- Я бы на тебе женился, если бы ты не была такая упрямая, - процедил Тайрон.

  - После того как я отказалась бы от трона? Я не такая легковерная. Ни к чему было бы затевать эту войну, если бы вы не хотели получить все.

  Тайрон промолчал.

  - А как же мы и наша любовь?

  - Ты всего лишь женщина и тебе никогда не понять - чувствам не место в политике - усмехнулся он. Мне больно было это слышать, но я сама затеяла этот разговор, он был необходим. Я собиралась с корнем вырвать свою любовь к принцу Брейданскому. И он сильно ошибался, не считая меня за достойного противника. Проигранная война его ничему не научила.

  - Все так, - согласилась я. - Ты ведь не обошелся бы так великодушно со мной и моим королевством, не так ли Тайрон?

  Я поднялась с кресла и гордо удалилась из дворца и из страны. Я не сказала ему о сыне, такой человек не достоин быть отцом моего ребенка. Правду знали только я и Адриан Като. Больше я никогда не посещала Брейданию и не принимала лично послов из этого королевства.

  Победа, казалось, отняла все силы у Артарии. Это для других стран я держалась холодно и надменно, на самом деле у меня была паника. Королевство находилось в плачевном состоянии, казна практически пуста, выплаты от других королевств рассчитывать не приходилось - они были не в лучшем положении.

  Государство окунулось в пучину голода и разрушений Смутного времени. Я старалась, как могла: устраивала больницы, организовывала приюты для бездомных детей, строила школы в попытке дать им образование, отправляла лучших из лучших учиться в дружественные процветающие страны, выписывала врачей и учителей, раздавала зерно и позволила охотиться в королевских лесах, правда с ограничениями. Но я понимала, что все мои действия не слишком вяжутся с режимом моего правления - я установила настоящую тиранию, введя бесчисленное количество новых жестких законов. Это было не от того, что я боялась за себя и свою власть, просто я не видела другого способа возродить страну из пепла и вернуть ей былое могущество.

  Тирания это не тот режим, который безропотно терпят люди, но кто-то понимал меня и поддерживал, кто-то люто ненавидел и молчал, а кто-то устраивал мятежи. Вот здесь мне помогла моя склонность к интригам и заговорам - я легко раскрывала их и обходила стороной все опасные моменты. Ни один заговор против меня не увенчался успехом - я опережала события. Кто-то из моих советников не стесняясь прослыть льстецом прямо провозгласил меня умнейшей и достойнейшей из правителей Артарии. Вначале я просто отмахивалась, но по прошествии многих лет к этому мнению присоединялись многие. Но никто не догадывался, что вся моя мудрость и хитрость черпалась из летописей истории, дополняясь моей удачливостью.

  Время шло, а я, не замечая его, пыталась воплотить в жизнь мою мечту. По стране катилась волна грабежей и разбоя, вспыхивали локальные мятежи и бунты, вызванные недовольством моей тиранией, и за каждым чувствовалась рука Ренаро Бральги. Но все эти бунты были мелочью, легко подавляемые армией. Я ждала восстания, которое неизбежно должно было вспыхнуть под гнетом моей власти. Я постепенно начала готовить к этому совет, который воспринимал мои мысли с некоторым предубеждением. Они были уверены нерушимости власти, в отличие от меня.

  Я оказалась права. Но когда это случилось, мы были готовы.

  Мятежники подошли ко дворцу, ведомые ближайшими соратниками Ренаро, которых он с завидным умением мог находить где угодно. Королевская гвардия медленно отступала к стенам дворца, ведомая моим приказам всячески избегать и не начинать бой первыми. У стен люди остановились, выкрикивая требования и оскорбления в адрес замершей на месте молчаливой гвардии. Напрасно предводители мятежа пытались подбить народ идти в атаку, они никогда бы не решились напасть первыми. Я набирала королевскую гвардию по старому обычаю Артарии - лучших из лучших происхождение и титулы здесь не имели значения и сейчас двери крепостной стены преграждали мятежникам из друзья и родственники. Это не простая ситуация, но выигрышная, если правильно ей воспользоваться.

  Я приказала открыть ворота и вышла в окружении всего лишь десяти гвардейцев. Холодным взглядом окинув, чем попало вооруженную толпу, я спокойно поинтересовалась, что здесь происходит. И тут же оглохла от несогласованного рева толпы из множественных требований и обвинений. Но толпой меня давно уже было не напугать. Мне не потребовалось особого ораторского искусства, что бы напомнить им, что со своими требованиями они в любое время могли лично обратиться ко мне - я всегда придерживалась законов установленных моими предками. Я стояла, возвышаясь над толпой у подножия монумента моего мужа - бесстрашная и гордая королева перед этой огромной разношерстной уставшей и озверевшей от бедности публикой. И люди опомнились, один за другим они складывали свое оружие к моим ногам и удалялись с площади, им никто не мешал.

  Я обернулась и посмотрела на искусно вырезанные черты лица моего мужа - его навсегда запомнят молодым и беззаветно храбрым сыном кузнеца, ставшим королем. Я не сомневалась в том, что лишь благодаря нему это восстание окончилось без кровопролития. Адриан Като держал свою клятву - он защищал меня даже после своей смерти.

  Без поддержки горожан мятежники оказались в крайне невыгодном положении, попытки предводителей вернуть прежний боевой пыл потерпел неудачу, особенно после моего обещания пощадить тех, кто добровольно сдал оружие. Мои воины оттеснили меня за ворота дворца и занялись своими прямыми обязанностями, а именно подавлением мятежа. Думаю, мятежники сильно удивились, когда поняли, что попали в ловушку и дворцовая площадь оцеплена. Мой триумфальный выход к народу был практически не нужен, он сильно нервировал мою охрану, изумившуюся, что в меня никто не посмел пустить стрелу и совет, который мне высказал все позже. Я всех внимательно выслушала и осталась при своем мнении, мне важен был антураж.

  Ренаро вновь удалось скрыться, что в прочем меня уже не удивляло. О его неуловимости давно ходили легенды. Вот только легенды, в которых Ренаро Бральги представал героем освободителем, в народе не приживались. Это радовало. Не смотря на то, что я была одним из самых жестоких тиранов за всю историю, которую я только прочитала, обо мне пели баллады и слагали легенды о моей любви к капитану королевской гвардии и его трагической гибели при защите дворца. Меня все же любили в народе, не смотря на то, что я пролила больше крови внутри своей страны, чем все остальные короли Артарии вместе взятые. Я никогда не стеснялась в средствах при подавлении мятежей и не проявляла мягкости при казни заговорщиков, установила множество жестоких законов, практически лишив подданных свободы выбора.