А Санса плакала. По её впалым щекам текли слёзы, падающие на меховую жилетку. Синие глаза выдавали все мысли, все чувства, что так давно терзали девушку и душили. Последние силы, которые Ланнистер отыскал в себе, кончились, и трясущиеся руки разом подвернулись, заставив мужчину безвольно упасть на кушетку. Санса подалась вперёд и тут же с силой закусила губу. Капелька крови смешалась со свежей слезой и оставила на подбородке алую дорожку. Длинные пальцы, держащие небольшую сумку, дрожали настолько сильно, что было видно даже издалека.

— Дорогая, что с тобой? — псевдозаботливым тоном осведомился Рамси и уже начал поворачивать голову, как лицо Сансы изменилось. На место боли и нежности пришла странная и непривычная стервозность и надменность.

— Просто представила, как смогу отблагодарить тебя за заботу после того, как избавлюсь от всех бинтов. Я ужасно соскучилась, милый супруг.

Последнее, что увидел Тирион, прежде чем Маргери окончательно захлопнула дверь, было самодовольное выражение лица Болтона. Спустя несколько минут шаги семейной четы и доктора стихли на лестнице, и Ланнистер, не выдержав, завыл. Он слышал, как рядом еле слышно плачет юная Тирелл, но её боль и страх было не сравнить с его собственным чувством опустошённости. Будь его тело в состоянии передвигаться, он бы не задумываясь рванул к парочке и собственными руками задушил Болтона. Лишь бы положить конец этому безумству.

Маргери уснула всего на полчаса. Когда Рейегар вернулся в их с Тирионом убежище, оба успели выплакать всё, что накопилось в душе. Таргариен отвёз лежащего пластом карлика в соседний отсек, чтобы сделать единственный укол. Вернувшись, он велел подождать полного исчезновения симптомов, а сам ушёл. Тогда Тирелл и сморил сон.

Потому, услышав непривычный уху крик начальника, Маргери не сразу сообразила, что случилось.

— Где он?! — Фиолетовые глаза даже в темноте казались какими-то нереальными и ужасающими. Насколько Рейегар мог быть мягким и понимающим, настолько же — пугающим.

Окинув пустую комнату взглядом, смысл произошедшего дошёл до девушки, и она с тихим стоном сползла на пол.

— Тирион исчез.

***

По тому, как нежно и аккуратно двигался в ней Рамси, Санса поняла, что злобное альтер-эго её мужа взяло перерыв. Этот «беззащитный» и слегка невменяемый Рамси нравился ей куда больше хотя бы потому, что близость с ним не приносила боль и унижение. Непривычно нежные прикосновения вызывали странную реакцию изголодавшегося по любви тела. Нет, секса Сансе хватало и во времена забвения, такое оставляло свой отпечаток, однако занятия любовью были чем-то иным. Когда пальцы Рамси плавно скользили по её бёдрам, раздвигая их, а горячее дыхание касалось нежной кожи между ног, все прочие мысли куда-то улетучивались. В наивности этой стороны личности Болтона было что-то знакомое, родное, так чудовищно похожее на Тириона. Потому девушка просто закрывала глаза в минуты близости и представляла любимого мужчину.

Вот и сейчас, издавая отнюдь не притворный стон, Старк понимала, кому он принадлежал. Не для ушей вторившего ей Рамси, а для другого, чьи полные любви и отчаяния разноцветные глаза до сих пор виделись девушке, стоило лишь смежить веки. Придя домой после больницы, тот, «плохой» Болтон напоил супругу странным напитком. И только сейчас, чувствуя, как разрывается от желания собственное тело, Санса поняла: в обычное вино было добавлено что-то возбуждающее и распаляющее. Должно быть, Рамси желал иного соития, однако по непонятной причине место вновь заняла положительная личность. Она появлялась всё чаще изо дня в день, что наводило Старк на ещё одну мысль: этот Болтон обожал её гораздо больше отморозка, любящего причинять вред. И, какими бы порой отвратительными ни были её действия, Санса всячески склоняла мужчину на свою сторону. Вот и сейчас, извиваясь, насколько позволяли оставшиеся увечья, в кровати, девушка надеялась использовать состояние мужа себе во благо.

Наконец, дождавшись, пока Рамси расслабленно растянется по соседству и примется негромко посапывать, Старк аккуратно положила голову на его обнажённую грудь и промурлыкала:

— Как дела на работе? Ты давно не летал в Нью-Йорк, я переживаю за наш бизнес.

На самом деле, последние слова были враньём, и не только по поводу эмоций. Бизнес Болтона принадлежал ему одному, однако лишняя лесть никогда ещё не вредила.

— Да, если честно, мне ещё месяц назад следовало навестить свой офис. Отчёты весьма странные, а итоговые цифры явно не сходятся. Но ты в таком состояние, что я не могу тебя оставить. Или, может, поедем вместе?

Санса едва не засмеялась от радости. Манипулировать этим Рамси было до смешного просто.

— Милый, ты же знаешь, что мне нельзя перенапрягаться и, тем более, отправляться в такое путешествие. Но ты можешь слетать на несколько дней, я не обижусь! Как раз найду время для домашних дел. Горничные совсем перестали работать. Их следует хорошенько наказать.

Глаза мужчины знакомо сверкнули. Этого Старк и добивалась — чтобы её слова услышали обе стороны личности мужа. На лице Болтона отражался внутренний диалог, пока, наконец, губы не изогнулись в лёгкой улыбке.

— Думаю, что так и сделаю. Отправлюсь дневным рейсом. А теперь давай спать.

Дождавшись, пока дыхание супруга выровняется, Санса как можно тише выбралась из постели и, накинув лёгкий шёлковый халат, бросилась бежать по лестнице. Все выходы из особняка надёжно охранялись, не давая псевдохозяйке возможности улизнуть, однако верзила, стоящий возле двери в подземелье, уже привык к периодическим визитам миссис Болтон. Особенно когда в руках у той был поднос.

— Мы с мужем отсутствовали вечером, не успели покормить их, — слегка растягивая слова на манер Алейны, сказала Санса застывшему охраннику. — Мне не жалко, пусть мучаются, но муж велел следить за ними. Так что пропусти, будь паинькой.

Каменный пол подземелья был ледяным. Девушка, ступая по плитам в тонких домашних тапочках, остро осознала ещё одну продуманную пытку этого места — холодом. Зимой, лишённые должного отопления, заключённые медленно умирали от болезней и переохлаждения, если не сдавались и не давали то, что от них требовали.

— Чудовищное Средневековье в действии, — прошептала себе под нос Старк и тут же из знакомой камеры донёсся сиплый голос Джона:

— Санса?!

Едва не заплакав от облегчения, девушка подбежала к камере брата и засмеялась.

— Да, я. Семеро, это правда я! Без ключей, но зато с подарком.

Взяв в руки электрический чайник, который она торопливо нагрела перед визитом в подземелье, Санса просунула пленнику стаканчик с ароматным горячим чаем. Джон моментально схватил его и, не удосужившись даже подуть, опрокинул в горло.

— Это лучшее, что я пил за последние два года, — простонал он и протянул посудину за добавкой. Уже поднеся к губам вторую порцию, мужчина внезапно округлил глаза и воскликнул:

— Игритт!

— М-м-м? — Из соседней камеры донеслось невнятное бормотание. Поняв намёк, Старк подошла к двери и протянула горячее питьё пленнице. Та взяла стакан, хоть, как показалось Сансе, с куда меньшей прытью. Да и из её убежища тянуло теплом. Сама Игритт выглядела здоровой — лучше, чем Джон. Списав это на недавнее по сравнению с братом заточение, девушка принялась кормить молодых людей наспех собранными булочками и пирожными.

— Спасибо, — хором произнесли Джон и Игритт и тут же засмеялись. В их обмене взглядами было столько эмоций, что Санса вновь вспомнила коридор больницы и лежащего ничком Тириона. Так выглядит любовь, я знаю.

— Как ты смогла избавиться от… неё? — тихо спросил Сноу в перерыве между перекусами.

— Я не избавилась. — Санса тяжело вздохнула и сжала свои плечи руками. — Мы просто стали чем-то одним. Раньше для плохих мыслей и поступков была Алейна, а Санса — для чего-то возвышенного. Сейчас же внутри меня ворох из желаний и эмоций, которые противоположны друг другу. Вместе с хорошим прекрасно уживается вся грязь.