Вот как описывает это событие евангелист Матфей: И когда приблизились к Иерусалиму и пришли в Виффагию к горе Елеонской, тогда Иисус послал двух учеников, сказав им: пойдите в селение, которое прямо перед вами; и тотчас найдете ослицу привязанную и молодого осла с нею; отвязав, приведите ко Мне. И если кто скажет вам что-нибудь, отвечайте, что они надобны Господу; и тотчас пошлет их… Ученики пошли, и поступили так, как повелел им Иисус. Привели ослицу и молодого осла, и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их. Множество же народа постилали свои одежды по дороге; а другие резали ветви с дерев и постилали по дороге. Народ же, предшествовавший и сопровождавший, восклицал: осанна (то есть «спасение» или «спаси нас» – возглас, которым евреи приветствовали царей) сыну Давидову! благословен Грядущий (слово это понималось как мессианский титул) во имя Господне! Осанна в вышних! И когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение и говорил: кто Сей? Народ же говорил: Сей есть Иисус, Пророк из Назарета Галилейского (Мф. 21: 1–4, 6-11).

Праздник Входа Господня в Иерусалим посвящен последним дням земной жизни Спасителя. Вскоре после чуда воскрешения Лазаря Царь мира – как Властитель, приходящий к Своим подданным с миром, – въезжает в Иерусалим на молодом осленке (см. Мк. 11: 7; Лк. 19: 35), сопровождаемом подъяремной ослицей. По мысли толкователей, подъяремная ослица здесь – символ евреев, находящихся под ярмом закона, а необъезженный осленок – символ еще не просвещенных язычников; Господь же пришел воцариться над теми и над другими. Навстречу Ему выходят толпы людей, наслышанных о Его удивительных чудесах, в первую очередь – о воскрешении Им Лазаря, а также о Его вдохновенных проповедях. Жители города бросают под копыта ослика – в знак уважения ко Христу, в знак своего преклонения перед Ним – собственные одежды, они радостно размахивают зелеными ветвями финиковых пальм (символ которых – наши северные православные вербы, приносимые в день праздника в храмы и окропляемые здесь святой водой), они возглашают Ему славословия. Люди встречают Иисуса Христа – как Царя и как Мессию. Однако христиане всегда помнят, как тот же самый народ, что в час Входа Господня в Иерусалим встречал Его с такой радостью и с такими великими почестями, всего несколько дней спустя в ярости кричал, обращаясь к римскому своему правителю Понтию Пилату: распни, распни Его (Лк. 23: 21). Ныне каждый христианин, наученный горьким опытом предательства иерусалимских жителей по отношению ко Христу, должен стремиться к тому, чтобы не оказаться в том же положении, что и древние иудеи. Ведь каждый приходящий в этот день в храм и воздающий в нем хвалу Богу может тут же вновь предать Его на страдание и смерть: и не обязательно через прямое отречение от Него – просто через свой грех, неблаговидный поступок, проявление личной ненависти к ближнему Христианин, обладающий подлинным покаянным чувством, согрешая, всякий раз ощущает себя распинателем Христа, вновь и вновь причиняющим Ему мучения.

Вход в Иерусалим знаменует близость победы над смертью и грехом, исполнение обетований Божиих всем верующим в Него. Одновременно этот праздник являет собой и начало конца столь краткой земной жизни Спасителя, а значит – и завершения многовекового пути человеческого рода к спасению во Христе. Конечно же, христиане помнят, что торжественный Вход Господень в Иерусалим предваряет собой смерть Иисуса, Его распятие. И тем не менее радость этого дня дарует им твердый залог скорого наступления пасхального торжества.

Церковное богослужебное прославление воскрешения Лазаря происходит в шестую субботу Великого поста, именуемую Лазаревой субботой. Праздник же Входа Господня в Иерусалим, в просторечье называемый еще и Вербным воскресеньем, совершается за неделю до Пасхи. Он относится к числу Господских двунадесятых праздников.

Время возникновения и распространения в Православной Церкви обычая праздновать Лазареву субботу – IV–V века. Первоначально торжественней всего этот праздник отмечался в Иерусалиме. В Древней Церкви в день Лазаревой субботы совершались массовые крещения христиан. Известно, что в первые века крестили не каждый день, а именно в важнейшие праздники; одним из них была Лазарева суббота.

Впрочем, поначалу в ряде поместных Церквей (например, в Константинополе) Лазарева суббота также называлась «пальмовой»: тем самым здесь совершалось богослужебное воспоминание и прославление сразу двух событий священной евангельской истории – воскрешения Лазаря и Входа Господня в Иерусалим, продолжавшееся и на следующий – воскресный день. Тесные сюжетная и духовная связи этих двух событий всегда способствовали предельному их сближению, соединяли друг с другом в православном сознании, в том числе объединяя их и в церковном календаре, в богослужебной практике. Мы и сегодня хорошо ощущаем древнюю неразрывную связь двух этих богослужебных торжеств – в том числе и благодаря тому, что они имеют единый совместный тропарь (главное богослужебное песнопение обоих праздников): «Общее воскресение прежде Твоея страсти уверяя, из мертвых воздвигл еси Лазаря, Христе Боже…» Вместе с тем в Церкви все же сложилась повсеместная практика совершать два эти церковные торжества раздельно в предшествующие пасхальным торжествам субботу и воскресенье. Вероятно, церковное воспоминание воскрешения Лазаря непосредственно перед богослужением Входа Господня в Иерусалим, накануне, впервые получило распространение в Александрии.

Праздник Входа Господня в Иерусалим также возникает и распространяется в IV–V веках. Подобно воспоминанию воскрешения Лазаря, он наиболее торжественно отмечался в Иерусалимской Церкви (свидетельство об этом мы находим, в частности, в описании паломничества Эгерии в Иерусалим). Тогда в вечернее время духовенством и верующими жителями Иерусалима совершалось многолюдное шествие с пальмовыми ветвями по улицам города – от Елеонской горы к храму Воскресения. Во главе процессии ехал, восседая на ослике, епископ – во образ Спасителя.

Подобные шествия, но уже много позднее, совершались на праздник Входа Господня и в Константинополе: патриарх во главе православного народа торжественно ехал из храма Сорока Севастийских мучеников в храм святой Софии на жеребце. Верующие несли в руках ветви финиковых пальм, маслин, а также металлические кресты.

Сходным образом празднество Входа в Иерусалим торжественно совершалось в XVI–XVII веках и на Руси, в Москве. Перед литургией из Успенского собора Московского Кремля через Спасские ворота шел крестный ход. Все направлялись к храму Покрова «на Рву» (более известного ныне как храм Василия Блаженного) – для моления на Лобном месте. В процессии – наравне с хоругвями и иконами – возили украшенное цветами и плодами дерево. Патриарх сидел на осле, которого вел за уздечку сам царь. По возвращении к Успенскому собору украшенное плодами дерево передавалось народу – для угощения. В конце XVII века этот обычай исчез.

Важнейшими текстами церковной службы Лазаревой субботы и Входа Господня в Иерусалим являются их тропари и кондаки. Как говорилось выше, неразрывная духовная и богослужебная связь между двумя праздниками лишний раз подтверждается тем, что оба они имеют один общий праздничный тропарь: «Общее воскресение прежде Твоея страсти уверяя, из мертвых воздвигл еси Лазаря, Христе Боже, темже и мы, яко отроцы, победы знамения носяще, Тебе, Победителю смерти, вопием: осанна в вышних, благословен Грядый во имя Господне». Русский перевод тропаря: «Уверяя, что будет общее воскресение мертвых, Ты воскресил Лазаря прежде Твоих страданий, Христе Боже. Поэтому мы, подобно детям, нося знамение победы (то есть подобно тем детям, что держали знамение победы – пальмовые ветви), восклицаем Тебе, Победителю смерти: осанна в вышних, благословен Идущий во имя Господне».

Праздник Входа Господня в Иерусалим имеет еще один тропарь, не связанный по смыслу с Лазаревой субботой: «Спогребшеся Тебе крещением, Христе Боже наш, безсмертныя жизни сподобихомся Воскресением Твоим, и воспевающе зовем: осанна в вышних, благословен Грядый во имя Господне». Перевод второго тропаря: «Спогребаясь с Тобой в крещении, Христе Боже наш, мы через Твое Воскресение сподобились бессмертной жизни и в песни восклицаем: осанна в вышних, благословен Идущий во имя Господне». В этом тропаре проводится распространенная в христианском богословии параллель между Смертью и Воскресением Иисуса и крещением уверовавшего в Него и присоединяющегося к Церкви человека. Крещение понимается здесь как со-распятие со Христом, со-умирание с Ним, а значит, и со-воскресение с Господом для вечной, бессмертной жизни в Боге.