- Правда, что ли? И откуда? - с иронией произносит Луи.

- Зейн иногда привозит меня сюда погонять. Это старый аэропорт Кройдона. – Я стараюсь, чтобы мой голос не звучал напыщенно, но это практически невозможно. Я испытываю сильное чувство гордости, понимая, что мы с Луи наконец-то на одной волне.

- Ну, тогда ты знаешь, что делать, - улыбаясь, произносит Лу и выходит из машины. Автомобиль продолжает мягко урчать, словно большая дикая кошка в момент безмятежности. Он обходит тачку и открывает дверь с моей стороны. – Пересаживайся за руль, Гарри.

Я, снова позируя, бросаю на него взгляд из-под ресниц. Ставлю ноги на потрескавшийся от времени асфальт, кладу руки ему на бёдра и выныриваю из авто, прижимаясь к нему всем телом. Наши взгляды встречаются. Мы ощущаем дыхание друг друга губами. Я лукаво улыбаюсь, бросаю его одного и прохожу к водительской стороне. Пускай любуется. Томлинсон, не сводя с меня голодного взгляда, садится рядом на пассажирское сиденье.

- Тебе идет, - с восхищением глядя на меня произносит он.

- Я не поведу твою машину, Лу, - сдаюсь я. Мой голос слегка дрожит, потому что я прекрасно знаю, на что способна эта малышка.

- Трусишка. А только что был таким коварным и уверенным в себе, - шепчет Луи и берёт мою руку.

Он слегка сжимает мою ладонь и перекладывает ее на рычаг коробки передач. Мои ноги сами находят педали, и Томлинсон подвигается ближе ко мне. Я опускаю свою вторую руку на руль и выезжаю на взлётную полосу. Глаза Лу странно поблескивают. Он прижимается губами к моей шее, вырывая у меня томный выдох.

Взлетная полоса под колесами машины бесконечно длинная и позволяет мне развить приличную скорость. Не такую, как выдавал Луи уходя от погони, но все равно ощутимую. И пока я разгоняю машину, Томлинсон, шкодливо прикусив нижнюю губу, тянет молнию моих джинсов вниз.

- Что ты делаешь, Лу? – я боюсь оторвать испуганный взгляд от дороги.

- Я делаю тебе приятно, - шепчет он сладко, и я понимаю, что мы поменялись местами.

Я завожусь с пол оборота, когда его пальцы проникают под плотную ткань. Скорость должна отвлекать, но она только усиливает и без того бешеное возбуждение. И хоть я пытаюсь ещё что-то отрицательно мычать, когда Томлинсон склоняется и я чувствую влажный жар его губ, шансов у меня нет.

Мысли в голове проносятся одна за другой с той же скоростью, что и столбики, отсчитывающие метры вдоль взлетной полосы. Я стараюсь крепко сжимать руль, но руки дрожат от жгучего желания впиться пальцами в эти карамельные волосы. Жаркий плен его губ оказывается самым приятным ощущением в моей короткой жизни. Мокрый язык Луи доводит до беспамятства, до умопомрачения, сводит с ума.

Я уже не принадлежу себе. Мое тело ерзает на кожаном сиденье, толкаясь вверх, стараясь углубить удовольствие. Стоны один за другим вырываются прямо из лёгких вместе с воздухом, заполняя салон автомобиля. И чем чаще поднимается голова Томмо, тем выше ползет стрелка спидометра. Я уже не обращаю никакого внимания на скорость, с которой мы несемся вперед. В моей голове только яркие вспышки. Закрывая глаза я отдаюсь этому ощущению. Пальцы по одному соскальзывают с руля и в момент, когда меня накрывает чистое, не разбавленное удовольствие, рука Луи с силой сдвигает мою ногу с педали газа. Он резко хватается за руль одной рукой, второй бьет кулаком по тормозам и машина с визгом тормозов входит в занос. Мое тело извивается в экстазе, не слушая команды разума, а руки крепко сжимают кожу сиденья. Внешний мир крутится за стеклом автомобиля, а вместе с ним мой мир разрушается и собирается единым целым вновь. Луи дарит мне одно из самых ярких мгновений в жизни.

Машина останавливается поперек дороги и Луи откидывается на соседнее сиденье.

- Вау, просто вау, - хрипло произносит он, стирая с губ следы моего поражения в битве соблазнителей и облизывает большой палец.

Я с усилием открываю глаза и поворачиваюсь к нему лицом. Руки дрожат. Грудь вздымается так часто, что я почти задыхаюсь. Сквозь преходящую пелену удовольствия я смотрю на его припухшие губы, в эти блестящие, довольные до чёртиков, голубые глаза и моё сердце буквально кричит:

- Я люблю тебя.

К сожалению, вслух.

========== Отчаяние ==========

Мне нужно всего мгновение, чтобы осознать, какую серьезную ошибку я совершил. Глаза Луи удивленно расширяются, и на секунду мне кажется, вот сейчас он улыбнется, прикусит нижнюю губу от восторга и притянет меня для поцелуя, но… Нет, это лишь мечты. В реальности кулак Томмо врезается в приборную панель, и сам он обреченно зажмуривается. Я замираю на вдохе.

Несколько бесконечно долгих секунд в салоне висит абсолютная тишина, а потом Луи, не глядя на меня, открывает дверь и выходит вон из машины. Я испуганно хлопаю глазами и осторожно, стараясь не дышать, перебираюсь обратно на пассажирское кресло, пока Томлинсон курит на улице. Его плечи напряжены, и сам он, словно натянутая струна.

Я все разрушил… Мои пальцы мелко дрожат, теребя край футболки, поэтому я сжимаю собственные колени, стараясь унять волнение и подступающую боль. Не нужно слов, чтобы выразить бешенство, охватившее Луи, после моего признания: выражение его лица, гнев в его глазах, поджатые от злости губы, сжатые в кулаки руки - красноречивее любых слов. Я с ужасом наблюдаю за тем, как он медленно бросает на асфальт недокуреную сигарету и направляется к машине. Мое сердце глухо стучит где-то глубоко в груди в такт каждому его пружинистому шагу. Мне хочется сжаться, а ещё лучше раствориться в воздухе, и когда Луи сядет в машину - меня уже не будет.

Еще несколько минут назад я был уверен, что переживаю одно из самых счастливых мгновений в своей жизни, а сейчас я уничтожен. Я поворачиваюсь к Томмо, усаживающемуся за руль, и открываю рот:

- Заткнись. Ты и так сказал достаточно, – перебивает меня шатен, не позволяя произнести ни звука.

Я поджимаю губы, чувствуя, как нижняя предательски дрожит. От обиды мне хочется спрятать лицо в ладонях, но вместо этого я лишь зажмуриваю глаза. Моё дыхание редкое и прерывистое - чувство собственного бессилия усугубляет и без того горькое разочарование, в то время как Луи делает глубокие равномерные вдохи, сдерживая ярость. Он так сильно злится… Почему? Что такого я сделал? Я лишь признался в своих чувствах!

Мне хочется кричать на него. Я отдаю ему всего себя без остатка. Я дарю ему самое большое чувство, на которое способен человек, а он злится на меня?! Это несправедливо!

Томлинсон молчит всю дорогу. Из-за сильных эмоций, что бушуют внутри меня, я тоже не говорю ни слова. Дыхание перехватывает от мысли, что наша история заканчивается сейчас. В какой-то момент я просто поворачиваюсь в его сторону и бессовестно пялюсь на него, стараясь запомнить навсегда его красивое лицо, каждую чёрточку. Луи злится и сжимает челюсть сильнее, но я лишь усмехаюсь. На смену страху приходит отчаяние, когда я понимаю, что всё потеряно.

- Так сложно принять мои чувства? – произношу я дрожащим голосом, когда мы останавливаемся возле моего дома.

Мне нужен этот последний разговор: я хочу, чтобы он велел мне проваливать к черту из его жизни, чтобы сказал, как сильно я его раздражаю своей детской наивностью, пусть убедит меня, что все это время лишь пользовался мной. Возможно, когда он окончательно растопчет меня и мои чувства, я смогу двигаться дальше.

Но Луи невозмутимо наклоняется вперед, протягивая руку так близко к моему телу. Я слышу его аромат, вдыхаю его полной грудью, скорее всего в последний раз. Раздается тихий щелчок, и дверь открывается, впуская в салон автомобиля холодный воздух. Этот воздух замораживает меня изнутри. А когда Луи поднимает голову и смотрит мне в лицо своими ледяными глазами, я оказываюсь погребен под толщей векового льда.

Лу, открыв мне дверь, отклоняется назад. Он продолжает заглядывать в мою разорванную душу своими красивыми и жестокими глазами, ожидая, когда я соизволю покинуть машину. Я приближаюсь к нему, и Луи не отстраняется - он дает мне возможность попрощаться. Поэтому я нежно прижимаюсь губами к его лбу, вкладывая в этот последний поцелуй всю свою нерастраченную любовь.