Перед началом работы мы по пояс разделись. Любой критик может надеть тулуп и вскопать грядку. После чего можно высказываться. Опытных землекопов у нас было всего двое, дядька Семен, естественно, и новичок Гора. Остальные старались не отстать, но получалось плохо. Однако, мы уже заканчивали левое пятно аномалии, когда стоящий на посту Лаврик доложил:

‑ Гости к нам. Четверо заходят с юга на мост.

Лаврика в последнее время все звали по имени. Его боевое прозвище «Нарком» двусмысленно звучало в нашей компании, сказавшей свое твердое нет наркотикам, кабакам и девкам.

‑ Общаться будем в равном формате. Мне говорили, что это способствует установлению доверительных и приязненных отношений, - предлагаю план.

‑ Засада. Ловим на живца с подстраховкой. Гора, броню одел, в машину спрятался. Я за вагончиком, - пояснил диспозицию простыми словами Волк.

Ну вот, пришел лейтенант Мирошниченко и все опошлил. Со стороны наша команда выглядела забавно. Старый дядька, парочка молодых парней и представитель среднего возраста - это я, голые по пояс, перепачканные землей. Из общей картины выбивались только ухоженные автоматы, но эта деталь для особо наблюдательных людей.

Подошедшая четверка веселилась во всю.

‑ Поздновато вы решили картошку сажать!

‑ Копайте глубже, до клада метра три!

‑ Куда тайный ход роете, в Чернобыль или в Припять?!

Четвертый молчал, внимательно разглядывая мой автомат с интегрированным прицелом и золотой трезубец на рукоятке. Двигаться он стал совершенно неожиданно, но и наш Лаврентий выступил как молодой бог. Клубок из двух тел катался по земле. Лаврик вцепился в клиента мертвой хваткой, но тот рвался из захвата, не считаясь с потерями. Он был бойцом. Если бы ему выдавили пальцами глаза, он бы резким движением шеи переломал фаланги вражеских пальцев. Наши парни взяли его только втроем, когда от вагончиков подбежал Волк и, захлестнув шею драчуна ремнем, перекрыл ему кислород.

Два шутника лежали на земле тихие и мертвые, с аккуратно простреленными головами. Чувствовалось, что у нашего юноши Павла твердая рука и меткий глаз. Третий артист разговорного жанра резких движений не делал и еще был жив.

Победа в рукопашной досталась нам недешево. Рвавшийся на свободу четвертый, ударами затылка превратил лицо Лаврика в отбивную, разбил ему губы, сломал нос и рассек левую бровь. Горе он до кости прокусил левую руку. Я и все наши поглядывали на пленника с уважением. Стянув ему руки и ноги двойными ремнями, дядька Семен срезал с него всю одежду. Увиденное меня расстроило. Лаврентий Павлович спас нам всем жизнь. Наш гость незваный был обмотан взрывчаткой по самое не могу. Вряд ли бы и Волк уцелел у своего вагончика.

Лаврика было жалко, но не настолько, чтобы ясным днем вести его к источнику. Дядька Семен уже увешивал раненых героев целебными артефактами. Я показал Волку на случайно уцелевшего шутника. Свидание с призраком в белом балахоне с косой в руках, настроило всех на серьезный лад. Лейтенант не стал придумывать сложных психологических ходов. Он просто поставил допрашиваемого пленного на колени резкой подсечкой и приставил к его лбу автоматный ствол.

‑ Сказал что-нибудь интересное, остался жив. Одна минута, время пошло, ‑ сделал Волк деловое предложение.

‑ Паук послал с грузом. Пять двоек, десять человек. Где наши пакеты не знаю. Викинг ночью спрятал. Больших денег наш груз стоит. Дайте мне нож, я ему из спины ремней кожаных нарежу, он все расскажет, я умею, я сталкеров на куски резал, я с Выдры скальп два часа снимал, я...

‑ Корм крысиный, ‑ подвел итог дядька Семен, одновременно с этим нажимая курок. Пуля ударила точно в коленную чашечку. В разные стороны разлетелись осколки костей.

‑ Я его в воротах центрального комплекса за руки подвешу, и кишки через задницу выдерну. Пусть крыски полакомятся. Гора, поможешь, не сробеешь?

‑ Сделаем, ‑ твердо сказал мгновенно вспотевший Раскатов.

‑ С Выдрой мы приятельствовали, ‑ пояснил свое решение дядька Семен. - Око за око, зуб за зуб, смерть за смерть. А ремней из особо упорных человечков мы и сами вечером нарежем, если надо будет.

‑ Не надо, ‑ говорю. - Придут собачки из похода, дадим им этого орла обнюхать, и проведут они нас по всему его дневному маршруту.

‑ Голова! - восхищенно крякнул лейтенант Мирошниченко. - Ну-ка, молодежь, гоните этого Викинга в подвал, да не забудьте решетку закрыть.

Мы с Волком остались вдвоем на внезапно опустевшем раскопе. Убедившись в отсутствии посторонних, наше молчание прервал Умник.

‑ Дядька Семен собирается совершить казнь? - поинтересовался любознательный компьютер.

‑ Да, ‑ лаконично отвечаю.

‑ Какой смысл в жестокости наказания?

‑ Смысла нет. Есть поиски справедливости. Аз воздам. Вот и воздаем каждому по делам его. Стараемся, - говорю.

Умник доложил, что на территории Агропрома, доступной для осмотра, отряда Найденова не обнаружено. Герда рвется проскочить забор и провести осмотр непосредственно блока котельной и его зданий.

‑ Категорическое нет. Запрети ей действия, связанные с малейшим риском. Посоветуй занять позицию, с которой видны ворота блоков. Если куда-нибудь неожиданно отправиться крупный отряд, надо следовать за ним. Он почти наверняка приведет нас к Алексею.

В то время пока Умник передавал мои советы Герде, мы увидели, что дядька Семен ведет под руку шатающегося из стороны в сторону Раскатова. Я и Волк двинулись им навстречу. Волк по пути свинтил крышечку с водочной бутылки из неприкосновенного запаса и подал ее сразу в руки Горе. Тот выпил бутылку водки из горлышка, как простую воду.

‑ Лют ваш дедушка. Мне Бывалый рассказывал, что он дедушку боится, но я думал шутки шутит старый приятель, оказывается, нет. Если Дядька Семен завтра в воры подастся, то быть ему через год крутым законником.

Мы, не торопясь, равняясь на слегка захмелевшего Гору, пошли домой.

‑ Надо бы на комплекс зайти. Молодежь может не догадаться пленного просто закрыть, а самим домой идти. Останутся караулить, на ужин опоздают.

Я посмотрел на крупную фигуру Горы. Тащить пьяного новичка на себе когда его развезет окончательно, мне не хотелось.

‑ Вы идите на заправку, а я забегу к ребятишкам на комплекс.

Забежав в ворота, вспомнил утро того давнего дня, когда на заправке меня ждал израненный Штык, а я делал первые шаги по пути, который превратил меня в Сотника. Черт, ведь еще не прошло и двух недель. Замечательная у меня получилась ревизия Борисовского филиала, результативная. Не очень люблю лазить по лестницам четырехэтажного корпуса, откровенно говоря, без Плаксы могу и заблудиться. Аномалии мне ничего плохого не делали, совать в них руку или ногу не собираюсь, а пройти по границе также безопасно, как схватиться за чашку с кипятком. Берись за ручку и ничего с тобой не случиться. Я решил пройти через свою любимую дырку в заборе между бетонными плитами. Изобразив привычный зигзаг между двумя аномалиями, встал на четвереньки и пролез на вторую половину комплекса.

Слегка затрещал счетчик, показывая повышенный радиоактивный фон. Волосы на руках встали дыбом. Подобные места надо проскакивать как можно быстрее, и я побежал. Выскочив на безопасное место, мне захотелось перевести дух.

Юнкер и Лаврик, заперев решетку, уже ушли. Боец-смертник спал в дальнем углу.

А я вспомнил о заброшенных в аномалию артефактах. Пора бы проверить, тем более, пустые контейнеры у меня с собой есть.

Еще на подходе к «электре» меня охватило предчувствие удачи, о чем не замедлил сказать Умнику. После этого и до конца похода мы говорили об интуиции и внутреннем голосе. На краю аномалии лежал и радовал глаз нежным голубоватым светом родной мне артефакт. «Вспышка». Без колебаний мы схватили драгоценную находку и спрятали ее в контейнер. Туда же отправился и второй голубой шар. Он был значительно крупнее и парил в воздухе на высоте человеческого роста. Умник знает много ученых слов, это стало понятно, когда компьютер попытался мне их все сказать.