— Ну же, Люк, смелее! — раздался за Ларисиной спиной голос Жерара. — Как вы уже догадались, это Лора. Лоретта, этот робкий молодой человек мой сын Люк. А это — жест в сторону девушки у окна — моя дочь Николь.

Голос у девушки оказался на редкость располагающим, низким, чуть хрипловатым, с контральтовыми модуляциями.

— Очень приятно, — сказала она и шагнула вперед. — Я рада, что мы познакомились.

Изменив положение, она, наконец, позволила Ларисе разглядеть себя в подробностях. Широкий лоб, чуть скуласта, темные — синие? карие? — широко расставленные глаза, чуть коротковатый прямой носик, впадинки на щеках и выразительный крупный рот. Красивая. Даже не просто красивая, а, что называется, породистая. Мимо такой женщины ни один мужчина не пройдет.

Лариса улыбнулась:

— Мне тоже очень приятно.

— А вот и мадам Жанна.

Жерар обнимал Ларисину маму за плечи. Это был жест не защиты, а скорее поддержки.

Вот тут в комнате возникла напряженная тишина. Жанна Сергеевна первая сделала несколько шагов навстречу Николь, инстинктом угадав в ней лидера.

— Здравствуйте, — она протянула руку.

Несколько секунд рука висела в воздухе. Николь как будто колебалась. А может быть, Ларисе это только показалось?

— Здравствуйте, — Николь взяла руку ее матери, сердечно пожала и улыбнулась искренне и открыто.

По комнате словно пронесся вздох облегчения. Лариса незаметно взглянула на Жерара: чуть заметная жесткая морщинка у него на лбу исчезла, и лицевые мышцы, наконец, расслабились. Он с признательностью посмотрел на дочь.

— А вы, конечно, Люк. — Жанна Сергеевна шагнула к молодому человеку, так и стоявшему возле своего кресла.

— Да, — Люк покраснел и опустил глаза. — Очень рад…

Однако в его голосе большой радости не чувствовалось, скорее растерянность.

— Ну, теперь, когда вы все познакомились, мы можем спуститься в ресторан и пообедать, — весело сказал Жерар. — Честно говоря, от волнения я изрядно проголодался.

За обедом обстановка совсем разрядилась. Николь и Лариса мгновенно подружились, найдя массу общих интересов — от тряпок до путешествий. Жерар и Жанна Сергеевна все еще переживали встречу и свое новое положение. Они с удовольствием смотрели на Ларису и Николь, но чаще — друг на друга. Один Люк чувствовал себя не в своей тарелке, хотя его отец и будущая мачеха делали все, чтоб его расшевелить.

Как-то незаметно выяснилось, что Николь приехала в Москву не только на экскурсию, но и с деловыми целями.

— Мне бы хотелось, — объяснила она Ларисе и Жанне Сергеевне, — познакомиться со здешними художниками, посмотреть галереи… А может быть, если повезет, договориться где-нибудь насчет своей выставки…

— Николь очень талантлива, — поддержал Жерар. — Если бы она не гналась так упорно за модой…

— Ну папа, — поморщилась Николь.

— Знаю, знаю, у меня старомодные вкусы.

Лариса вдруг подумала об Олеге. В конце концов, надо учиться быть современной и меркантильной. Какую-то пользу из этого несчастного романа она может извлечь? Если уж не для себя, то хоть для своей будущей родственницы.

— Знаешь что, — предложила она, — у меня есть приятель, художник. Давай я для начала познакомлю тебя с ним.

— Правда? — обрадовалась Николь. — Это было бы чудесно. А когда?

— Да хоть сейчас. Он живет в центре, на Маяковке, — пояснила Лариса и тут же сообразила, что Николь это название мало о чем говорит. — В общем, отсюда это, конечно, далековато, но за час доберемся. Даже меньше чем за час, если удастся поймать машину. Позвоню ему, если он дома, сейчас и поедем.

Лариса быстро отщелкала кнопки на своем мобильном телефоне. К счастью, Олег был дома и даже, похоже, обрадовался неожиданным гостям.

— А Люк? Ты пойдешь с нами? — поинтересовалась Лариса.

— Нет, спасибо, — вежливо отказался Люк. — У меня тоже есть одно деловое поручение.

— Да? — обидно удивилась Николь. — У тебя? И какое же?

— Мне нужно передать кое-какие бумаги, и я хотел бы сделать это сегодня до шести. Вот по этому адресу, — Люк достал из внутреннего кармана пиджака бумажник, вынул визитку и протянул ее Ларисе: — Вы подскажете, как туда лучше добраться?

— Идите, — вмешалась Жанна Сергеевна. — А я Люку все подробно объясню.

До Маяковки они добрались минут за сорок пять. Олег их уже ждал. Лариса подозревала — не столько ее, сколько обещанную художницу-француженку. С одной Ларисой он бы вряд ли согласился так, с ходу, встретиться, обязательно нашел бы какую-нибудь отговорку.

Языкового барьера, к счастью, не возникло. И Николь, и Лариса вполне прилично владели основными европейскими языками, а Олег худо-бедно знал английский — на уровне среднего ученика московской спецшколы.

Разумеется, Олег сразу провел девушек в свою роскошную гостиную-столовую-залу со старинным буфетом, антикварным столом и роялем.

Николь медленно прошлась по комнате, оглядывая картины на стенах, потом остановилась перед роялем, открыла его и взяла произвольный аккорд.

— Он сильно расстроен, — предупредил Олег.

— Слышу, — Николь усмехнулась. — Похоже, что он расстроен не сильно, а безнадежно. А ведь хороший был инструмент. И вообще, у тебя здесь красиво.

— Эта мебель пережила две мировые войны, — сказал Олег.

Лариса усмехнулась. Фраза была его коронным номером, в свое время она ее тоже слышала. Олег всегда так говорил приходящим в гости девушкам, и эффект был неизменным. Сразу появлялся некий флер загадочности, окружающий обладателя древностей и редкостей. «А возможно, — вдруг подумала Лариса, — в хорошеньких головках возникали туманные мечты о фамильных бриллиантах, — ведь у богатого наследника где-то должны быть фамильные драгоценности, не только же мебель ему оставили в наследство? И юная прелестница с московской окраины представляла себе кольцо с рубином или сапфиром, которое Олег наденет ей на палец после загса». Однако, насколько Лариса знала, до загса Олега удалось дотащить всего лишь раз, и ничем хорошим это не кончилось. Кстати, если бы девушки наводили справки, то выяснили бы, что бывшая Олегова жена никакого кольца, кроме обручального, в подарок не получила, в этом-то Лариса была уверена почти на сто процентов.

На Николь коронная Олегова фраза, разумеется, должного впечатления не произвела. На этот раз Олег не учел, что старинной мебелью девушку, выросшую в старинном замке, не удивишь, а фамильных драгоценностей у нее и своих хватает. Впрочем, таких подробностей о Николь Олег пока не знал.

— Девушки, наверное, хотят кофе? — галантно осведомился он.

Николь улыбнулась:

— Не откажусь.

— Вы какой предпочитаете — шоколадный, ореховый?

И опять Ларисе стало смешно. Боже, как все повторяется в этом мире! Когда она в первый раз пришла в гости к Олегу, он вел себя точно так же. И кофе тоже предлагал ей на выбор. Зато потом он уже никогда не спрашивал, что она предпочитает. К сожалению, Олеговой галантности хватало только на один раз.

— Обычный, — вежливо сказала Николь. — Только покрепче, если можно.

Когда Олег удалился на кухню, она повернулась к Ларисе и спросила:

— Это твой бойфренд?

— Нет, — честно ответила Лариса. — То есть когда-то что-то между нами было, но все кончилось. Теперь он мне просто приятель.

— А-а…

Что она хотела сказать этим неопределенным звуком?

Олег вернулся через несколько минут, неся на серебряном подносе серебряный же кофейник, от которого исходил упоительный аромат. Кофейник был водружен на антикварный стол, вслед за ним появились изящные маленькие чашечки и пузатая сахарница с кусковым сахаром. Из сахарницы торчали маленькие серебряные же щипчики.

Олег сделал рукой широкий приглашающий жест:

— Прошу.

Николь мило улыбнулась:

— Может быть, за кофе ты посмотришь одну вещь? Я тут кое-что принесла.

Она достала из сумки небольшую папку и протянула Олегу. Когда тот раскрыл ее, Лариса увидела пачку фотографий и заинтересовалась: