Между тем вне конституции остались демократические традиции узбекского народа. Например, особая социальная роль института махалля. Этот институт, как неоднократно подчеркивалось в книге, содержит такой демократический потенциал, что, по моему мнению, если бы в Узбекистане был создан двухпалатный парламент (а такой вариант в будущем исключить нельзя), то нижнюю палату следовало бы назвать палатой махалля (в широком смысле этого понятия, имея в виду не только общину в городе, а вообще местное сообщество), по аналогии с палатой общин британского парламента.
Теперь о конкретных предложениях. Прежде всего, разве была бы лишней статья о том, что государство ответственно за сохранение историко-культурного и духовного наследия, что оно содействует развитию исторического сознания и культуры узбеков, а также представителей национальных меньшинств страны (ст. 11 Конституции Украины, ст. 15 Конституции Беларуси). Удачен пункт 5 статьи 15 Конституции Кыргызстана: "...Народные обычаи и традиции, не противоречащие правам и свободам человека, поддерживаются государством".
В силу коллективизма, присущего национальному характеру узбеков, важную экономическую и социальную роль в общественной жизни призваны играть кооперативы, их самые различные виды. Значение подобных объединений отмечено, скажем, в Конституции Италии. Статья 45 гласит: "Республика признает социальную функцию коопераций, основанных на взаимопомощи. Закон поддерживает и поощряет их наиболее подходящими мерами и обеспечивает посредством надлежащего контроля сохранение ими своего характера и целей".
Конституция Беларуси в статье 13 определяет содействие развитию кооперации как одну из функций государства. О кооперативах подробный разговор еще впереди. Здесь же только отмечу, что полезно было бы посвятить роли кооперации отдельную статью в Конституции Узбекистана.
Включение в конституцию дополнительных статей, а может быть, и целой главы, о местном самоуправлении, решило бы проблему конституционного закрепления статуса махалля. Сейчас местному самоуправлению посвящена лишь одна статья (105). Вот ее содержание: "Органами самоуправления в поселках, кишлаках и аулах, а также в махалля городов, поселков, кишлаков и аулов являются сходы граждан, избирающие на 2,5 года председателя (аксакала) и его советников". Вот и все конституционное пространство для целого цивилизационного пласта. Прямо скажем, негусто.
А что же с местным самоуправлением в конституциях других стран СНГ?
В Конституции России гарантии местного самоуправления отнесены к одной из основ конституционного строя (ст. 12), местному самоуправлению посвящена глава 8 (ст. 130-133). Аналогично обстоит дело и на Украине (ст. 7 и раздел XI "Местное самоуправление" ст. 140-146). Специальные главы отведены местному самоуправлению в конституциях Азербайджана (глава 10,
ст. 176-181), Кыргызстана (глава 7, ст. 91-95) и Туркменистана (раздел IV ст. 85-88).
В этих статьях местное самоуправление характеризуется как значимый институт гражданского общества, что совершенно справедливо. Местное самоуправление по своей природе не государственная, а муниципальная власть, она основывается не на суверенитете, а на самоопределении населения с учетом местных традиций.
Социальное государство
Почему Узбекистан не был назван в конституции социальным государством? Страна, которая имела на это название прав больше, чем какая-либо другая в СНГ, так как, пожалуй, единственная из них противостояла, насколько могла, шоковой терапии, проводила честную социальную политику, защищая в полную меру своих, к сожалению, небольших возможностей стариков, многодетных матерей, инвалидов, детей?
Думаю, воспоминания из моего кыргызстанского прошлого помогут прояснить ситуацию, которая мне представляется более важной, чем может показаться на первый взгляд. Я был одним из авторов или, как принято говорить, разработчиков проекта Конституции Кыргызстана. Мы старались извлечь для себя максимум полезного из конституций западных стран. И у нас возник вопрос: должны ли мы назвать Кыргызстан не только демократическим, но и социальным государством, как это сделано в конституциях Германии и Франции, или республикой, основанной на труде, как названа Италия?
Смысл социального государства наиболее полно раскрыт в Основном законе ФРГ. Каждый взрослый член общества обязан обеспечивать себя и содержать свою семью, то есть несет за себя и за свою семью индивидуальную ответственность. Однако бывают случаи, когда человек этого сделать не в состоянии. Тогда государство должно взять заботу о нем на себя. Оно обязано обеспечить такого члена общества жизненно необходимыми вещами, такими, как жилье, продукты питания, одежда; оно обязано предоставить ему лечение в случае болезни. Социальное государство обязано реагировать на социальное неравенство определенных групп населения, прежде всего таких, как многодетные семьи, матери, дети и молодежь. Основные идеи социального государства в конституционном законодательстве Германии определены следующим образом: условия жизни, не унижающие человеческого достоинства; социальное равенство; оказание социальной помощи нуждающимся.
Когда возник вопрос о том, назвать ли Кыргызстан социальным государством, подавляющее большинство участников обсуждения отвергло такую возможность. Причем без долгих раздумий. Наши московские коллеги активно старались утвердить нас в этом мнении. Исходили прежде всего из того, что нынешнее (и в обозримом будущем) экономическое положение Кыргызстана не позволяет говорить о социальном государстве как о чем-то реальном. Москвичи к тому же и на теорию налегали. А поскольку они были демократами и либералами, как сейчас говорят, правого толка, то теория эта носила антисоциалистическую направленность.
Ход рассуждении был такой. Да, социальная деятельность государства, в высшей степени необходимая и важная, в то же время по отношению к трудоспособному населению носит определенный негативный оттенок. Она ставит человека в зависимое от государства положение и может порождать, что наглядно продемонстрировал советский реальный социализм, иждивенческие нравы, атрофию трудовой морали, утрату у людей трудовой инициативы и ответственности. Крайне важно не стереть границ социальной, попечительской деятельности государства, с одной стороны, а с другой - свободы людей, опирающихся на собственность, свою личную инициативную деятельность. Словом, социальное государство в проект не попало. Напротив, было записано, что "социальная деятельность государства не должна приводить к замене государственным попечительством экономической свободы и активности, возможности гражданина самому достигать экономического благополучия для себя и своей семьи" (ст. 37 Конституции Кыргызстана).
В процессе всенародного обсуждения конституционного проекта и во время яростных дебатов в парламенте, когда конституция принималась, ни один человек (а ведь к обсуждению был привлечен весь цвет интеллектуальной элиты страны и, прежде всего, идеологи национально-демократической оппозиции) не упомянул о социальном государстве и не возразил против предложенной в проекте формулировки "социальное самообеспечение".
Между прочим, термина "социальное государство" нет ни в одной из постсоветских конституций, принятых в 1992 г. и первом полугодии 1993 г. (помимо Кыргызстана, это Россия, Казахстан, Узбекистан, Туркменистан, Литва, Латвия, Эстония). Вскоре, однако, антисоциалистические страсти улеглись, на смену им пришли трезвые рассуждения. В декабре 1993 г. в Конституции России (ст. 4), а затем в последующие годы в конституциях Армении (ст. 1), Беларуси (ст. 1), Казахстана (ст. 1), Таджикистана (ст. 1), Украины (ст. 1) эти государства уже были названы социальными.
Что же касается доводов о том, что ни одна из стран СНГ еще долгие годы реально не сможет соответствовать понятию "социальное государство", так ведь и понятие "правовое государство" станет реальностью тоже не в близком будущем. Однако оно закреплено во всех конституциях этих стран, как стратегическая цель, и, думаю, закреплено совершенно правильно так как не только определяет перспективы, но и формирует определенный общественный настрой.
