- Моё имя - Чамба, - с достоинством произнёс старик.
Голос показался Вике знакомым. Развернувшись на переднем сиденье, она пристально разглядывала шамана. Несмотря на смуглую кожу и раскосые глаза, было в нём что-то от Иордаке Куркь.
- В каждом из нас много жизней и много образов, - произнёс старик, прочитав мысли девушки. - Тут нечему удивляться. Лучше послушайте мудрую притчу моего народа:
- Это было давно... Кто знает, когда? Бог - Экшэри - сотворил человека. Он прятал человека от Злого духа - Молкуна. Бог собаке сказал однажды: «Если Злой дух придёт, то не говори, что я сотворил человека. Если спросит, скажешь ему, что ничего не знаешь, что никого не видела, и что Бог ушёл куда-то». Вскоре пришёл Злой дух: «Скажи, что сотворил Бог?». А собака в ответ: «Я никого не видела, ничего не знаю...». Злой дух настойчиво переспрашивал несколько раз. Собака не выдержала и рассказала, что Бог сотворил человека и прячет его. Злой дух плюнул в сторону людей и исчез. Бог вернулся и спрашивает: «Приходил Злой дух?». «Приходил, интересовался, что ты сотворил», - ответила собака. Бог спросил снова: «Ты рассказала?». «Да», - промямлила собака. Бог рассердился на собаку и сказал ей: «С этой поры ты перестанешь говорить по-человечески. Будешь есть, что человек даст, иногда будешь голодной, как волк. Язык будет длинным, как печень рыбы. Будешь лизать и плохое, и хорошее...». С тех пор собака перестала говорить человеческим голосом, стала зависимой от человека, полюбила его, только лает. А человек - после плевков Злого духа - стал стареть и умирать от болезней...
- А при чём тут мы? - поинтересовался Лампель. - Эта сказка про собаку.
- Ох, ну и глупец ты, ворон! Если Экшэри дал наказ, то нарушать его не следует, иначе - расплата настигнет...
Эдд обиженно пожал плечами, изобразив на лице недоумевающую гримасу.
- Мы едем в Верхнемагистральное, - сообщил Вадим, обращаясь к шаману.
- Это тебе только кажется, - отозвался старик. - Мы отправимся в Яян, к шаманскому месту, по призыву духов.
Вадик и Вика переглянулись, но вступать в спор со странным пассажиром не стали.
Старик же закрыл глаза и словно задремал, приоткрыв рот с редкими жёлтыми зубами.
Вика тоже почувствовала непреодолимую сонливость.
- Эдд, - тихо попросила она Лампеля. - Если я сейчас засну, следи за Вадиком, он тоже уставший...
Она не закончила фразу, услышав равномерный храп за спиной: учёный крепко спал, неудобно склонив голову набок.
- Ну ты подумай! - Вика тронула за плечо Ракула. - Сонное царство какое-то...
Рука Вадика соскользнула с руля и повисла безвольной плетью. Голова водителя склонилась на грудь, и он тоже уснул.
Вика только и успела, что плавно вырулить на обочину и поставить машину на «ручник», как тут же её глаза сомкнулись, и она провалилась в темноту.
* * *
Когда Вика очнулась, то увидела, что они вчетвером сидели внутри тёплого чума. Вокруг чувствовалась атмосфера ожидания, царила необыкновенная тишина.
Чамба сидел, курил трубку и рассматривал каждого из присутствующих...
Вика, Вадик и Эдд в свою очередь напряжённо наблюдали за шаманом, замечая, как постепенно он преображается и входит в экстаз.
Вот старик закатил глаза и что-то прошептал. Затем вытащил из-за пазухи тёмный платок и, накрыв им своё лицо, начал медленно раскачиваться и петь:
«О нолгошкон, о нолгошкон,
Култынал, култынал,
Оракал, оракал, оракал...»[14].
Незаметно для себя троица путешественников стала подпевать и раскачиваться вместе с шаманом.
Неожиданно шаман достал бубен и колотушку-гишу. Гулкий звук наполнил пространство. Когда удары стихли, Чамба взял гишу и бросил в сторону Вики.
Повинуясь немому приказу, девушка левой рукой подняла колотушку...
Как только она коснулась её, силуэты сидящих на оленьих шкурах Ракула и Эдда завибрировали, затем побледнели, сделались прозрачными и растворились.
- Дальше им пути нет, - сказал шаман. - Дальше только я могу проводить тебя до самых корней «Амурского бархата».
- Я не хочу, - пробормотала Вика. - Я не хочу расставаться с Вадимом. Я так сильно люблю его. Пожалуйста, верните всё как было!
- Это невозможно! Я забрал тебя от корней, я и верну тебя к истокам. Таков мой путь.
- Мне плохо без него, вы что, не понимаете? Не понимаете, что я страдаю? Что он тоже, когда не найдёт меня, тоже будет страдать... - Вика заплакала.
- Это хорошо, - покивал головой шаман. - Настоящую мудрость можно постигнуть только путём страданий. Боль, потери и страдания открывают человеку то, что скрыто от других. Пойдём, сидя в чуме, мы ничего не сможем изменить. Духи зовут нас!
С трудом поднявшись, Вика надела протянутый ей расписной кафтан, сшитый из грубой замши. Переобулась в зимние унты, сделанные из оленьего камуса[15] и достающие почти до колен. Эти тёплые сапоги были украшены оторочкой, орнаментированной бисерными линиями и цветным сукном.
- Теперь ты похожа на шаманку, - одобрительно произнёс Чамба и поцокал языком.
- Может, всё-таки вернёмся в машину и доедем с комфортом? - выразила Вича слабую надежду на благоразумие шамана. - На улице, наверное, минус тридцать!
- Я - эвенк! - гордо пояснил старик. - Зима у эвенков не считается плохим временем года, как у других народов, а наоборот, почитается. У нас даже свой культ поклонения есть, называется «Тугэни-Эникан», по-русски это значит - «Матушка-Зима». По белому снегу брести, Светлым силам служить!
Они вышли из чума.
Шаман, не оглядываясь, пошагал через лес, опираясь на посох. Вика обречённо поплелась следом.
«Интересно, сколько нам идти? - размышляла Темнова. - По навигатору оставалось что-то около тридцати километров... Но если старик знает лесные тропы, то вполне вероятно, что срезав путь, получится гораздо меньше».
Искрившийся снег хрустел под ногами.
Сначала идти было тяжело, Вика то и дело отставала. Глядя в спину Чамба, она периодически вязла в сугробах, с трудом вытаскивая тяжёлые ноги с налипшим к обуви снегом. Несколько раз окрикнула шамана. Но старик не обернулся, он словно не слышал свою спутницу и продолжал двигаться вперёд. В конце концов, ей удалось подстроиться под его шаг. Стараясь наступать в глубокие следы впереди идущего, она даже умудрилась выровнять дыхание. Стало легче. Шаг - вдох, шаг - выдох... Словно второе дыханье открылось...
* * *
- Терпи, моя девочка, - услышала она ласковый мелодичный голос Ириды. - Скоро, совсем скоро всё изменится...
Вика подняла голову и заметила справа от себя прозрачную женскую фигуру, источающую радужное сияние. Ирида замерла хрустальной неподвижной статуей. Но когда Вика, собравшись с силами, улыбнулась ей в ответ - изваяние ожило и помахало ей рукой. Внезапно два огромных крыла расправились за спиной у Богини и, поднявшись в воздух, она стала кружить среди занесённых снегом деревьев...
...
- Помнишь моё обещание? - сиплый сухой голос слева заставил Вику вздрогнуть и посмотреть в другую сторону.
Под огромной серой тенью раскидистой ели появился Даст. Сейчас он предстал перед Темновой длинным скелетом в тёмном балахоне, полностью закрывающем голову. Надетый поверх капюшона серебряный обруч отливал мерцающим холодным светом.
- Не слушай сладких речей! Думай сама! Пока ты в пути - выбирай, чего желаешь. Знай, возродившись, ты поймёшь не только своё предназначение, но узнаешь и свои истинные возможности.
Огромная ворона уселась на тяжёлую от снега ветку прямо над его головой.
- Кар! Кар! Кар! - пронзительно прокричала птица и, тяжело захлопав крыльями, взлетела.
Снег с ветки обрушился на могильного Царя. Он тут же затрясся, превращаясь в серое облако пыли...
...
- Я помогала, как могла, - снова раздалось справа, теперь говорила Офелия, вернее, норна Скульд, сидевшая под обледенелой берёзой с веретеном в руках.
- Только трудно помогать и советовать равной... Ты всё делала по-своему! Уверена, у тебя будет достаточно мужества и впредь принимать решения самостоятельно... Мы ещё не раз встретимся с тобой...
