Владик упрямо качнул головой:
— Нет. Не будешь.
— Мне лучше знать.
Он попытался заглянуть ей в глаза:
— Но ведь тогда, на острове… Подожди… Ты помнишь последний вечер? Ведь ты тогда…
О Господи, что же она наделала? Как объяснить этому мальчику, что ею двигало только чувство мести? Мести и… и любви к его отцу! Нет, об этом не только он — никто никогда не узнает! Ей самой хочется забыть об этом как можно скорее — так стремятся скорее забыть дурные сны — выкинуть все из памяти раз и навсегда! И больше всего на свете Ларисе сейчас хотелось, чтобы Владик навсегда исчез с ее глаз. Однако она все еще старалась быть терпеливой.
— Ну да, — медленно сказала она, — очарование южной ночи, близость океана, романтика и все такое действуют на любую женщину.
— Ты не любая.
— В этом смысле я такая же, как все. Пойми, я просто поддалась минутному порыву.
Владик, сдвинув брови, смотрел на нее:
— Я тебе не верю.
— Придется поверить, — Ларисино терпение было на исходе. — Придется, потому что это правда.
Лицо Владика исказилось от боли, и он выдохнул свой последний аргумент:
— Но я люблю тебя!
Тут терпение лопнуло. Лариса потеряла контроль над собой и сорвалась:
— Да! — закричала она. — Да! Но я-то тебя не люблю! Пойми, наконец, не люблю!
Оттолкнула его и быстро пошла к метро. На полпути оглянулась: Владик все еще стоял у подъезда — долговязая, нелепо застывшая мальчишеская фигура. Мгновенная жалость шевельнулась в ней и тут же умерла. «Слава богу, — подумала Лариса, — что он за мной не увязался».
Этот день в «Орбите» получился сумасшедшим. С утра Лариса вместе с шефом ездила на переговоры, потом принимала клиентов у себя. А после обеда Леночка завалила ее кучей макулатуры, которую необходимо было просмотреть и либо завизировать, либо вернуть на доработку.
Погрузившись в работу с головой, Лариса не видела и не слышала ничего вокруг, хотя дверь в ее крошечный кабинетик была открыта и мимо нее то и дело сновали люди. Однако каким-то краешком сознания она уловила свое имя, произнесенное в предбаннике, и через секунду Леночка крикнула:
— Лариса Владимировна, к вам пришли.
Лариса подняла голову от бумаг и увидела перед собой Олега. Он стоял и улыбался, как будто приходить к ней в офис было его обычным занятием.
— Привет.
— Привет, — Лариса изумленно смотрела на него. — Что ты здесь делаешь?
— Зашел за тобой.
— С чего это вдруг? — Лариса отложила карандаш, подперла подбородок рукой и пристально посмотрела на Олега.
— Захотелось. Подумал, что это странно — ты работаешь в двух шагах от моего дома, а я у тебя в офисе ни разу не был, — Олег с интересом осматривал Ларисин кабинет. — С тех пор, как занимался оформлением вашего интерьера. Надо же взглянуть на свою работу, так сказать, в жизни.
— Ну и как? — насмешливо спросила Лариса. — Нравится?
Олег провел пальцем по полке с документацией:
— Напрасно ты поставила сюда керамику. Не вяжется по стилю.
— А мне нравится.
— Раз нравится, пусть стоит, — покладисто согласился Олег. — Главное, чтобы ты себя чувствовала здесь комфортно…
Он подошел сзади и обнял ее за плечи:
— Лора…
Она отстранилась — не резко, но вполне заметно:
— Оставь. На работе это как-то неуместно.
Он усмехнулся:
— А не на работе?
Лариса, не отвечая, раскрыла толстую папку и принялась быстро просматривать бумаги, делая на страницах пометки карандашом. Олег усмехнулся:
— Может, оторвешься от дел на пять минут и все-таки пообщаешься со мной?
Лариса подняла на него глаза:
— Извини, но у меня действительно сегодня тяжелый день.
Олег скрестил руки на груди:
— Почему ты вчера не захотела остаться у меня?
— Не захотела, и все, — Лариса мельком взглянула на Олега и снова уткнулась в бумаги. Вот отношения выяснять ей совсем не хотелось.
Он усмехнулся, но усмешка получилась кривоватой:
— Значит, все?
Лариса вздохнула. Видно, объяснения все-таки не избежать. Она опять отодвинула папку и решительно сказала:
— Все.
Олег по-прежнему стоял над ней в позе обвинителя. Лицо у него стало обиженным:
— Не понимаю. До сих пор тебя все устраивало…
Лариса устало посмотрела на него:
— А с чего ты взял, что меня все устраивало?
— Но ты же ничего не говорила…
Вот тут она разозлилась:
— А ты спрашивал? Ты все делал так, как тебе удобно. А мне предоставил либо приноравливаться к тебе, либо уйти. Пока я хотела, я приноравливалась. Теперь мне это надоело, и я ухожу. Все просто и понятно.
Олег недовольно поморщился:
— Ну зачем так грубо? Я думал, между нами было что-то…
— Что? — Лариса раздраженно пожала плечами. — И что же такое между нами было?
— Я думал…
Олег запнулся, и Лариса перешла в наступление:
— Не знаешь, что сказать? Не стесняйся. Давай, наконец, назовем вещи своими именами. То, что у нас было, не имело никакого отношения к любви, даже отдаленно ее не напоминало. Мы просто проводили вместе время. Спасались — ты от скуки, а я от одиночества.
От такого натиска он растерялся, но всего лишь на секунду. Потом язвительно сказал:
— А теперь у тебя для спасения от одиночества появился кто-то другой?
— Тебя это, во всяком случае, не касается.
Лариса окончательно захлопнула папку и встала, давая понять, что разговор окончен. Но Олег не собирался уходить. Он внимательно посмотрел на нее и констатировал:
— Значит, появился, — по его губам поползла язвительная усмешка. — Что ж, надеюсь, на этот раз тебе больше повезет, и ты получишь то, что хочешь.
Однако по его лицу что-то незаметно было, что он действительно желает Ларисе счастья. И эту кривую усмешку уж никак нельзя было назвать доброжелательной. Олег открыл было рот, чтобы добавить еще что-то к своему пожеланию, но не успел: дверь распахнулась и в кабинет вошел Андрей.
«Плохое кино», — подумала Лариса и почувствовала прилив дурноты, как в самолете, когда он набирает высоту. Она опустилась в кресло и на секунду закрыла глаза, героически пытаясь взять себя в руки и справиться с ситуацией.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Андрей. — Лариса Владимировна, вы заняты? Я не знал.
— Нет, все в порядке, Андрей Ростиславович, — Лариса тоже улыбнулась, вежливо и холодно, и повернулась к Олегу: — Мы ведь с вами уже все обсудили?
Олег изобразил нечто вроде поклона:
— Надеюсь, все. Но если у меня возникнут вопросы, я вам еще позвоню.
Он подхватил со стула свою куртку и вышел, не оглядываясь и не прощаясь. Андрей проводил его взглядом, подождал, пока закроется дверь, и повернулся к Ларисе:
— Ну, и кто это был?
— Так, — Лариса небрежно пожала плечами, — небольшой деловой разговор.
— Деловой?
Лариса улыбнулась, вышла из-за стола и подошла к Андрею вплотную. Приподнявшись на цыпочки, легко коснулась губами его щеки:
— Здравствуй. Твой приход, — приятная неожиданность. Что-нибудь произошло?
— Да нет. Зашел просто так. Подумал, может быть, мы с тобой поедем куда-нибудь поужинать, когда ты освободишься. Тебе еще долго?
Вообще-то у Ларисы дел было невпроворот, но что-то в тоне Андрея ее обеспокоило. В конце концов, дела подождут до завтра. Приедет на работу раньше и досмотрит эту документацию…
Лариса ласково улыбнулась:
— Я уже освободилась.
Андрей, однако, на ее улыбку не ответил.
Лариса сложила бумаги на столе аккуратной стопкой, выключила компьютер, вынула из него дискету и бросила в сумочку. Потом взглянула в зеркало, поправила прядь волос над ухом и повернулась к Андрею:
— Ну все, я готова. Пошли?
На этот раз Андрей привел ее во вполне обычное заведение. Лариса мимо этого ресторана проходила каждый раз, когда шла с работы и на работу, так что даже машиной воспользоваться не пришлось.
Вообще таких ресторанов, как «Пингвин», сейчас по Москве много расплодилось. Зеркальные двери с золотыми ручками, два пыльных искусственных фикуса, зеленая ковровая дорожка и здоровенный лоб-охранник у входа. Внутри — интимный полумрак, длинноногие блондинистые официантки, свечи на столиках и стены, отделанные под мореный дуб. Меню стандартное, а цены запредельные. Одним словом, обычное заведение для скромных банковских служащих и прочих коммерческих работников.
