Избавление от страха

В конце восьмидесятых и начале девяностых годов Узбекистан, образно говоря, погрузился во мрак криминального беспредела. Такой криминальный апокалипсис был в свое время описан немецким философом Мартином Хайдеггером, который открыл мировое "ничто" - черную дыру в мироздании, когда перестает действовать божественный порядок, исчезают крепи бытия, логики, права, когда возникает ужас от ужаса.

Страх властвовал на улицах городов Узбекистана. Людей безнаказанно убивали и грабили не только ночью, но и днем. Автомашину моих друзей угнали среди бела дня буквально на их глазах, прямо с платной стоянки, предупредив, что, если они будут жаловаться, их просто убьют. Вечером в Ташкенте лишь редкие смельчаки позволяли себе погулять в парках или на улицах. Думаю, что беспредел был еще большим, чем, скажем, в городах России. А что было там, можно, в частности, прочитать у известного петербургского писателя Даниила Гранина.

Вот что он писал: "Среди приоритетов национальной безопасности страны на первое место вышли потери от криминальной обстановки. Люди гибнут и страдают морально, страдают невыносимо, униженные своей беспомощностью и бессилием. От нас скрывают, сколько человек ежедневно гибнет от рук преступников, сколько изувечено, сколько стало инвалидами. Я прошел войну на переднем крае, ходил в бой, в разведку, воевал в танке, в блокаду шагал по улицам Петербурга под обстрелом и бомбежкой и не помню, что ощущал такую удивительную боязнь, как сейчас".

Поэтому совершенно естественно, что борьба с криминалитетом стала главной составляющей кредо президента. "На наших улицах хозяевами будут честные люди, а не преступники", - обещал он народу и выполнил это обещание.

В марте 1995 г. на траурном митинге на похоронах убитого популярного тележурналиста Влада Листьева Б.Ельцин сказал: "В Узбекистане взяли и расстреляли шесть бандитских групп. Расстреляли органы внутренних дел. И положение сразу же начало улучшаться". В Ташкенте, насколько мне известно, дезавуировали это заявление Ельцина. Однако в любом случае оно красноречивое подтверждение того, какой положительный имидж имел к этому времени Узбекистан и насколько высок был рейтинг его президента в борьбе с преступностью. Действительно, в июле 1995 г. я спокойно гулял по ночному Ташкенту.

Страх порождала и непрерывно подпитывала не только непомерно разросшаяся криминальная среда. Это было время охлократии, власти толпы. Описанное Платоном и Аристотелем, это явление во все века и практически у всех народов являлось непременным спутником слабой власти и безответственной свободы. В последние советские годы и в первые годы независимости в постсоветских республиках охлократия была следствием грубейших просчетов политики Горбачева и организационной беспомощности тогдашней демократической оппозиции.

В принципе безразлично, под какими знаменами толпа осуществляет массовый террор, произвол и насилие - религиозными, фашистскими, националистическими или коммунистическими. В Узбекистане охлократия бесчинствовала под зеленым знаменем ислама.

В этой связи нельзя не рассказать о событиях, происшедших в Намангане в конце 1991 г. В один из декабрьских дней толпа, руководимая религиозными фанатиками, захватила здание бывшего Наманганского обкома партии. В центре зала был натянут огромный плакат со словами: "Да здравствует исламское государство!" Именно под этим лозунгом начался и не прекращался многочасовой митинг. Было выдвинуто пять условий, которые власти должны выполнить. Первое условие - сюда должен приехать Каримов. Второе - он должен поклясться на Коране в верности исламу и здесь, сейчас же, провозгласить исламское государство. Третье - посещение мечетей должно стать обязательным для мусульман, в том числе и для руководителей государства, которые обязаны молиться вместе с народом. Четвертое - пятницу объявить нерабочим днем. И пятое условие - немедленное открытие религиозных школ.

Далее слово журналисту Олегу Якубову:

"О том, что происходит в Намангане, Президенту Каримову доложили сразу же. Будучи по природе человеком решительным и волевым, он и на этот раз решение принял мгновенно: "Еду в Наманган". Помощники и руководитель службы безопасности президента пытались отговорить его от этого небезопасного шага, но президент распорядился: "Готовьте самолет". Уже через час он прибыл в Наманган.

Экстремисты, пьянея от собственной безнаказанности, сразу же выдвинули еще одно условие: "Мы хотим говорить только с президентом, в зал пусть войдет он один". Ислам Абдуганиевич только пожал плечами и молча двинулся вперед. Лишь одному из его телохранителей удалось проникнуть в зал, но это обстоятельство президента, казалось, ничуть не смутило. Внешне он выглядел совершенно невозмутимым, спокойно выслушал требования немедленно распустить парламент и подписать указ о провозглашении исламского государства. Ни один мускул не дрогнул на лице президента, когда экстремисты объявили ему, что он не выйдет из зала, пока не выполнит эти требования.

Зал бесновался, и первые слова Ислама Каримова потонули в невероятном шуме, но потом все стихло. "Я не боюсь никаких угроз, - начал Ислам Абдуганиевич. - Чтобы уйти сейчас отсюда, я мог бы обмануть вас, сказать, что согласен на все ваши требования, подписать указ и спокойно уехать, а потом его отменить. Мог сделать и иначе - уехать отсюда, вызвать войска, милицию, и здесь бы навели порядок. Но я президент, и я мужчина, я не бросаю слов на ветер и привык держать свое слово. Подписать указ об изменении в стране государственного строя - не в моих полномочиях. Эти вопросы решает Верховный Совет. Мы соберем Верховный Совет, а вы пришлете в Ташкент своих представителей. Обещаю, что на заседании мы внимательно выслушаем все ваши аргументы и сообща примем решение". (Якубов О. Волчья стая. Кровавый след террора. М.: Вече. 1999. С. 40-42.)

Потом некоторые московские и западные журналисты расписывали ужасы репрессий, которым подверглись наивные и доверчивые религиозные активисты. Как жаль, что они не видели трупы шести молоденьких российских солдат, растерзанных в Намангане воодушевляемой этими активистами толпой, и сожженных заживо детей турок-месхетинцев. Или сами не побыли в такой толпе. Очень полезно в плане впечатлений.

Ошская трагедия

И был Ош. Подробно писать сейчас об ошских событиях июня 1990 г. не считаю для себя возможным по многим причинам. Напомню, что тогда только за два дня, по свидетельству Аскара Акаева, в межнациональной бойне бессмысленно погибли сотни узбеков и кыргызов. Республику чудом удалось спасти от второго Карабаха. Помогла четкая позиция президента Каримова.

На юге Кыргызстана живет более шестисот тысяч узбеков. Почти каждый из них имеет родственников в сопредельных районах Узбекистана. Десятки тысяч людей, с оружием и без, стали собираться на границах двух республик под лозунгами защиты своих братьев. Их с трудом сдерживали армейские подразделения, срочно переброшенные из центральных районов России. Обстановка накалялась с каждым часом.

В этой поистине критической ситуации Каримов заявил, что, пока он президент, ни один узбек не перейдет границу Кыргызстана с недобрыми намерениями, что он не допустит никакой мести, чем бы она ни была вызвана. И он предотвратил трагедию, используя все доступные президенту средства. Какой удивительный нравственный подвиг! И как редки они в современном мире.

Карлайл по поводу ошских событий говорил, что Узбекистан и Кыргызстан взаимно заинтересованы в том, чтобы обстановка в Ошской области оставалась стабильной. К этому всеми силами стремится Каримов, чтобы не допустить трагедии, подобной той, которая внезапно разыгралась в июне 1990 г.

Тогда он мудро не позволил узбекским сепаратистам осуществить их цели в отношении Оша. Вряд ли какой-либо другой узбекский лидер смог бы сделать подобное. К сожалению, роль Каримова в предотвращении кровавого этнического конфликта в Оше и во всей Ферганской долине не была отмечена на Западе, что крайне несправедливо.