– Добрый день, мадмуазель. Чем могу помочь?

Его старческий голос звучал приветливо.

– Я хотела бы приобрести джэммер, – произнесла девушка, осматриваясь.

– У нас есть летние и зимние джэммеры.

– Я хотела бы летний.

– Летний обойдется вам в двадцать пять.

– А сколько у вас стоит установка?

– Зависит от одежды.

– Я бы хотела поставить джэммер на это платье.

Старик сдвинул очки на лоб, окинул взором девушку:

– Шестнадцать.

– Итого…

– Сорок. Ровно сорок, мадмуазель.

– Дороговато… – вздохнула девушка.

– Мадмуазель, в магазинах новый джэммер стоит пятьдесят, а установка – двадцать пять.

– Я знаю, – грустно улыбнулась девушка.

Старик приподнялся, вышел из-за стола и, опираясь на палку, подошел к девушке.

– Я бы скинул еще десятку, но нам месяц назад повысили аренду. А доходы в этом году не радуют. Всем нам приходится выживать.

– Да, времена непростые, – согласилась девушка. – Что ж, спасибо, что уделили мне время.

Она повернулась и со скрипом пошла к двери.

– Подождите, – произнес старик.

Девушка остановилась.

– Я вижу, что вы не из богачей, – произнес старик.

– Увы! – грустно рассмеялась девушка.

– У меня к вам предложение, мадмуазель.

– Слушаю вас, Али.

Старик оперся на палку обеими руками и заговорил:

– Я довольно пожил на этом свете, помню стародавние времена. Тогда не было никаких джэммеров. Незамужние женщины легко обходились без них.

– Я слышала об этом, – кивнула девушка.

– Не нужен вам никакой джэммер, мадмуазель. Ни за пятьдесят, ни за двадцать пять.

– Как так?

– А вот так! Вам нужна хорошая масленка. И ничего боле.

– Масленка?

– Да, масленка.

Старик поднял свою палку и постучал ею в низкий потолок. Наверху послышались шаги, и по винтовой лестнице в подвал спустился молодой стройный африканец. На вид ему было лет семнадцать.

– Познакомьтесь, это мой внук Абдулах.

– Здравствуйте, – произнесла девушка.

– Здравствуйте, мадмуазель, – произнес Абдулах, склоняя голову.

– Абдулах, покажи мадмуазель свою масленку, – сказал старик.

Абдулах молча показал масленку.

– Смотрите, мадмуазель, какая достойная масленка. Совсем новая! Она полна густой белой смазки. Это именно то, что вам нужно. И никаких джэммеров!

Девушка смотрела на Абдулаха и его масленку.

– Мадмуазель, – продолжал старик, – все, что вам нужно, – хорошая, добротная смазка раз в неделю. Абдулах – парень ответственный, он не подведет вас. Это обойдется вам всего в десятку ежемесячно. И никакого скрипа, мадмуазель!

Девушка задумалась.

– Если вам это кажется дорого, скину еще: восемь. Восемь в месяц.

– Я согласна, – ответила девушка.

– Вот и прекрасно! – Старик победоносно тюкнул палкой в пол. – Пусть это будет наша с вами победа над безумным миром, в котором мы все оказались! И забудьте слово “джэммер”. Вам он не понадобится. Абдулах, проводи нашу гостью наверх и обслужи ее как следует.

Абдулах сделал пригласительный жест рукой. Девушка поднялась по старой винтовой лестнице и оказалась в небольшой уютной комнате с окном, кроватью, узким шкафом и рабочим столом, заваленным старыми джэммерами, починкой которых, по-видимому, занимался юноша. Окно выходило в тот самый переулок. В комнате пахло старой мебелью. Этот знакомый запах успокоил девушку.

Несмотря на то, что переулок был пуст, юноша подошел к окну и задернул занавески. В комнате стало еще уютней.

Абдулах подошел к кровати, снял покрывало, аккуратно сложил его и повесил на стул.

– Раздевайтесь, мадмуазель, – произнес Абдулах.

Девушка разделась и легла на кровать навзничь. Абдулах достал масленку и стал смазывать девушку. Она же смотрела в потолок с двумя старыми потеками и маленькими трещинами. Не до конца задернутые шторы оставляли наверху светлый клин, сквозь который было видно окно второго этажа дома напротив. Окно было занавешено тюлем с вышитыми бутонами роз. Сквозь тюль виднелись очертания большого горшка с цветком.

“Похоже, я попала к добропорядочным людям, – думала девушка. – Этот старик Али сразу был добр ко мне, он не стал мелочно торговаться или предлагать мне что-то сомнительное. По-видимому, он понял, что я из бедной семьи и взять с меня нечего. Сразу заметно, что он добрый человек и расположен к людям. А его внук – милый и обходительный молодой человек. И хорошо делает свое дело, несмотря на свою юность. Да! Недаром сегодня утром солнечный луч упал мне на подушку в виде стрелы. Я еще удивилась – к чему бы это? Сегодня хороший день…”

Закончив смазывать девушку, Абдулах убрал свою масленку.

– Все в порядке, мадмуазель. Вы можете одеваться, – произнес он с благожелательной улыбкой и быстро спустился вниз по винтовой лестнице.

Девушка встала, оделась и сделала четыре шага по комнате. Она совсем не скрипела. Это было так странно и неожиданно для нее. Ведь скрип преследовал ее уже четвертый день!

– Чудо! – радостно произнесла она и от радости закружилась по комнате.

– Чудо, чудо, чудо! – повторяла девушка, кружась.

Затем она взяла свою сумочку, лежавшую на прикроватной тумбочке, и спустилась вниз.

В мастерской Али и Абдулах приветливо смотрели на нее.

– Ну вот, мадмуазель, вы не скрипите! – рассмеялся Али. – И никаких джэммеров!

– Спасибо вам. – Девушка достала из сумочки деньги и протянула Абдулаху.

Но тот с улыбкой кивнул на деда.

– Нет уж, деньги бери ты! – покачал головой Али. – Честно заработал. Я здесь ни при чем.

– Благодарю вас, мадмуазель, – произнес слегка сконфуженный Абдулах, принимая деньги.

По всему было видно, что он далеко не каждый месяц смазывает девушек.

– Уважаемый Али, – заговорила девушка. – Так я могу к вам обратиться, когда снова заскриплю?

– Конечно, мадмуазель! Мы же с вами договорились.

– Замечательно!

– Абдулах всегда со мной, он будет рад помочь вам. Рад, что его смазка вас не разочаровала.

– Превосходная смазка.

– Его новенькая масленка работает безотказно, мадмуазель. Мой вам совет: смазываться надо регулярно, тогда не будет неожиданных проблем. Приходите к нам в любое время. Мы всегда вам рады.

– Благодарю вас!

– Мы всегда вам рады, – повторил Абдулах, словно эхо.

Девушка благодарно улыбнулась стройному юноше, вышла за дверь, поднялась по ступеням. В переулке по-прежнему было сумрачно и грязно, но девушка не обратила на это внимания. Свернув на главную улицу города, она пошла по ней, шагая широко и свободно.

“Как хорошо, что желания сбываются!” – радостно думала она.

– Я чрезвычайно редко использую Whats-App. – Виктория повела острыми плечами, словно сбрасывая опостылевшую мантию. – Вы уже догадались, Борис, что я катастрофически старомодна. В этом веке я проживаю чужую жизнь, не свою. Мой век другой.

– Мой тоже. – Борис следовал за ней изгибистой тенью.

Он не заметил, как они оказались на Воробьевых горах: воздвиглись свежие массивы майских лип, зашелестел легкомысленный бред теплого ветра, асфальтовые реки понесли стайки яркой и громкой молодежи на скейтбордах. С берлинской лазури неба беззвучно сдирался шелк высоких московских облаков.

– В таком случае что есть наша биография? – сумрачно произнесла Виктория, обращаясь к панораме залитой неярким солнцем Москвы. – Череда вынужденных событий, обидных паллиативов, зигзагов в темном лабиринте экзистенциальной беспомощности? Или просто шизофрения?

– А если – и то и другое? – Борис снова догнал и снова попытался взять ее за руку.

И она снова легким движением высвободила свою тонкую, хрупкую, такую мучительно желанную руку:

– Я до сих пор не могу осознать одного: если век-волкодав растворял биографии в коллективном кипящем тигле, чтобы выплавить нового послушного гомункулуса, смотрящего на звезды и спрашивающего: “Что это?”, то век Silicon Valley штампует биороботов, которые…