Все дворы уже смешались… Мы шли по улице зигзагом: двор, двор напротив, двор рядом, опять двор напротив… И так до бесконечности… Деревня была довольно большой, повезло еще, что в нашем восточном направлении уходила только одна улица без всяких примыкающих… Зато она была самой длинной и выходила на тракт, ведущий к городу.
Я открыла очередную калитку, Ноил и Аст проскользнули во двор, огляделись, махнули рукой, что можно входить… Дом и двор выглядели какими-то заброшенными: окна закрыты ставнями и заколочены, на двери - огромный замок, все грядки буйно поросли сорняками. Мы медленно двинулись вдоль дома на задний двор… Нигде никого… Запустение царило и на заднем дворе. Я потянула на себя дверь сарая, она с протяжным скрипом отворилась. Я закричала. Ноил и Аст тут же оказались рядом, прикрывая меня. Кричала я не столько от испуга, сколько от неожиданности. Деревенский староста, с перерезанным горлом был распят на двери… Ноил прижал меня к себе:
- Пойдем, пойдем отсюда!
- Его, наверно, снять нужно…
- Нет. Аст уже доложил Витору, командир сам все решит… Пойдем на площадь.
- Там всего два дома осталось, - оглянулась я, когда мы вышли за калитку, - давайте уже досмотрим все до конца…
Дом напротив был закрыт и заколочен, хотя впечатления заброшенного не производил. Аст заглянул через забор, что-то поколдовал, потом махнул рукой:
- Там никого нет, а охранных заклинаний наставлено, как на королевскую сокровищницу. Это пусть Витор со спецслужбами разбирается.
- Какими спецслужбами?
- Да какие пришлют. Он еще круг назад раппорт в Доргмир отправил. Кого-нибудь обязательно пришлют.
Мы подошли к последнему дому на доставшейся нам улице. Он стоял по той же стороне, что и заброшенный, где мы нашли старосту, но был отделен от него старым плодовым садом. Звонко звякнул колокольчик над калиткой, когда я толкнула ее.
- Есть кто живой? - крикнула я, входя во двор и оглядывая его. Вдоль дорожки, ведущей к крыльцу - красивые кусты каких-то ярких цветов, справа - кустарник с уже созревшими ягодами, за ним сад, слева аккуратные грядки с зеленью и овощами. Перед самым домом еще один цветник. Медленно отворилась дверь, на крыльцо вышла моложавая женщина, одетая в чистую, но очень старую и застиранную одежду.
- Добрый день! - поприветствовали мы ее, - Пострадавшие есть?
- Добрый, - она поклонилась нам низко, но с каким-то природным достоинством, - Сынишка руку обжег, посмотрите?
- Да, - я, не глядя на протесты своей охраны, решительно вошла в дом. Мальчишка лет двенадцати сидел за столом, положив на него руку, обернутую какой-то тряпицей. По чумазым щекам были размазаны слезы, но сейчас он не плакал, крепко сжимая зубы.
- Давай посмотрим, что у тебя здесь, - села я рядом с ним, первым делом коснувшись его руки чуть выше локтя и применив обезболивающее заклинание. Я развернула повязку - явно магический ожег.
- Я тебе сейчас здесь все обработаю и полечу, а ты мне пока расскажи, что с тобой произошло?
Мальчишка оглянулся на мать.
- Рассказывай, Корин, это хорошие люди…
- Я в саду сидел, когда все взрываться и гореть начало. У меня там домик на старой велуге сделан, мне папа разрешил… Я в нем спрятался, потому что спускаться очень страшно было. Но в щелочку смотрел… А тут жильцы старосты, что в доме Симонихи жили, его самого в сарай затащили, а потом одни вышли и задворками к лесу отправились. Да только тот, что последним шел, вдруг остановился и давай на наш дом пялиться! А потом какую-то палку горящую кинул и бегом своих догонять. А палка та аккурат у нашего сарая упала, прямо в кормушку для гусей. Хорошо, что мама не успела еще зерно насыпать, кормушка-то заговоренная, только тлеть начала… Я с дерева бегом слез, да кормушку вместе с палкой горящей в бочку с водой и засунул, - мальчишка явно гордился своим поступком и был рад, что мать тоже с гордостью глядит на него, - вот только обжегся, когда деревяшку топил…
- Ты молодец! Все правильно сделал и дом от пожара уберег. А палка гореть в воде перестала?
- Нет. Но в бочке, кроме этой палки, гореть больше нечему…
- А что это за дом Симонихи? - вступил в разговор Ноил.
- Да вон хоромы напротив, - показала женщина, - Такое хозяйство добротное было, да положил на него глаз наш староста. То одни придирки, то другие, штрафы какие-то… А потом у Симонихи отец да муж в лесу пропали. Она дом старосте продала почти что задаром, детей забрала, да к сестре в соседнюю деревню и съехала. А староста в этот дом каких-то жильцов пустил…
- А что за жильцы были? И дом почему заколоченный стоит?
- Да кто их разберет, что за жильцы… Забор высокий, что во дворе творится не видать… Жгли костер на заднем дворе, да воду из колодца брали. Вот и все, что мы видели…
- Их трое было, - снисходительно посмотрев на мать, продолжил парнишка, - на заднем дворе они шатер поставили, на костре каждый день по целому барану жарили, ночью уходили куда-то, а днем все во дворе околачивались или спали. Сами такие высокие, страшные, у них зубы верх торчали… У двоих были черные кожаные доспехи с металлическими прошивками, а у третьего весь доспех из металла. А еще у них шлемы были с такими рогами, - развел мальчишка руки в стороны, благо я уже закончила лечить его ожог и забинтовала ладошку, - Только они их не одевали… И сами они были какие-то коричневые…
Мать стояла, прислонившись к стене, и в ужасе прижимая руки к груди, потом охнула:
- Опять через “Проклятое болото” ходил? Вот вернется отец, задаст тебе!
- Я не просто так ходил! Мы с Лошком все разведали! Они там тюки какие-то прятали! И староста все это видел! Вот пусть он теперь только попробует еще чего-нибудь у тебя потребовать! Я все расскажу!
- Глупенький, какой же ты у меня еще глупенький! - прижала к себе сынишку женщина, - Да староста тебя и слушать не будет, на одну руку положит, другой прихлопнет… Видно придется и нам дом продавать, раз староста на него глаз положил…- горестно вздохнула хозяйка, обращаясь уже к нам.
- Не придется. Старосту не просто так в сарайчик отвели… - утешил ее Аст. Хозяйка охнула и прижала руку к губам.
- К вам еще зайдут дознаватели, ты им свой рассказ повторишь? - присел на корточки Аст перед сидящим на низкой лавке парнишкой.
- Повторю, отчего же не повторить, - от гордости, что придут разговаривать именно с ним, мальчонка взрослел прямо на глазах.
Мы вернулись на площадь. На ней уже стояли две лекарские палатки и маги из соседнего отряда оказывали необходимую помощь. Витор разговаривал с эльфом в форме “Серебряных стрел” - так назывался этот соседний отряд, состоял он из одних эльфов и, обычно, вызывался для оказания поддержки. Остальные наши из отряда стояли неподалеку. Мы пошли к ним.
- Чего это она? - спросила я у Сура, кивая на сидящую чуть в стороне Кану, сердитую и насупленную.
- Да ну ее! - Сур, похоже, тоже был на нее сердит, - Заходим в дом, двести раз ей говорил, вперед не соваться! Нет, прямиком в комнату понеслась, потом взрыв слышим, прибегаем туда, а она какого-то мужика боевым заклинанием разнесла - он, якобы на нее с ножом кинулся…
- Ну, испугалась, вот заклинание и кинула… - постаралась я оправдать Кану.
- Да не видел я там никакого ножа! А мне потом еще и от Витора досталось, мужик тот нашим осведомителем был, оказывается… Не мог он с ножом на нее кидаться!
В это время Витор закончил разговор с эльфом и позвал нас всех подойти к нему.
- Так, дальше тут без нас разберутся, а мы возвращается. Кул, Эри, вы лететь сможете?
- Да, вполне.
- Мы их заберем, - перебили нас Ноил и Лог, прижимая меня и Кул к себе и открывая порталы, пока мы не успели начать возражать.
Вечер прошел тихо и грустно, все быстренько поели и разбрелись по своим шатрам. Лог и Ноил зазвали нас с Кул в свой шатер под предлогом того, что “надо кое-что обсудить”, заставили еще раз пересказать всю нашу поездку в деревню и нападение на обратном пути, потом начали рассказывать какие-то истории… Мы с Кул несколько раз дернулись идти спать, но всякий раз были остановлены, а потом и уложены спать в этом шатре… А Лог и Ноил, убедившись, что мы улеглись и больше никуда не собираемся уходить, отправились на дежурство.
