Когда вечеринка уже шла к концу, Ларисе удалось незаметно ускользнуть. Она как-то внезапно почувствовала себя усталой, и ей страшно захотелось остаться одной, поразмышлять и подумать о будущем и о прошлом. Эпизод с Тони, как ни странно, не сильно испортил ей настроение. Она просто выкинула его из головы, причем сразу же, как выбрасывают ненужный мусор.

Углубившись в одну из боковых аллей, она медленно шла по направлению к маленькому пруду в конце парка. Вдруг за спиной Лариса услышала топот лапок и жалобное поскуливание. Обернулась — маленький коричневый комочек летел за ней по дорожке.

— Ерошка, Ерошенька! — Лариса присела на корточки и вытянула вперед руки. — Как же я про тебя забыла!

Ерошка весь вечер крутился под ногами у гостей, вызывая всеобщее умиление и восхищение. И вот теперь решил привлечь внимание своей законной хозяйки.

— Ерошенька!

Мокрый нос ткнулся в Ларисину ладошку. Она взяла щенка на руки, с трудом уклонившись от шершавого розового языка, выпрямилась и пошла дальше. Довольный Ерошка сопел ей в шею.

У пруда было тихо и спокойно. Лариса села на скамейку у самой воды, пристроив Ерошку рядом с собой. Однако Ерошка не желал сидеть спокойно: он тут же соскочил и стал носиться вокруг скамейки, обнюхивая все подряд: клумбы, кусты, траву. Даже в пруд сунулся, но холодная вода ему явно не понравилась.

В этой части парка цветные фонарики не горели, но полная темнота все равно не наступила: яркий желтый круг луны отражался в гладком зеркале пруда, освещая траву, цветы и деревья мягким призрачным светом. «Вот она, настоящая романтика», — подумала Лариса. В такую ночь не хочется оставаться одной. Но тот, с кем она хотела бы ее провести, далеко, далеко…

Конечно, правы те, кто говорит: от несчастной любви лучшие целители — время и перемена обстановки. Не зря испокон веков в романах всех времен и народов герои отправлялись лечить разбитое сердце в кругосветном путешествии. Оно и длиться может целый год, и впечатлений масса.

Возможно, во времена СССР на советского человека поездка во Францию действовала сильнее, чем кругосветка, — по крайней мере, так утверждала Ларисина мама, — но для самой Ларисы жизнь в замке Сент-Эгнен была вроде таблетки анальгина при сильной боли. Боль, конечно, временно снимает, но причину, саму болезнь, к сожалению, не лечит.

Андрей, Андрей! Как старательно она гнала от себя мысли и воспоминания, связанные с ним. Как старательно она делала вид, что всем довольна и совершенно счастлива! И вот сейчас, в одиночестве сидя на скамейке у романтического пруда, Лариса, наконец, позволила себе быть собой. Она не думала о сегодняшнем вечере и о том, что ей еще предстоит, — хотя поводов для размышлений было предостаточно. Она перебирала в памяти события недавнего московского прошлого, все, что произошло от первого телефонного разговора до того злополучного вечера на подмосковной даче. Их отношения похожи на американские горки, такие же захватывающие дух взлеты и падения. Бурные ссоры, сцены, выяснения отношений, а потом — нежность, и понимание, и страсть… Ни с кем и никогда у нее такого не было. Да уже, наверное, и не будет.

Странный каприз памяти почему-то вернул Ларису в тот день, когда Андрей столкнулся с Олегом у нее в офисе. И потом — та сцена ревности на пустом месте, их первая ссора… Чем она была вызвана, почему он так себя вел? Она так и не поняла…

Сколько Лариса просидела, глядя на воду, она не могла сказать — у нее напрочь отсутствовало чувство времени. Ерошка, утомившись описывать круги вокруг клумб, давно улегся на скамейку рядом с ней, свернулся калачиком и уснул. День выдался хлопотливым, и щенок совершенно вымотался. Лариса машинально почесывала ему за ушком, — думать это ей не мешало. Однако нельзя же оставаться на этой скамейке вечно! Мама с Жераром еще искать ее начнут…

— Ерофей! — наклонившись к таксику, тихо позвала Лариса. — Ерошенька, вставай, нам пора возвращаться!

Ерошка в ответ только громче засопел своим черным носом.

— Ерошка, подъем! — она осторожно подула ему на мордочку, а когда он недовольно встрепенулся, взяла под передние лапки и поставила на дорожку. Сама тоже встала и слегка потянулась, разминая затекшие плечи. — Ну что, Ероша, пошли домой?

Карие глаза таксы смотрели на нее с грустной укоризной: что, мол, хозяйка, тебе не сидится? Но долго злиться Ерошка не умел. Быстро смирившись с судьбой, он задрал свой крысиный хвост и важно затрусил по дорожке.

Лариса медленно побрела вслед за щенком. Дорожка огибала заросли рододендронов, поворачивая под прямым углом к центральной аллее. Вдруг Лариса остановилась и прислушалась. За поворотом слышались чьи-то голоса: двое мужчин, кажется, шли ей навстречу. Один голос явно принадлежал Тони Бриссару, во втором Лариса узнала Люка. Первым побуждением Ларисы было — немедленно повернуть назад. Однако у нее хватило присутствия духа сообразить, что тогда они неминуемо в конце концов столкнутся: дорожка обрывалась у пруда, у той самой беседки, увитой плющом, где она просидела бог знает сколько времени. Но встречаться с Тони ей совсем не хотелось. Лариса беспомощно огляделась в поисках какого-нибудь укромного местечка. Можно спрятаться и пересидеть, пока они пройдут. Голоса приближались. Тогда Лариса, недолго думая, схватила Ерошку в охапку и нырнула с ним в кусты, в самую гущу зарослей рододендронов, успев подумать: «Какое счастье, что они не колючие!» Ерошке такое обращение явно не понравилось, но он стерпел. Даже не тявкнул, умница, сидел у Ларисы на руках и ждал, чем закончится эта непонятная ему игра. Люк и Тони подошли уже совсем близко, так, что Лариса вполне могла разобрать слова. Говорил Люк:

— …а в общем-то специально. Я хочу задать тебе один вопрос.

Судя по звуку, Тони весело хлопнул его по плечу:

— Спрашивай, дружище, что за церемонии!

Тон Люка, однако, не располагал к веселью:

— Твоя помолвка с мадемуазель Анной Мортиньяк еще не расстроилась?

«Ого! Так у этого пошляка есть невеста? Какие только открытия не сделаешь, сидя в кустах рододендрона!» Лариса замерла, стараясь не дышать. Разговор становился интересным и для нее.

Шорох гравия под ногами стих. Вероятно, они оба остановились как раз рядом с тем местом, где сидела Лариса. Ерошка забеспокоился и собрался было подать голос, но Лариса легонько сжала ему пасть рукой, прошептав в коричневое длинное ушко:

— Молчи! Только молчи, пожалуйста, Ерошенька, золотой мой, молчи!

Щенок недоумевающе взглянул на хозяйку и подчинился. Действительно, Алла была права. Золото, а не собака.

— Нет. А с чего ты взял? — В голосе Тони, когда он снова заговорил, сильно поубавилось жизнерадостности. — До тебя дошли какие-то слухи?

— Ответь, да или нет.

— Конечно, нет!

Люк сказал медленно и серьезно:

— То есть ты Анну бросать не собираешься?

Тони хмыкнул:

— Мне стоило слишком большого труда уговорить ее родителей согласиться на наш брак.

— А что будет, если Анна решит с тобой расстаться?

— Анна? Расстаться? Со мной? Глупости! — возмутился Тони. — Да она влюблена в меня как кошка!

Однако сбить Люка было не так-то просто.

— Ну а все же? — спокойно повторил он.

Несколько секунд Тони молчал. Потом выдавил из себя словно нехотя:

— Ты же знаешь. Ее отец тут же выставит меня из своей фирмы. Он вбил себе в голову, что его преемник должен быть его зятем. Но Анна никогда не уйдет от меня, она меня любит, — уверенно добавил он. Так уверенно, словно хотел сам лишний раз в этом убедиться.

— А ты? Ты ее любишь? — Голос Люка чуть дрогнул.

— Странный вопрос. — Сейчас Тони, вероятно, пожал плечами. — Ну, скажем так — я к ней хорошо отношусь. Кроме того, Анна очень милая девушка, без всяких современных заморочек, и из нее получится хорошая жена.

— Отлично, — подытожил Люк. — То есть ты твердо намерен жениться на мадемуазель Мортиньяк?

— Да.

— Объясни мне тогда, — Люк чуть повысил голос, — зачем ты преследуешь Лоретту?