Вертятся цилиндры в Фонаре Волшебном*.
Тени, словно дети, пляшут по стенáм.
Замирает вдруг движение –
Тень царственных Чертогов замирает там.
Мы встретимся, мой друг, когда Луна Безумья
Из Разума-Затмения взойдёт,
И ты изнанкой собственной мои глаза откроешь,
Тогда мы встретимся, друг мой, и лишь один уйдёт.
Чертоги Разума. Слой первый. Танец с Чудовищем.
Вертятся цилиндры в Фонаре Волшебном.
Тени, словно дети, пляшут по стенáм.
Замирает вдруг движение –
Тень пышного Дворца замирает там.
Лишь разума три только в тень дворца вступили,
Как вдруг коварная Рука
Другой цилиндр поверх спустила
И жёсткий профиль Чудища Чертоги скрал.
– Шерлок, друг мой, иль подзорная труба меня подводит, иль мы все, возможно, угодили в переплёт. Сейчас, если позабыть, что тела наши покоятся в гипнотическом сне на лабораторных кроватях, мы по точным расчётам должны быть на пути в Чертоги твоего Разума. Однако увядает моя уверенность, ведь сколь бы я ни всматривался вперёд, не вижу я ничего, хоть отдалённо подходящего под данные тобой координаты, а ведь дирижабль иллюзорный наш в тумане на перепутье разумов уже не меньше четверти часа.
– Джон, дай взглянуть мне. Экипаж, доложите о состоянии полёта, ведь кое-кто считает, что ощущения каждого из вас различны и самобытны, и вообразил, что это может быть полезным для адекватной ориентации в путешествии. Для того вас и навязали… хм, рекомендовали нам в помощь для выполнения Миссии. Грегори, есть ли проблемы с транспортным средством? Если вдруг окажется, что фармацевты совершили ошибку, это должно найти отражение и в перемещении между разумами.
– В этой связи, Шерлок, вы можете быть спокойны. С дирижаблем неполадок нет, хоть он всего лишь плод воображения. Оболочка шара крепка, словно орех, напоенная газом в нужную меру. Люлька гондолы пассажирской надёжно к шару прикреплена и брешей в ней не наблюдается. Системы стабилизации в норме, воздушный винт работает без перебоев, как сердце молодого дракона. Здесь вы можете быть спокойны, Шерлок. И хотя реальность тут переменчива, дирижабль этот доставит нас к Чертогам невредимыми.
– Молли, доложите, что творится в пространстве перепутья?
– Под нами молочный пух снегов и аконитовые склоны гор стелют свои сглаженные пики. Мне мнится, что краски здесь ударились все в бегство, бросив негатив горного хребта на произвол одиночества. Нормально ль это, признайтесь, Шерлок? Нормально ль, что дирижабль наш огромной колыбелью плывёт в дымчатой перине облаков, и слышно лишь, как, баюкая, скрипят его снасти?
– Ну, что же ты, Шерлок, хмуришься. Ответь нам, друг!
– Джон, твоя уверенность померкла правильно. Отцвёл спектр, и чёрно-белая бездна разостлалась под нами, а этого быть не должно, хоть я не могу понять причины.
– Возможно… будет лучше… коль повернём мы вспять и возвратимся?
– Мисс Хупер, робкое ваше предложение пришлось совсем не к месту! Ни шагу назад, пока Миссия ваша не будет выполнена.
– Майкрофт, мой братец дорогой. Похоже, что глас твой вездесущий достанет нас и на краю земли, даже если лика твоего не видно нам. Ответь же, как в наше отсутствие реальность поживает? Быть может, ты нам объяснишь, что в вашей лаборатории приключилось?
– Уверен, ты будешь рад это услышать, но я сам не разобрался. Проникновение в твой разум, если судить по показаниям приборов, прошло гладко, и фармацевт, что занимался тобой и экипажем – специалист, прошедший многочисленные проверки. Вы все добровольно возложили на себя эту Миссию, и я не могу приказывать вам и заявлять, что не дóлжно вам возвращаться в реальность с пустыми руками. Но могу я напомнить, что судьба всего Лондона находится сейчас в силах ваших разумов? Очень надеюсь, что мне нет необходимости напоминать и то, что серийный убийца, прозванный таблоидами «Чудовищем», «Зверем», погрузил столицу во мрак и страх. Строго говоря, убийцей он и не является, ведь все жертвы Чудовища, побывавшие в его лапах, сами лишают себя жизни, уже находясь в руках врачей и Скотланд-Ярда, не в силах пережить всего перенесённого ими. Зверь не убивает человека, нет, он опустошает его, выворачивает его сознание наизнанку, забавляется с ним до полного его истощения души и тела, и всё ради собственной потехи. И, лишь насладившись жертвой сполна, он позволяет обществу её обнаружить и метаться в безуспешных попытках спасти несчастного или несчастную. Я не принуждаю вас, нет, всего лишь сообщаю, как обстоят дела в Лондоне, уже объятом волной зарождающейся паники. Сотрудники Скотланд-Ярда перепробовали все возможные методы поимки, перебрали все зацепки, чтобы найти и нейтрализовать Чудовище, однако все попытки бравых сотрудников правопорядка оказались провальными.
– Почему я не удивлён?
– Твой сарказм сейчас не к месту, братец мой. Не мне это говорить, в очередной раз донося до сведения твоих спутников. Ты и сам прекрасно осведомлён о том, что твои Чертоги Разума – единственный источник улик, которые способны навести на след Чудовища. Всего раз, единственный раз в своей жизни, но ты, мой драгоценный брат, пересекался со Зверем, задолго до творящегося сейчас в Лондоне ужаса. Это может показаться всем вам недостаточным, но, единственное, что усвоили мы на своём горьком опыте, так это железная верность Чудовища своим привычкам. Однако твоё злоупотребление веществами определённого рода в один из «прекрасных» периодов твоей развесёлой жизни частично изменило сознание и стёрло из твоей краткосрочной памяти любые зацепки. Но в глубинах сознания, в самых удалённых подвалах твоих Чертогов Разума должны были остаться следы. Итак, вам предстоит найти их – три факта. Нам вполне будет достаточно трёх зацепок. Какие места предпочитает Зверь, чтобы полиция смогла найти его действующее укрытие? Каким образом его должно обезвредить? И как возможно спасти его ещё оставшихся в живых жертв? Ясно ль вам?
– Ясно.
– Ясно.
– Ясно.
– Тогда в путь, и хоть реальность ваша переменчива, дирижабль этот доставит вас к Чертогам невредимыми. Помните, я не прощаюсь…
– Шерлок, я не хотела вас перебивать, но тень…
– Пропал голос братца с горизонта? Вот и славно. Можем спокойно продолжать свой путь.
– … крылатая бело-чёрная тень бьётся за бортом, накрывая тучей, и накрывают меня подозрения, что…
– Порой мне чудится, что Майкрофту не лишним было бы попридержать свой яд в клыках. Его трепет за державу и королеву способен доходить до абсурда.
– …что птица-тень здесь не случайно распустила крылья и когти над шаром дирижабля…
– И, кстати, братец мой так и не удосужился понять, что всё-таки стряс…
– ШЕРЛОК!!! Друг мой, берегись! Когти тьмы вцепились в шар, и тенью тени тебя заволокло!
– Глаза мои застит туман не хуже того, что кутает в осеннюю пору наш Скотланд-Ярд. Джон, разобрал ли ты, что сейчас произошло?
– Ни капли, к сожалению. Лишь Молли почуяла напасть. Но, постойте, кажется, глас слабый друга я слышу! Шерлок, здрав ли ты? Подай нам знак, молю!
– Тускнеют мои краски… Лик и голос и слаб… Я пленник ныне… Но… я… не желаю… оставлять… тебя… ему… Джон, страшись! Зверь уже в пути, и вскоре он придёт. За вами. За тобой! Но я не желаю оставлять тебя ему!
– Шерлок!
– Шерлок!
– ШЕРЛОК! Шерлок… дыхания не хватает на последний крик. Пропал друг, и, возможно, он уже в когтях врага.
– Джон, я могу ошибаться, и слова ободрения от старого сторожевого пса страны вас вовсе не утешат, но обратите взор вперёд. Я вижу вдалеке дворец с зубцами башен, что врос в массив горы. Уж не туда ли отправился наш товарищ, не в свои ль Чертоги Разума, и не зря ли мы так скоро отчаялись?
– Сомнения всё ж вороньём кружат в душе моей, Грегори. Чувство опасности не покидает меня. Что предположите вы, Молли?
– Дворец – единственный оазис цвета среди этой пропасти теней и снега. Возможно, это светлый знак. Однако меня, как и Джона, не отпускает тяжесть дурного предчувствия. Не лучше ль нам с Майкрофтом попытаться наладить связь?
