Литмир - Электронная Библиотека

Тедди, уже доевший свою долю пудинга, попросился обратно в Большой дом: у них с Саймоном осталось незаконченное дело.

– Ох уж мне эти женщины и дети! – пожаловался он на бегу. – Иногда просто бесят!

Саймон выразил солидарность. На самом деле старшие девочки не вызывали у него таких чувств, однако он считал это слабостью и надеялся со временем стать таким же суровым, как Тедди.

– А что у нас за дело? – спросил он. Неудобно получится – Кристофера не позвали.

– Сейчас увидишь.

Темнело. Добежав до подъездной аллеи, Тедди свернул куда-то в сторону и принялся изучать живую изгородь, окаймлявшую небольшую рощицу.

– Где-то здесь была дыра, – бормотал он. – Мне Кристофер показал в прошлом году.

– В лесу будет темно, хоть глаз выколи. – Саймон понемногу начинал нервничать.

– Неа. Сейчас увидишь… А, вот она!

Он шустро нырнул в узкую щель. Саймон последовал за ним, продираясь сквозь заросли ежевики, мох, свисающий с ветвей, и высохшие зонтики купыря. Когда он уже начал жалеть, что не остался дома, с Кристофером – сидели бы сейчас, разглядывали его коллекцию старых открыток или кормили сову, – Тедди остановился.

– Ну вот мы и пришли, – объявил он и сел на землю.

Саймон уселся рядом. Вокруг был обычный лес, ничего интересного. Тедди достал из кармана свечу и коробку спичек.

– Надо расчистить ровное место, – сказал он, и Саймон послушно отгреб в сторону листья и ветки. Надеюсь, он не собирается колдовать, подумал он, но промолчал.

– Так… – Тедди достал свой массивный перочинный ножик.

– А это зачем? – опасливо спросил Саймон – вдруг Тедди хочет смешать их кровь, как делают индейцы, заключая договор.

– А вот зачем!

И тот извлек на свет потрепанную сигару.

– Где ты ее взял?

– Бриг оставил в пепельнице; забыл, наверное. Это не кража – я просто взял. – Он примостил сигару на колено и принялся распиливать пополам. – Я подумал – вдвоем веселее.

Саймона охватили противоречивые чувства: гордость за то, что его посвятили в тайные забавы для избранных, и одновременно страх – бог знает, чем дело кончится!

– Надо обсосать один конец, чтобы стал влажный, – пояснил Тедди, протягивая ему половину, затем чиркнул спичкой и зажег свечу. Лицо его раскраснелось от пробежки.

– Давай, прикуривай.

Тедди протянул ему спички. Саймон израсходовал три штуки, но ничего не получалось. Сигара крошилась во рту, оставляя горький привкус старых листьев.

– Дай я сам.

Вернув ему зажженную половинку, Саймон посоветовал:

– Ты затягивайся чаще, а то потухнет. Ну, за все хорошее!

С этими словами он выудил из-за пазухи маленькую бутылочку; на этикетке было написано «Фиговый сироп». Осторожно поставив ее на землю, Тедди достал еще одну, по виду – тоник, и, наконец, пластиковую кружку, с какими ходят на пикник.

– Будем пить и курить, – объявил он. – И провозглашать тосты!

Саймон облегченно выдохнул: никакого колдовства и кровопускания не ожидается.

– Вообще-то, – продолжил Тедди, наливая поровну из каждой бутылки, – это не настоящий тоник. Настоящего я не нашел – выпили, наверное, поэтому я смешал порошок для желудка с водой – почти то же самое.

Он зажег свою сигару, затянулся и тут же умолк. Саймон спохватился – его сигара успела погаснуть. Пока он прикуривал заново, Тедди отхлебнул из кружки и протянул ему.

– Теплая – нагрелась, пока носил, а лед взять было негде.

Саймон осторожно глотнул: не похоже на апельсиновую газировку – вообще ни на что не похоже.

– Газы уже выветрились, – с сожалением констатировал Тедди.

Саймон не ответил: затянувшись, он почувствовал, будто падает куда-то в пропасть.

– Так, за что пьем? Давай – смерть Гитлеру! – Он сделал глоток и протянул кружку брату. – Ты тоже повторяй.

– Смерть Гитлеру, – прохрипел Саймон, чувствуя, как первый глоток поднимается вверх, навстречу второму. Он глотнул несколько раз, и желудок успокоился.

– Может, выпьем за здоровье? – предложил он.

– Хорошая мысль. За Стрэнгвейса.

Стрэнгвейс был капитаном их школьной команды по регби; Саймон не осмеливался даже заговаривать с ним.

– Ты что-то мало пьешь – давай, там еще полно.

Саймон послушно глотнул, надеясь, что привыкнет, однако надежды не оправдались.

– Пожалуй, я просто покурю, – сказал он, но Тедди велел ему не глупить и снова наполнил кружку.

Выпили за Лорела и Харди, Бобби Риггса, мистера Чемберлена, Сесилию Кортнидж и, наконец, за короля. Тут Тедди потребовал пить стоя, что оказалось ужасно трудно. Он кое-как поднялся на ноги, смеясь и раскачиваясь.

– Кажется, я немного пьян, – констатировал он, помогая Саймону встать, однако едва отпустил, как тот внезапно рухнул на землю, и его тут же вывернуло, да так, что слезы из глаз полились; пришлось оправдываться, что он вовсе не плачет. А, ерунда, отозвался Тедди; наверняка все дело в рыбе – стухла небось, пока везли из Гастингса в фургоне.

– Неважно, – сказал он. – Вообще все на свете – пустяки!

Когда Саймону полегчало, они задули свечу и отправились домой.

* * *

– Да, чудной мир…

Это прозвучало как легкое неодобрение: дескать, не хочу никого обидеть, однако могло быть и получше. Миссис Криппс никогда не понимала, что он подразумевает: личную жизнь, к которой она испытывала острый интерес, или внешнюю политику, которая ее нисколько не волновала.

– Да, пожалуй, – осторожно поддакнула она, наливая себе немного чая, чтобы посмотреть, достаточно ли настоялся.

– Конечно, они не имеют никакого отношения к Империи. – Он следил за тем, как она наливает чай ему в чашку: темная жидкость смешалась с молоком, получившийся цвет напоминал листья бука. Шоферская фуражка – серая, с черной кокардой – лежала на столе рядом с тарелкой пирожных.

– Поймите меня правильно – я совсем не против поляков как таковых…

Ее сердце упало. Что он имеет в виду?

Повисло молчание, пока он методично размешивал три куска сахара – никогда не оставлял сахар на дне, не то что некоторые.

Они сидели в маленькой гостиной рядом с кухней, где она частенько отдыхала по вечерам. По молчаливому уговору остальные слуги сюда не заглядывали, кроме Айлин – та иногда пила с ней чай. Ужин только что закончился, издали доносились звуки граммофона мадам; в буфетной девочки мыли посуду.

– Не желаете ли пирога, мистер Тонбридж? – предложила она.

– От вашей выпечки не откажусь, миссис Криппс. После вас.

Он пододвинул ей тарелку, и она взяла кусочек ради приличия.

– Душно было в Лондоне? – светски поинтересовалась она. Ей до смерти хотелось узнать, что произошло там, в городе.

– Не то слово, – вырвалось у него.

Он глотнул немного – она всегда заваривала отличный чай, – борясь с нахлынувшим желанием рассказать ей ужасные подробности. Нет, все это слишком больно и унизительно – он рискует навсегда потерять ее уважение.

– Мы на грани, миссис Криппс, в этом нет никакого сомнения – вот куда нас завели наши политики – и Польский коридор тут ни при чем.

Что еще за коридор? Какое отношение он имеет к началу войны? На всякий случай она изобразила на лице легкую озабоченность. Его послали в Лондон на день, чтобы забрать кое-какие вещи; ходили слухи (Айлин прислуживала за завтраком), что ему разрешили привезти жену с ребенком, – однако вернулся он один.

Поразмыслив, она решила прибегнуть к его любимому высказыванию.

– Я думаю, политикам доверять нельзя, мистер Тонбридж.

– Здесь я с вами полностью согласен. – Он чуть пододвинул к ней чашку; она проворно выплеснула заварку и налила ему свежего.

– К тому же большей частью они сами не понимают, что делают.

– Именно так, миссис Криппс, да еще и от нас скрывают.

Она пододвинула ему тарелку с пирогами, и его рука автоматически потянулась за ними, однако сам он этого даже не заметил и не поблагодарил.

– Но, как говорится, кто в итоге платит за музыку?

15
{"b":"623264","o":1}