И вообще: ни с места.

Вот так вляпалась лиса.

Знала бы – не лезла.

– Ах, ты, вредный, ах, ты, плут,

Я тебе устрою.

Коль не слезешь по добру,

Будет тебе доля!

Так ругаясь и гудя,

Вышла она к речке.

– Ааа! – злорадствует лиса, -

Слышу: то местечко.

Раз не хочешь, по добру,

Отпустить лисичку,

То, тебя я утоплю.

Вот тебе – водичка.

Забрела она поглубже,

На проточном месте.

Утонул её кувшин,

Да, и, с нею вместе.

***

И утопла бы лиса,

Вместе с тем кувшином,

Если б не один бобер,

Что лепил плотину.

– Глазонькам своим не верю.

Чего не случится!?

С кувшином на плечах,

Лиса идет топиться.

Из реки, за хвост, достал.

Голова – в кувшине.

От него лису избавил,

Перенес к плотине.

Смотрит, ожила лиса,

Глазки приоткрыла,

Головою повела

И, сама хоть в тине,

Обращение к кувшину

Выдала сначала:

"Знала, что – воды боишься!".

И, в обморок упала.

Дед прочел, что урожая,

Ждать среди культур бахчи.

И зачем он сеял репку,

Вот, поди, его, спроси.

Ведь никто не мог подумать,

В самых радужных мечтах,

Что такие корнеплоды,

Вырастают просто так.

Заподозрили неладное,

Когда взошел укроп:

Там, где высеяли репку,

Уже вымахал вилок.

Удивились не на шутку:

«Что за овощной мутант?

Может наноудобренья,

Как-то сыпали не так?

Где-то лишнего махнули,

Иль с водой не развели.

Вот, пожалуйста, любуйтесь:

Килограмма – тридцать три».

Шефство взяли над гиганткой:

Охраняли в час ночной,

Каждым утром измеряли,

Днем гоняли мошек рой.

Поначалу весть держали,

От чужих, в секрете.

А теперь день начинался

С новостей о репе.

Деду это надоело,

И однажды ночью

Вытянуть ее хотел,

И вытянул бы точно.

Только на посту не спал

Доблестный дежурный.

Деду отвечать пришлось:

Крепкий караульный!

Всех имущественных прав

Старика лишили.

Ждет пусть «Праздник урожая».

На том и порешили.

Дед как есть, рукой махнул

На это беззаконие.

Ясно ж: показухой было,

Это своеволие.

Дед велел недоливать

Репку при поливе.

Мог и Словом приложить

Верил Слова силе.

Той все было нипочём.

Только розовела,

Разрасталась на глазах,

Все быстрее спела.

Будто говорила деду:

«Зря меня недоливал.

Вот теперь попробуй вынуть!

Просто так себя не сдам».

Час настал. Деревня в сборе.

Территория в флажках.

Только не спокойно деду:

Сила кончилась в ногах!

– Бабка милая, родная,

Знаешь, как мне страшно.

Как на старость осрамлюсь?

– Все не так ужасно, -

Бабка деду затянула

Кушачок потуже,

Щепотью перекрестила,

Ждать пошла снаружи.

Кто у деда в помощь?

Бабка, Внучка, Пес да Кот.

А напротив – Мегарепка,

С нею весь честной народ!

«Осрамиться не могу», -

Дед подумал честно, -

"Что же делать, как мне быть?

Вот ведь интересно?".

Вся деревня шоу ждет,

Журналисты в мыле.

Что овес посеян был,

В плане, все забыли.

Что какой-то там овес?

Это просто мелюзга.

Ни дохода, ни рекламы …

Для деревни – чепуха.

«Все-таки, растет овес.

Сам растет, сам зреет.

Как придет пора собрать,

Я же не сумею», -

Говорила поселянам

Агрономша Маша.

Молодой специалист -

Заварила кашу.

Урожай богатый, славный -

С ним нигде не пропадешь.

А пиара вот такого,

Как от репки, не найдешь.

Для развития деревни,

Слаще мёда-шоколада,

Нынче, качество пиара.

Сеять ничего не надо.

И горюет агрономша:

«Вдоволь потрещали,

А что будет с урожаем,

Так и не сказали».

А у деда свое горе -

Проклинает Репку.

Вся деревня его знает,

Как дружка-соседку.

Нынче и «за воротник»

Просто не заложишь.

Нужно выглядеть все время.

Что же делать, Боже!

Раньше вышел спозаранку,

На крыльцо-ли, в огород…

Лег, под кустиком, на травке…

Нынче под кустом народ!

Давечь крался вдоль забора,

Чтоб в дыру перемахнуть.

Только ногу перекинул,

Как услышал:

– В добрый путь,

Никанор Степаныч!

Что ж в калитку не идете?

Там вас ждут. Собрались.

Руку вам пожать хотят,

Ну и напряженье снять.

Пометался так, наш дед,

Раздобыл полушку,

И нарезался, да «в хлам»,

С горя! Не игрушка:

Еле-еле он стоит

На обеих ножках.

Мимо, как назло, возьми,

Пробегала кошка.

Об ноги его потерлась,

Хвостиком взмесила,

Тут вот, нашего героя,

Будто подкосило.

Развалился, и подняться,

Ну, никак не может.

Тут какой-то охламон,

Думал, что поможет:

Звать скорей давай народ.

И ведь набежали!

Микрофоны в рот суют.

Вокруг понатыкали:

– Вы готовы, – вопрошают, -

К единоборству?

Ведь неделя, как мы ждем.

Не к лицу упорство.

Дед поймал кураж, и пьяный,

Как ударит себя в грудь:

– Никакого спасу нету.

Не даете продохнуть.

Он, не мешкая, за словом,

По меже засеменил.

У сарая взял лопату,

И топорик прихватил.

Зажужжали, загудели

Кинооператоры.

За флажки загнали всех

Гинесов – новаторов.

Дед как жахнет по стволу:

– Нет с тобою сладу!

– Ты сподниза заходи,

Сверху бы не надо, -