Чёрт, дожил называется, гоблинам завидую.

— Гуиии! *Шлеп* *Стоны* *Шлеп* *Вскрик, стоны* Гуиии! Гуии! Гуииииииииии!!! — да вы, мелкие говнюки, да я вам в жопы меч засуну!

Лишь их численное преимущество и возможный провал миссии, не дали мне безрассудно туда бросится и покромсать их на мелких гоблинов!

Мысленно сплюнув ещё раз и немного посочувствовав тем самкам, что использует такая толпа, я двинулся ломать шеи другим гоблинам.

*Хрусть*

— Гу. Гуиии! Враг! Хкр… — видимо на двадцатом гоблине моя удача закончилась, и сосед гоблина, которого я убил, проснулся от хруста и увидел меня, подскочив с негромким криком. Лишь усиление ног дало мне необходимую скорость для преодоления двухметровой дистанции и позволило свернуть тому шею, пока он окончательно не поднял своим визгом всех остальных!

Беда. Похоже, план по бесшумной зачистке четырех десятков гоблинов, и последующая анальная кара тех, кто спаривался, провалился. И пока ещё остальные не встали и не разобрались в происходящем, я усилил всё своё тело и рванул косить не пришедших, пока ещё, в себя, гоблинов.

Усиление тела исправно работало, я буквально летал по комнате как ракета, кромсая только сейчас запаниковавших гоблинов. Словно в замедленной съёмке, я видел каждое их движение и вялые попытки собраться в кучу. Мой двуручный меч косил тела гоблинов как серп пшеницу, брызги и фонтаны крови разлетались по всему помещению, так же попадая и на меня.

Игнорируя всплывающие уведомления, я постепенно снижал их число, пока в комнате не осталось всего три запуганных гоблина. Мельком бросив взгляд на шкалу маны и заметив, что та особо не просела, я отменил усиление и тут же скривился от болей в мышцах. Мне понадобилась всего минута на то, чтобы положить два десятка гоблинов, а боль была и вовсе неожиданной!

— Угх! — во рту появился привкус крови, а голова почему-то закружилась в цветном марафоне глюков. Это было так странно и неожиданно, что оставшиеся три гоблина успели сбежать — сам я ещё страдал от глюков и пытался разглядеть кто камень, а кто гоблин… что-то гоблинов много! Я же… убил их…

— Гуиии! Кто посмел мешать моя! Гуии! — послышался противный писклявый голос из пещеры трахадрома. Оттуда вышел толстый, ну просто жирнющий гоблин, видимо главный, со своей свитой гоблинов, но что самое ужасное — он и его шестёрки были голыми!!!

И только я перестал видеть вместо булыжников гоблинов, я узрел… нечто ещё более страшное…

«Мои глаза! КХА» — увидев его большой толстый… в выделениях и крови, я пошатнулся и отступил назад, а после и вовсе упал на колени от внезапной боли во всём теле. Боль была внезапной и сильнее предыдущей, настолько, что в моих глазах потемнело.

…

— Гуии! — жиробас огляделся, — твоя убил бесполезная мусар! Гуи! Твоя склонится… Гуи! Гуих-гуих-гуих! — противно заржал он булькающим смехом, а свита нудистов угодливо поддержала гаденькими смешками своего вождя — Гуи! Твои полезны, ты склонился придо-моэй величии! Гуи! — то ли это из-за недавнего изнасилования, а кто ж добровольно с таким… то ли этот гоблин и вправду считал себя круче гор, выше неба, он возгордился одному ему понятному величию.

— Вождь! Убить наглица? — пискнул стоящий рядом с жиртрестом голый гоблин, тогда как остальные просто кровожадно посматривали на пришельца. Нет, они не испытывали ярость из-за смертей своих «собратьев». Просто они не считали их чем-то большим, чем мясом, а гоблина, что склонился, и вовсе выскочкой, что отвлёк от важного занятия.

— Гуи! Моя думать! Гуи! — задумался жиробас, а после снова противно засмеялся, — Гуих-гуих-гуих! Моя хотеть веселиться! Гуи! Если твоя победить моя война, твоя будит служить мнее! Гуи-гуих-гуих! Большой Блиут! Гуи! Она твой гуи! — сказал этот жиробас противным визжанием и махнул куда-то в сторону. Не прошло и минуты, как из-за его спины появился менее толстый гоблин, но его рост был куда больше жиробаса, да и его немного мускулистые руки и рожа со шрамом, говорили об его опасности.

Этот гоблин был явно опасней своего жирного вождя. Его пузо скорее было защитой, чем висящим пивным животом. Странно, что он слушался этого жирдяя.

Тем временем, этот Блиут достал из-за своей спины дубину — что была покрытой свежей кровью — длинною в метр, и улыбнулся с оскалом, глядя на склонившегося выскочку.

— Грых-грых-грых! Большой папочка! Можно мне его съесть? — произнес тот со смехом, облизав свои губы.

— Гуи! — дал тот отмашку, и с удовольствием присел на одного из гоблина, — Гуи! Начинай! Гуи!

— Грууааах! — взревел Большой Блиут и кинулся на склонившегося гоблина-выскочку…

…

Слушая разговоры гоблинов, я переводил дух и не спешил вставать с колен. Мне даже смешно стало, когда я услышал умозаключения жирного главаря гоблинов. Уж слишком всё удачно сложилось для меня. Ну да ладно, им же хуже.

— Груааах! — побежал прямо на меня хобгоблин, замахиваясь своей дубиной, явно вознамерившись меня размазать по полу.

*Баххх-бдым* Папуас бежал настолько радостно, что не обращал внимания под ноги и не добежал до меня каких-то семи-восьми метров, споткнулся, покатился по земле, заодно выронив свою дубину, та откатилась в строну. Такая картина была настолько нереалистичной и неправдоподобной, что радостное выражение жиробаса так и застыло, а в заплывших глазках неверие и изумление.

— Грыххх… — застонал валяющийся хобгоблин. А упавший, судя по всему, принадлежал именно к этому подвиду.

Пока тот не успел встать, я, терпя боль, рванул к нему и ударил своим мечом, намереваясь лишить головы.

*Хрясь* На этот раз я не использовал усиление на всё тело, усилив лишь руки и этого, видимо, было мало. Также из-за прошлого боя мой меч изрядно затупился. Из-за всего вместе, клинок лишь немного погрузился в жирную шею. От этого враг завизжал и забрыкался в попытке схватить меня за ноги.

— Грыаааа!

*Хрясь* Наступаю на его пальцы, замах и второй удар по шее толстуна. В этот раз меч погрузился в плоть глубже и сильней, обильным потоком потекла кровь. Но, как ни странно, хобгоблин был ещё жив и активно пытался подняться.

— Большой папочка! Помоги! Гуии! — жалобно завизжал тот, поняв, что не сможет успеть подняться.

Ну уж нет.

— Гуииииии!!! *Хрясь* — с неистовым криком, я нанёс новый удар.

— Клллххх… па…па… — ослабшим, наполненным кровью ртом, тот потянулся рукою к своему папаше, а из его глаз хлынули слёзы. Но стоило вынуть меч из его жирной шеи — что сопровождалось тёмно-красным, практически чёрным, фонтанчиком — как его рука обмякла.

Наверное, в глазах хобгоблина были обида и горечь, не знаю. Я, честно, впервые сталкиваюсь с хобгоблином, который заплакал. Ан, нет. Жиробас вождь тоже расчувствовался, вон слезы текут беспрерывным ручьём! Теперь его рожа стала еще противней…

Ух, понять-то могу. Сам я, наверное, выгляжу в его глазах убийцей сына… или дочери… и вправду… оно кем было?

— Гуии! Большой Блиут! Гуиии! Убить! Гуии! Убить-убить-убить!!! — заорал-завизжал жиробас, а его свита кинулась на меня с голыми руками, размахивая своими… неважно.

Я даже сделал шаг назад. И это, почему у них слёзы в глазах? Хотя… какая разница, главное опыт бежит сам ко мне, только и дело, что скосить его. Вот только… члены… они ими пользуются как оружием?

«Чта?»…

Эльвина — зелёные, словно изумруд, глаза, пышные красные волосы, заплетённые в косу, и впечатляющий бюст пятого размера вкупе с милым и очень красивым лицом! Храбрая, добрая и милая девушка с мечтой стать авантюристкой, из малоизвестной деревни. Ещё с детства ей пророчили быть «гением» фехтования, а её отец — бывший королевский стражник, по крайней мере так он говорил, предрекал ей талант и быстрый взлёт в небеса самого искусного мечника в мире! Ещё с самого детства ей твердили что она гений, какие только рождаются лишь раз в тысячелетие! С такой судьбой, вы, должно быть, подумали, что она станет высокомерной, ни на что негодной мисс, не ценящей ни других людей, ни человеческие жизни?