Но теперь мне нужно попробовать вытащить иглы. Я усаживаюсь на пол и берусь двумя пальцами левой руки за иглу, торчащую из указательного пальца правой. Медленно, дюйм за дюймом, мне удаётся вытащить её. Кровь, словно нехотя, сочится из-под ногтя, а боль из легкого жжения вновь превращается в острую резь.

Я чертыхаюсь, и берусь за следующую. Руки дрожат и не слушаются. Мне стоит огромных усилий продолжать, но если я не сделаю этого до того, как вернётся Стив, будет только хуже.

Избавившись от игл я всё-таки уговариваю своё тело доползти до матраса. На еду совершенно нет сил и я лишь жадно пью воду, опустошая почти целую бутылку. Вытягивая перед собой дрожащие руки я внимательно рассматриваю свои поврежденные пальцы. Это ерунда, стараюсь я убедить себя. Меня гораздо больше волнует безопасность Зейна. Если бы у меня только была возможность его предупредить.

Мысли о друге отвлекают от боли. Я испытываю дикое разочарование в себе, жалея обо всех тех грубых словах, что вылетели из моего рта при нашем последнем разговоре. Если бы я только знал, я никогда бы не обидел так Зи. А теперь у меня даже нет возможности извиниться, и объяснить, что я вовсе не думал так никогда.

Я остаюсь наедине с собой на достаточно долгое время. Часов в моей тюрьме нет, как и окон, так что я даже приблизительно не могу понять, сколько уже провел в заточении.

И вновь мои мысли прерываются этим адским скрипом. Стив появляется в дверях, сияющий и отдохнувший. На нем вечерний костюм, а туфли начищены до такого блеска, что я мог бы разглядеть своё отражение, если бы захотел.

Следом за ним появляется один из его преданных верзил с пистолетом направленным на меня. Я усмехаюсь потрескавшимися губами - я такой опасный тип. Стив приказывает этому парню собрать иглы, что я раскидал по полу, и внимательно пересчитывает. До меня, наконец, доходит, как именно я мог использовать их, но уже слишком поздно.

Бугай забирает орудия пытки и удаляется, оставив нас с блондином наедине. Стив берет пластиковый стул и ставит его вплотную к матрасу, на котором я сижу. Я не вижу в его руках ничего, кроме планшета, но это вовсе не значит, что мне не будет больно. Я напрягаюсь в ожидании новой муки, и он не разочаровывает меня.

- Ты вчера так быстро устал, я не успел наиграться, - шепчет этот сумасшедший. – Но я позволил тебе отдохнуть, потому что ты подкинул мне интересную мысль, отключаясь.

Я всматривался в его самодовольное лицо, стараясь понять, что он задумал. Я не помнил, как потерял сознание. Что я взболтнул?

- Кто такой Луи?

И меня прошибает горячий пот, не смотря на низкую температуру в помещении. Я же не мог… нет… я не мог так подставить его. Мой затравленный взгляд бегает по лицу мучителя, и он улыбается всё шире.

- Я навел кое-какие справки. Знаешь, я был уверен тогда в клубе, что он просто очередной парень, которого ты решил опрокинуть. Но неееет… - блондин тянет гласные, а меня выворачивает от беспокойства. – Ты познакомил его со своим дружком, пригласил в квартиру. Ты ходил с ним на регулярные свидания?

Стив наклоняется и даёт мне звонкую пощечину. Удар приходится частью на губы, одна из которых лопается. Я слизываю соленую кровь и продолжаю упрямо молчать. Я не настолько глуп, что бы подставлять Лу ещё сильнее.

- Чем же он оказался лучше меня? – сейчас блондин выглядит расстроенным, и я вдруг действительно различаю повадки психопата в нем. – В любом случае, тебе с ним ничего не светит, красавчик. Знаешь почему?

Я зажмуриваюсь. Если сейчас он скажет, что как-то навредил Лу, я умру на месте. Но он лишь усмехается.

- Потому что ты плохой мальчик, Гарри. Ты ограбил его невесту сегодня ночью.

Я вскидываю голову и удивленно пялюсь на него несколько секунд.

- Я не… делал этого… - мой голос совсем сорван. Он хрипит, не желая выдавать нужные слова.

- Конечно, не делал, дорогой, - Стив успокаивающе гладит меня по голове. – Это сделал я. Ну точнее, мои люди. А ещё так получилось, что я неплохо знаю семью Берилл, так что я наябедничал Брианне про вас. Мне даже врать не пришлось. Просто рассказал, как именно вы достаёте деньги на собственные нужды.

Парень хихикает, словно ребенок над безобидной шуткой. А я мучительно соображаю, значит ли это, что у Луи проблемы с невестой? Я бы совсем не хотел остаться в его памяти двуличным ублюдком, который использовал его, чтобы добраться до денег будущей жены. А еще меня сильно волнует вопрос безопасности Зейна. Заявит ли Брианна в полицию на меня и моего друга? Себя я уже давно похоронил где-то под этим полом, но мне отчаянно хотелось, что бы Зи смог выбраться из этой передряги живым и свободным.

- Я установил камеру и микрофон в твоём доме, чтобы было легче контролировать действия твоего друга. – Стив включает планшет и протягивает его мне в руки. – Я бы с радостью остался и посмотрел представление вместе с тобой, но я приглашен сегодня на вечеринку. Наслаждайся, Гарри.

Блондин легко поднимается со стула, и, сдувая несуществующие пылинки со своего дорогого фрака, удаляется, оставив меня наедине с этим импровизированным окном в реальный мир.

Мои истерзанные пальцы легко сжимают гладкие края электронного устройства, а глаза с жадностью впиваются в широкую спину Зейна. Друг суетливо расхаживает по кухне, пытаясь дозвониться до кого-то. Я вглядываюсь в его взволнованное лицо, когда он поворачивается к спрятанной в нашей квартире камере. Стыд снова наполняет меня до краёв – я заставил друга страдать.

Но всё моё раскаяние испаряется в мгновение, когда позади Малика появляется Луи. Он стоит за спиной Зейна, словно тень палача, явившегося вынести приговор и тут же привести его в исполнение. Зи оборачивается, и я будто в замедленной съемке вижу, как кулак Лу врезается в удивлённое лицо моего друга. Малика швыряет в столешницу силой удара. Его телефон падает на пол и остаётся там.

Томлинсон резко подлетает к хозяину квартиры и бьёт того в лицо ещё один раз, и ещё. Мои пальцы сильнее стискивают планшет, когда я вижу кровь на лице лучшего друга. Кулаки Томмо тоже в крови, и не только его жертвы, но и собственной. Луи бьёт сильно, вкладывая в удары всю ненависть и разочарование, что испытывает.

Я слышу хруст и влажные шлепки, тяжелое дыхание парней. Зейн валится беспомощным тюком на пол, всё еще пытаясь прикрыться. Он пытается говорить, но Луи колотит его, не останавливаясь. В моей груди всё горит. Тошнота подступает к горлу, и я хочу выключить этот чертов планшет, но словно зачарованный, не могу отвести глаз от небольшого экрана.

Лицо Зейна превращается в кровавую маску. Он лежит на полу, и едва может шевелить губами. Из его рта вырываются лишь хрипы, и он не может ясно мыслить и уж тем более говорить. Тогда Луи останавливается. Он наклоняется очень низко, и произносит Малику в лицо:

- Гарри здесь нет, но будь уверен – я его найду. И тогда он пожалеет, что родился.

Луи достаёт из кармана своего серого пальто сигареты и закуривает. Кровь с его кулаков попадает на манжеты одежды и пачкает белую бумагу сигареты. Я больше не могу смотреть. Я прижимаюсь лбом к холодному экрану и сильно зажмуриваюсь. Внутренности сгорают, будто в меня залили кислоту. Я чувствую, как пузырятся обожженные ткани сердца. Я умираю прямо сейчас. И это гораздо страшнее смерти физической. Я разлагаюсь морально, и готов ещё тысячи раз испытать на себе иглы Стива, чем слушать резкие грубые слова Луи обо мне.

- Я поверил в его искренность, - я открываю глаза и вижу, как пальцы Луи вплетаются в его челку медового цвета, тянут её, будто собираются вырвать волосы с корнем. – Знал же, знал, что что-то с вами двумя не так!

Малик на полу стонет, переворачиваясь на спину. И Луи молчит несколько минут, разглядывая его.

- Знаешь, я думал, ты действительно заботишься о нем. Но ты так легко разрешил ему подставить под меня задницу, - Лу с отвращением передергивает плечами. А я чувствую предательскую слезу, что катится у меня по щеке. – Я найду эту маленькую шлюху, Зейн. Найду и заставлю страдать.