‑ Уф, ‑ это все, на что меня хватило.

Плакса победно крутанул ушам, мол, знай наших. Я взглядом показал Плаксе - прячься за плитой, а сам медленно втянулся в вагончик. На полу лежали три связанных сталкера. В углу стоял синий железный ящик, вдоль стенки подошел к нему и аккуратно, чтоб железо не брякнуло, открыл. Ну вот, и мне повезло, два отличных «Абакана» и шесть рожков бронебойных патронов. Учитывая запас в рюкзаке, получилось очень даже прилично. Быстро убрав обрез и патроны в рюкзак, прибрал магазины, один автомат повесил на правое плечо, другой забросил за спину. Склонившись над ближайшим сталкером, перерезал веревки на руках и ногах, быстро повторил это на втором и перешел к третьему.

‑ Есть мнение - надо помочь военным. Кто со мной, называется и вперед. Ну?

‑ Микола Стецюк, младший сержант запаса, ‑ откликнулся на мою речь коренастый паренек лет двадцати пяти с белыми бровями вразлет.

‑ С голыми руками много не навоюешь, ‑ осторожно высказался дядя в возрасте почти пенсионном, с усами щеточкой.

Он внимательно смотрел на мой нож. Понятно, увидел гвардейский золотой трезубец на рукоятке. Клинок этот достался мне случайно, но ему я эту историю рассказывать не собирался.

Выглянул в дверь. Плакса надежно спрятался.

‑ Там, под лестницей покойник. Вооружайся.

«Абакан» передал Стецюку, выдал два рожка бронебойных патронов и столько же простых. Тощему юноше с прозрачной и тонкой шеей достался мой обрез и патронташ. В вагончик вернулся усатый дядя.

‑ «Калашников» у него, но патронов только половина рожка.

Пришлось отдать оставшиеся сорок шесть патронов россыпью, магазин с одиннадцатью бронебойными и добавить аптечку.

‑ Вы с пареньком пока прикрываете тыл, потом аккуратно подтягивайтесь. Сколько человек у бандитов?

‑ Человек семь-восемь. У кого «Калашников», у кого «Гадюка». Встречать вояк будут у моста, тем никуда не деться, самое удобное место.

‑ Пошли, сержант, ‑ начинаю командовать.

‑ Удачи, ‑ пискнул юнец.

Ладно. Взглянул на экран телефона - 10.03.

Подвигов не планировалось, так об этом прямо и сказал.

‑ Ты давай через дорогу и справа, а я слева. Как увидишь, что точно гада срежешь, начинай, я поддержу и уходим. Оттянем их от моста.

‑ Ага, а там и бойцы в цепь растянутся и Кочерге конец.

‑ Работаем.

Микола метнулся через дорогу, а мне выпало идти по ближнему краю. А если бы родители назвали меня Сашей, шел бы по шоссе, и сосал бы я бы сушку себе. Если бы отдали в школу музыкальную, я сыграл бы вам на трубе. Плакса крался по кустам метрах в пятнадцати от меня.

Уже продвинулся метров на семьдесят, когда буквально рядом жахнул гранатомет ручной, серьезная вещь, граната, что снаряд, килограмм весом. Ударили автоматные очереди и прямо передо мной встали четыре черные спины. Все свои тридцать бронебойных патронов я вложил в длинную очередь справа налево в метре над землей. Сбоку ударил «Абакан» Миколы. Он выдал четыре коротких очереди по два-три патрона каждая. Сменив рожок, подскочил к своим целям. Качественно убил, до конца, готовы. Перебежав дорогу, столкнулся с напарником.

‑ Ну, вы везунчик, друже сотник, ‑ воскликнул тот. - Вдвоем восьмерых и у нас ни одной царапины.

‑ Ладно, пошли, глянем, что с патрулем.

‑ Эй, бойцы! Не стреляйте, свои.

На всякий пожарный случай пригибаясь, мы с Миколой вышли на мост. Бойцы шли тремя двойками. Последнюю, только вышедшую на мост, в клочья разнес гранатометчик Кочерги. Ближнюю к нам пару, только сошедшую с моста, посекли в упор из пяти автоматов. На середине дороги шевелилась третья двойка. Мы с Миколой подошли к ним. Капитан стражи был плох. Очередь по левой ноге, контузия от взрывов. Второй с нашивками вахмистра выглядел ошарашенным, но целым.

Я привычным движением достал клинок. Вахмистр увидел гвардейский трезубец и что-то попытался подумать. Попытка явно не удалась. Быстро плеснув на рану своей родниковой водички, остаток влил контуженому офицеру в рот и приступил к руководству.

‑ Пан Микола, добеги до наших тылов, пусть трофеями займутся, а сам быстренько ко мне.

Стецюк исчез.

‑ Ну, что, боец, очнулся? Беги за подкреплением.

Вахмистр быстро удалился прочь, на ходу часто оглядываясь.

Не успел я расслабиться, как появились мои орлы.

‑ Что делать? - тявкнул юнец.

‑ Любимый вопрос интеллигенции, мать ее. Ламбаду станцуй! Трупы осмотреть, бандитов утилизовать, бойцов захоронить. Костер разжечь.

Орлы разлетелись работать. Армейцев уложили в трехметровую яму рядом с мостом, засыпали землей. Бандитов оставили в кустах.

На трех раскинутых поверх травы куртках выросли горки трофеев. Усатый дядька и юнец вооружились армейскими «Абаканами». Мы собрали в кучу все российские патроны. Получилось почти шестьсот, по сто пятьдесят на ствол. Поделили. Патроны к «Гадюке» никого не заинтересовали, и я обе сотни и четыре рожка себе забрал. Обрез наш пацан так и оставил себе. У нас в остатке нарисовалась гора «железа»: девять пистолетов, семь автоматов без магазинов и гранатомет.

‑ Ссыпайте по рюкзакам поровну, оставим рядом с раненым. Пусть отчитаются за ликвидацию банды, - прозвучало мое предложение.

Спорить никто не стал. Бинты и аптечки тоже поделили.

Шесть артефактов я пододвинул Миколе.

‑ Рассказывай, что знаешь, и дели, кому чего.

Нам перепало две «крови камня», «каменный цветок», «колючка», «медуза», «бенгальский огонь».

‑ «Бенгальский огонь» повышает выносливость, можно с грузом бежать, главное при этом - в «электру» не попасть. Сразу смерть. Себе надо оставить.

‑ Оставляй, - говорю согласно.

‑ «Колючка» повышает на десять процентов устойчивость к радиации, тоже вещь полезная, «медуза» и «каменный цветок» пули в сторону отклоняют, но ослабляют устойчивость к радиации. Их лучше на кордоне скинуть. Когда на них есть заказ - это четыре тысячи как с куста, по тысяче на брата. «Кровь камня» прибавляет здоровья, но снижает другие параметры защиты. Я его ни разу не носил и не собираюсь.

‑ Хорошо. Значит «колючку» - юноше нашему, а «кровь камня» ‑ обе штуки армейцам.

‑ А вам с Семеном? - очевидно, имелся в виду усатый дядька.

‑ Мы из следующей доли первыми выберем.

Приступили к приготовлению обеда. Развели два костерка, вбили по углам рогатки, положили толстые ветки, поперек - нанизанную на тонкие прутики колбасу и хлеб.

‑ Эрзац-шашлык! - пояснил Дядька Семен.

Я угадал - его так и звали. Прямо в огонь поставили две открытых банки тушенки.

- Гости у нас, ‑ предупредил всех громко и сбросил автомат на землю, чтобы Плакса, дурачок, не расшибся о железо.

Прыжок был эффектен. Серое пятно вылетело из зарослей, перелетело через плечо сидящего перед костром Миколы и врезалось мне в грудь. Я покачнулся, но устоял.

‑ Кто не знает, знакомьтесь - Плакса, чудо-пес, ‑ весело так говорю.

Что-то в моей шутке не удалось, потому что Дядька Семен стоял на четвереньках с перекошенным, землистого цвета лицом и с левой стороны рта струйкой стекала слюна.

‑ Селянин собак боится, ‑ определил вернувшийся вахмистр.

‑ Ты сам селянин, ‑ вступился за своего товарища юнец. - Засаду прощелкали, стражники!

‑ Хорош гавкать, у нас собачка маленькая, напугаете, тише вы, ‑ пришлось мне вмешаться. ‑ Пан Семен, не пугайся, собачка юная, играется. Почеши Плаксу за ушами.

Я подпихнул ему щенка. Семен медленно розовел. Плакса лизнул его от уха до уха. Семен лизнул его в ответ. Ну, вот и славно. Сняли с огня четыре веточки псевдо шашлыка и вытащили консервы.

‑ Пусть остынет, а то некоторым слишком горячее не на пользу. Все обедаем! - говорю, доставая из рюкзака бутылку водки. - На четверых, ‑ предупредил вахмистра, взявшегося за бутылку, - я не буду, Герда не поймет, ‑ поясняю.

Еда и водка исчезли мгновенно. Плакса и Дядька Семен лежали под кустами и чего-то тихо пели, подружились уже, пацан хотел к ним присоединится, но стеснялся. Застонал капитан.