- Да, так Эли.
- Ничего не понимаю.
- Я за это делаю репортаж о тебе. Самый полный репортаж. Ты расскажешь мне о своих приключениях в Мали, о том, как тебя избивали и после этого отправляли сражаться с летчиками противника. Ты сам мне об этом говорил, помнишь. Расскажешь, как бомбил, сбил Адамса...
- Но как ты могла распоряжаться нашей судьбой, не посоветовавшись с нами? Просто так, взяла и организовала побег, а потом говоришь о каком-то репортаже.
- Дурачок, у тебя нет выхода. Мой редактор все рассчитал, ты вынужден будешь все рассказать мне, иначе тебя вернут на полигон.
- А я то думал, что у тебя ко мне появились какие-то чувства.
- Конечно, ты мне так нравишься, как никто. Настоящий герой. Ну, милый, не сердись, разве я чего-нибудь не так сказала. Дай я тебя поцелую.
Она опять лезет ко мне с поцелуем.
- Эли, опомнись.
- Ты прав, времени-то уже мало. Значит так, после гримерши сюда приедет оператор, он вас сфотографирует и тут же в нашей походной лаборатории сделает автомобильные права, а дальше как я сказала. Теперь я бегу, мне надо сделать еще один репортаж.
Как только Эли убежала, я обернулся к Мэри.
- И ты все это знала?
- Не совсем. Она действительно уговорила меня помочь вам, но ни слова о репортаже не сказала.
- Мамонт, что будем делать?
- Я не знаю, командир. Отдадимся на волю случая, может и здесь нам повезет, ведь везло же до этого все время.
Вскоре пришла гримерша, первым в кресло усадила Мамонтова, и через сорок минут в гостиной появился... незнакомый панк с рыжим гребнем через всю голову. Мэри завизжала от восторга.
- Витя, это же чудо, ты помолодел на...
И тут гримерша поманила пальцем меня.
- Давайте вас, молодой человек.
- Только не делайте из меня идиота...
- Я знаю, что делаю - это моя профессия. Идите, садитесь.
Когда она закончила работу, я взглянул в зеркало и чуть не выругался, на меня смотрел угрюмый дебил, очень похожий на Александра Керенского.
Дорога к Лос-Анджелесу - совсем неинтересная, даже нудная. Я расстроен происходящим и мучительно думаю о том, когда нас поймают, до посадки на судно или уже в море. Через пять часов за руль сел Мамонтов, сменил Мэри и под ее диктовку повел машину дальше. Хотя полицейские машины и встречались на пути, никто нами не интересовался.
У мотеля на дороге остановились поздно вечером, здесь взяли два номера и... Мамонтов с Мэри заняли один из них.
Лос-Анджелес встретил диким солнцем и невообразимой жарой. Мы пристроились во второразрядной гостинице и стали ждать дальнейших событий. Эли примчалась только через день вместе с операторами, гримерами и камерами. Сначала меня и Мамонтова отмыли и постарались вернуть в исходное состояние. Гримерши долго старались сделать нас бывшими летчиками - капитанами. После этого я начал давать длиннющее интервью, начиная с того момента, как попал в Мали... Потом задавали вопросы Мамонтову...
- Эли, у меня к тебе просьба, если будешь все это показывать по ТВ, то сделай после нашего отъезда.
- А что? Николя, это же потрясающий материал, позже будет поздно, надо пока не пропал к тебе интерес, показать сегодня вечером, ну, может быть, завтра утром.
- А когда мы отплывем?
- Разве я тебе не сообщила? Завтра утром. Мэри, голубушка, отвези их завтра к семи утра на пристань номер... семь, там стоит большой сухогруз "Филадельфия - 6", капитан уже в курсе дела.
- Хорошо, Эли.
- Ну, вот и все. Ребята, я с вами прощаюсь. Николя, милый, не сердись, пусть у нас ничего не склеилось, но я, благодаря тебе, буду звездой. Прощай, дорогой.
И все же она хороша, хоть и стерва, но чем-то привлекает, может быть своей бешеной энергией... Интересно, выдаст нас или нет.
Эли целует меня, потом прощается с Мамонтовым и, подталкивая оператора, выскакивает из номера.
Вечером на экране ТВ царствует Эли Грифс.
- Мне удалось взять интервью у двух русских летчиков, сбежавших три дня назад с военной базы в штате Невада. Недавно вся Америка видела, как эти отважные ребята отчаянно бились с лучшими нашими летчиками. Я напомню Вам некоторые моменты этих событий.
На экране показывают кадры, как мы сбиваем Траски, и как рухнула "Черная пантера".
- А сейчас, - продолжает Эли, - начнем интервью с капитаном Петровым. Господин капитан, расскажите нам, как вы появились в Мали?
И пошло... Два часа без перерыва Эли показывала то, что выжала из меня и Мамонтова, сведения о том, как сбивал, бомбил, сражался с малийцами и американцами. Где-то она достала снимки Адамса, генерала Корадо, показала реки, где шли бои, и взяла интервью у специалистов: военных и гражданских, разбирающихся в ведении боя и тактико-технических возможностях вертолетов.
Мэри и Мамонтов сидят со мной рядом, девушка, открыв рот, слушает Эли.
- Вы теперь самые знаменитые люди в Америке, - заключила Мэри, просмотрев весь материал.
- Как бы теперь нам, таким знаменитым, удрать из этой страны.
- Тебе же сказали, завтра нас ждут у пирса номер семь.
- Нас даже не загримировали... Эли гонясь за славой, поспешила удрать и забыла это сделать.
- Но те, которые нас ищут, они же не знают, где Эли брала интервью, нас не будут искать в этом городе.
- Они будут искать нас везде.
- Мальчики, вы как хотите, но я решила плыть с вами. Прошу вас, не говорите, нет, возьмите меня с собой.
- Но мы же едем на Родину..., - начинаю возражать я.
- Я хочу к вам в Россию. Витя, ну скажи, ты хочешь, чтобы я поехала?
Я вижу, что Мамонтов смущенно отворачивается.
- Хорошо, я согласен, если капитан Мамонтов тебя захочет взять, - решил сыграть я на их отношениях.
- Витя, ты мне обещал, - давит на него Мэри.
- Командир, давай возьмем ее.
Мы выехали из гостиницы в четыре утра. До порта добрались в пять, и тут я понял, через контрольный пункт нам не проехать. Помимо охраны две патрульных машины стояли у входа.
- Мэри, рули правее, - прошу я.
Сворачиваем и катим вдоль длинного низкого здания.
- Стой.
Я заметил ночную забегаловку в этом же доме. Несколько матросов пьяно орали песни на улице перед входом. Мы остановились недалеко от них. В зале полно дыма, пьяниц и матросни.
- Ребята, вон туда, - Мэри увидела грязный столик у стенки, за которым сидел с бутылкой драный тип.
Мы уселись там, и тут же появилась измученная официантка.
- Что господам подать?
- Всем пива, - просит Мамонтов.
- Хорошо.
Она ушла, а сидевший с нами мужик икнул и спросил:
- Вы откуда?
- Мы из Иллинойса, - сказала Мэри.
- А... знаю, хреновый штат. А сейчас куда?
- Хотим прорваться в порт, - рискнул сказать ему я.
Мы замерли в ожидании ответа.
- А что, не пускают?
- Полно охраны у входа, всех задерживают.
- Наверно ловят кого-то. Если вы мне поставите бутылку, я вас проведу... Если не секрет, на какое судно...
- "Филадельфия - 6", у седьмого пирса...
- У седьмого пирса военный корвет, а "Филадельфия - 6" у 17 пирса.
- А вы моряк? - спросила Мэри.
- Бывший, но я всегда все знаю, что творится вокруг и что кому нужно.
Подошла официантка, принесла пива.
- Можно еще бутылочку, - просит Мамонтов. - Тебе что, парень?
- Виски.
- Принесите виски.
Когда официантка ушла, я сказал мужику.
- Виски твой, а ты не мог бы нас провести в порт, пока его не выпил.
- А что ж не провести, конечно, можно. Допивайте пиво и пойдем.
Мы торопливо допиваем пиво, и тут приносят бутылку виски нашему гиду, но я ему не даю.
- Пошли, - прошу его.
- Ладно, двигаем.
Мы пошли не на улицу, а через всю забегаловку, в женский туалет, мужик подходит к непрозрачному окну, открывает его, и мы видим решетку.
- Но...
Парень берется за решетку и... выдергивает ее из пазов стены.
