Но я уже пятился в комнату, где я спал… а еще оставил ружье.
Несмотря на несколько секунд форы, в комнате мы оказались почти одновременно - тварь, бывшая девочкой, преодолела разделявшее нас расстояние одним молниеносным рывком.
- Сеть салонов бытовой техники, - не то проскрипела, не то прохрипела она, - объявляет скидку на новые телевизоры.
- Иди нах! - огрызнулся я, хватая ружье.
Первый выстрел - в упор, в грудь - отбросил тварь на несколько шагов, выкинув из комнаты. Но едва я успел перевести дух, как существо, бывшее девочкой, поднялось с пола кухни и снова двинулось в мою сторону. Даром, что уже без прежней прыти.
- Магазин кожи и меха, - скрипела на ходу тварь, обнажая множество мелких зубов.
Но я не дал ей закончить даже эту фразу.
Новый выстрел пришелся аккурат в голову - и буквально смел ее с тела. Налету голова врезалась в кухонный буфет, разбивая стеклянную дверцу и опрокидывая посуду.
А тело твари, обезглавленное, окровавленное и повергнутое на пол, еще немного пошевелило конечностями, словно пыталось ухватить пальцами воздух, и только через минуту затихло.
Отложив ружье, я, ошеломленный, присел на кровать, баюкая прокушенную руку.
*
Никакой заразы или яда мне этим укусом тварь не занесла, но утешение было слабое. Меня взяли на месте преступления, быстро взяли… подозрительно быстро. Возможно, тому поспособствовали звуки выстрелов. В деревенской тишине они звучали поистине громоподобно - даром, что дом стоял на отшибе. Небось, полдеревни внимание обратило. И кто-то решился вызвать полицию… но как бы это ему удалось, если нет связи?!
Не иначе, люди в погонах заблаговременно прибыли в деревню. И просто ждали подходящего момента. Другого объяснения найти не могу… лично я. А вы?..
Как бы то ни было, я не успел ни от тела избавиться, ни от оружия. Ни, тем более, куда-то сбежать. Да и куда бежать-то - мой последний оплот пал.
Отпираться было бессмысленно. Я, впрочем, и не пытался. Обезглавленное тело… ребенка десяти лет… девочки в платьице говорило само за себя. Как и ружье. Как и пули, извлеченные из тела. На руку же прокушенную и вроде как способную послужить смягчающим обстоятельством, полицейские едва взглянули. Оно и понятно: какое уж тут “смягчающее обстоятельство”. Какая самооборона - здоровенного мужика против девочки, не достающей ему до плеча.
И вот я здесь. В камере; добро, хоть в одиночной. Конец света, о скором приходе которого твердили сетевые кликуши, еще не наступил, но мой личный финал близок.
И я пишу эти строки - историю своего падения. Единственное занятие, доступное мне, пока идет следствие. Вообще единственное занятие, в котором я вижу сейчас хоть малейший смысл.
Но вот слышен лязг отворяющегося запора на тяжелой железной двери в камеру. Кто это? Надзиратель? Или опять на допрос повели? А может, кормить пора? Вопросы, угадать ответ на которые не в моих силах. Я ведь даже не знаю, который час. В этой полутемной камере с тусклой лампочкой под потолком и крохотным оконцем, выходящим на серую стену, трудно следить за временем - даже за сменой дня и ночи.
Дверь со скрипом открывается. Порог камеры переступают пять девочек… лет примерно десяти… и почти одинаковые. Косички, платьица, белые носочки. Выстроившись передо мной в ряд, они терпеливо ждут, пока я закончу последнюю строчку.
А потом одна выступает вперед, держа перед собой ворох рекламных листовок на манер веера. Ее рот раскрывается, превращаясь в неправильной формы дыру с рваными краями, полную мелких острых зубов.
11-14 августа 2018 г.
