– Знаешь, Ови, – Верден неожиданно назвал его сокращенно, как раньше называли только родители. – ты не поверишь, но никто из нашего потока так и не полетел в космос. «Байканур» закрыли, практически все программы «НАСА» отложили в долгий ящик. Отправлять спутники гораздо дешевле и безопасней… На людей им всегда было плевать, они больше боялись шумихи раздутой журналистами из-за какой-нибудь катастрофы, в результате которой погибали несколько пилотов. Большинство пилотов, которых отправляли в разведывательные экспедиции в другие галактики, не возвращались… Нас всех вынудили заниматься другой работой не связанной с космосом. Многие смирились с этим, а я не смог. Сначала работал обычным пилотом на авиалайнерах. Перевозил туристов, пока не захотел посмотреть на нашу планету с высоты мезосферы. Самолет обледенел не достигнув запланированной мною высоты и начал падать… Я все же смог совершить благополучную посадку. Никто не пострадал в итоге, но от полетов меня отстранили пожизненно. Я так и не увидел НАСТОЯЩУЮ Землю своими глазами. Видео и фото снятые со спутников – не передают всей красоты нашей планеты. Глупо конечно все это, но это была моя мечта. Больше я никогда не летал, а только учил пилотированию курсантов.

– А я еще завидовал вам раньше, когда узнал что буду законсервирован. У меня есть хоть какой-то шанс стать полноценным пилотом. Не зря же они меня разморозили все-таки?

– Они тебя оживили не для этого. Сейчас назревает военный конфликт со странами из ближнего востока. Пока все пытаются решить переговорами, но шансы на благополучный исход слишком малы. Армия теперь контрактная, поэтому платить волонтерам солидное жалование не выгодно государству. Тебя просто вгонят в финансовые долги, а потом ты сам, добровольно, побежишь в первых рядах на врагов со знаменем в руках. А если не захочешь отрабатывать деньги – тебя разберут на органы и погасят долг. Все просто. Ты молодой, поэтому ты нужен им в любом состоянии. А вот я уже старик, меня даже на органы не принимают. Я пытался уже…

– Вот как. А я все голову ломал, почему я живой, но никому нет дела до меня.

– Тебя заметят, когда ты им понадобишься. Вот, держи. – Верден протянул ему визитку с адресом. – Это реквизиты одного влиятельного человека. Он купит твои долги и предоставит тебе работу. Поможет тебе хоть как-то остаться на плаву. Решит проблему с жильем и другими бытовыми трудностями.

– Спасибо, Верден. Ты мне подарил хоть какой-то смысл для существования. Теперь мне хоть легче стало. Так сказать знаю, что задумал враг.

– Извини, у меня через пять минут лекции начинаются… – сказал Верден, раскачиваясь на диване, что бы встать на ноги с первой попытки.

Овальд протянул руку для того что бы помочь старику подняться, но Верден сделав вид что не заметил этого жеста, упер руки в колени и резко поднялся. На секунду застыл на месте, как бы мысленно проверяя все свои запчасти.

– Я поеду сейчас же к этому человеку. – глядя на визитку, сказал Овальд. – Еще увидимся?

– Конечно. Если с жильем будут проблемы – обращайся. Я один живу, дети давно разъехались кто куда. Квартира маленькая конечно, но мы же все-таки бывшие пилоты и бытовые неудобства нам не страшны.

– Пилоты бывшими не бывают. До встречи. – Сказал Овальд и протянул руку для рукопожатия.

Овальд покинул здание училища и беспрепятственно прошел мимо КПП.

Обратившись к прохожему мужчине, он узнал, где находится улица Генвонда, на которой проживал его таинственный спаситель, который с радостью ему поможет с кредитами. Оказалось, что улица располагалась совсем не далеко от авиакружка, в который он ходил в детстве.

Дождь на улице уже закончился. Овальд взглянул на небо, в надежде увидеть радугу, но ее там не оказалось. Тяжелые, свинцовые тучи густой завесой продолжали мрачно плыть над землей.

Быстро шагая по улице, Овальд мял в кармане куртки пластиковую визитку. Наконец-то у него появилась цель в новой жизни. Ничего позитивного от встречи с этим «решателем всех его проблем» он конечно же не ждал. Но на душе стало легче даже от того, что он осмыслено может идти по улице…

– Эй, парень! Сделаешь доброе дело? – внезапно окликнул его мужской голос.

Овальд обернулся на голос. К нему обратился торговец лавки, в которой было огромное множество клеток с маленькими, разноцветными птичками.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросил Овальд, подойдя к прилавку.

– Мне? Нет, конечно… – удивился торговец.

– Тогда о каком добром деле вы меня просили?

– Парень, ты что с луны свалился?

– Можно сказать, что и так. А в чем дело-то? – совсем растерялся Овальд.

– Ты сегодня уже сделал доброе дело?

Овальд всерьез задумался, вспоминая сегодняшний день. Сначала он нахамил врачу, потом помешал наводить педикюр работнице кредитного отдела. Назвать «дебилом» курсанта и сотрудника скорой помощи – явно не являлось добрым делом. И даже то, как он подарил грязную пижаму продавцу в магазине, было тоже больше похоже на унижение, чем на подарок… Помочь Вердену тоже не удалось – старик сам нашел в себе силы остаться в этом мире. Так что сегодняшний список подвигов и добрых дел у него был пуст.

– Нет. – честно ответил Овальд.

– Тогда покупай птичку. Всего два доллара!

– Что-то я никак не улавливаю связи в нашем разговоре…

Стоявшая рядом молодая девушка купила маленькую, алого цвета птичку и держала ее за ленточку, которая изящным бантом связывала тонкие лапки.

– Вы наверное не местный и не знаете наших традиций? – спросила она у Овальда.

– Нет, не знаю. А зачем вам эта птица?

– Видите ли, эта традиция пришла в нашу культуру от древних тайцев! – с воодушевленным придыханием начала объяснять девушка, артистично жестикулируя руками, в результате чего, птичка в ее руке болталась безвольной игрушкой. – Знаете, почему Таиланд всегда назывался «страной улыбок»?

– Наверное, потому что эта страна долгое время была главным поставщиком наркотиков? – съязвил Овальд, наблюдая за полуобморочной птичкой в ее руке.

– Ну что вы! Нет конечно! Обязательно, каждый день, нужно делать хотя бы одно доброе дело, которое избавит тебя от всех грехов сделанных за день. Те, кто не успевает сделать доброе дело за день – покупает таких вот птичек и выпускает их на свободу. И тебе хорошо, и птичке тоже.

Овальд еще раз внимательно посмотрел на пернатого зверька, болтающегося в ее руках. Было не очень похоже, что птичке было столь же хорошо, как покупательнице. Казалось, что если бы ярко красные перья не скрывали кожицу, то птичка сейчас была бы зеленоватого оттенка.

– Я вижу, вы неплохо разбираетесь в тайской культуре… Скажите, а вы знаете про их народное фирменное блюдо? – поинтересовался Овальд, чувствуя, что уже начинает заводиться.

– Вы имеете в виду «креветки в кляре по-тайски»?

– Нет, я про «обезьяньи мозги по-тайски». Это когда обезьяне бреют голову на лысо, затем, садят ее под обеденный столик, в котором есть прорезь для головы. Вставляют кляп ей в рот, что бы она своими визгами не портила аппетит доброжелательным тайцам. И раскалывают череп, заживо поедая ее мозг… А после такого ужина, тайцы тоже делают доброе дело и ходят с улыбкой на лице…

– Ты как-то мрачно на все смотришь! Нельзя же так! – возмутился торговец лавки. – Даже если ты не веришь в очищение грехов, то можешь просто купить ее и отпустить для облагораживания города.

– Если для облагораживания города… Тогда почему у вас в небе только вороны кружат? – спросил Овальд, наблюдая, как торговец и девушка задрали головы к небу.

– Их тут нет… Э-э-э… Наверное, потому что они сейчас улетают в теплые края. – предположила девушка, смотря в небо с приоткрытым ртом.

– Ага, самое время лететь на юг… Кстати, а какой сейчас месяц?

– Ноябрь. – Чувствуя какой-то подвох, ответила девушка.

– Ноябрь. Самое время для перелета… Лететь им придется очень быстро, потому что ночью в такое время года уже заморозки. А вы никогда не задумывались о том, что чем больше вы покупаете этих зверьков, тем все больше их будет отлавливать для продажи этот тип? – спросил Овальд у девушки, указывая кивком головы на торговца.