхность планеты. Генри слушал лекцию в пол уха, облокотившись на руку и вырисовывая пальцем замысловатые узоры на своем планшете, а вот его соседка записывала каждое слово, точнее вносила его в свой планшет.
