- Ох, - мягко сказал он и дотронулся до своего собственного лица. - Понятно. Я... Я ведь не могу вернуться внутрь, не так ли?

- Нет, - ответил незнакомец. - Не можешь.

Он извлек из кармана два стакана, налил коктейли и поднес их оба к лицу замерзшего человека. Крошечное облачко пара вырвалось из ноздрей, и что-то кристально-белое поползло по кромке стаканов.

- Прошу прощения за гарнир. Я ведь говорил: это сама трудная часть. Но он всегда должен быть одним и тем же. Последним вздохом того, кто пьет, знаешь ли. Но оно того стоит, правда? Пережить заново несколько моментов, прежде чем они канут в небытие? - Человек протянул Тедди один стакан. - За вас, мистер Форд.

Тедди взял стакан и уставился на коктейль. Затем пригубил. И отпив, ощутил то, что, как ему казалось, он давным-давно позабыл: радость от прогулки ясным утром с теплой ладонью, зажатой в руке; аромат жасмина, долетающий с зеленных холмов; то, как пламя свечей танцует в затемненном ресторане, заставляя глаза напротив сверкать надеждой и волнением; крепкие объятия, которые, будь на то его воля, длились бы год за годом; а затем - горечь лжи; и ужасное, раздирающая жажда всего и сразу; и кошмарное, вызывающее дрожь желание добиться известности, признания и любви, чего бы это ни стоило.

- Ваша жизнь, мистер Форд. - Голос незнакомца теперь долетал словно из далекого далека. - Советую, пить не спеша, смакуя.

Однако вскоре не осталось ни одной капли.

***

Когда время приблизилось вплотную к полуночи, все стали готовиться к обратному отсчету. Отто Эйсон осмотрелся по сторонам.

- Куда это Тедди запропастился? - спросил он. - Только что был здесь. Он так полночь пропустит!

- Наверное, вышел на улицу, - произнесла Партисия. - Он без конца выглядывал в окна.

- Мне казалось, он возвращался внутрь с тем высоким парнем, - сказал кто-то еще. - Разве нет?

- Высокий парень? - спросила Патрисия. - Я не видела никого похожего.

- Чертов дурак, - сказал Отто. - Придется мне за ним сходить, а?

Отто открыл французские двери и вышел во внутренний дворик. Снаружи стоял страшный холод, и ветер сдирал мясо с костей. Отто закутался в пальто и позвал:

- Тедди! Тедди, ты здесь?!

Никто не ответил. Он подошел к сбегавшим в сад ступенькам и остановился. У подножия лестницы виднелся сгорбленный силуэт. В пьяном угаре Отто едва не решил, что это человек. Однако это было нелепо: никто в здравом уме не вышел бы на улицу в такую холодрыгу, чтобы посидеть. Он уже хотел спуститься и проверить, но заметил на верхней ступеньке, рядом со своей ногой, что-то блестящее.

Отто моргнул и пригляделся. На плитке стояли два стакана для виски. Один из них был пуст, а в другом еще оставалось несколько глотков. Отто поднял его и осмотрел.

Напиток на дне стакана имел весьма необычный синий цвет - нежный и полупрозрачный. И хотя Отто не смог бы ответить, почему его посетила подобная мысль, ему вдруг показалось, что это был цвет душевных мук (если у них вообще мог быть какой-то цвет).

Отто понюхал стакан. Напиток пах весьма недурно. Он уже подумывал попробовать его, но лишь покачал головой.

- Нельзя оставлять здесь такие славные стаканы, - произнес он и выплеснул остатки напитка, а затем, подняв вторую посудину, вернулся на вечеринку.