"Пятнадцать часов и двадцать минут, - подумал Гилсон, - потом пять секунд уязвимости и вновь пятнадцать часов двадцать минут доследующей смертельной опасности. И так далее... но сколько? Пока хищники не заявятся в наш мир, но этого может и не произойти (откуда нам знать, какая у них логика), или пока случайное открытие Калвергаста не будет повторено, но это опять-таки тоже может не произойти. А смогут ли люди жить в таких условиях, не сходя с ума? Вряд ли их психика выдержит ситуацию, когда все обозримое будущее превратится в непрерывную поездку на американских горках - сперва долгий спуск в долину ужаса и страха, затем краткий подъем на вершину облегчения. Будет ли функционировать разум, зная, что ему предстоит бесконечное балансирование между жуткой смертью и невы-носимым напряжением? И сможет ли выжить человечество, сознавая, что у него нет твердого будущего за пределами ближайших пятнадцати часов и двадцати минут."

И тут он с отчаянием и безнадежностью увидел, что у них нет этих пятнадцати часов и двадцати минут, нет даже часа. Что времени нет совсем. Он понял, что окно с той стороны открыто постоянно, потому что в воздухе перед ним возникли кости, тряпки и всевозможный мусор, которые шумно посьпались вниз, образовав неряшливый и зловеще многозначительный холм.