Они оба стояли в комнате наблюдения рядом с палатами, где на стене висели несколько рядов экранов, на которых были с разных углов показаны записи камер видеонаблюдения различных коридоров и помещений. В другой части комнаты был большой шкаф из проволочной сетки со множеством ячеек, в которых лежали газовые баллончики и удерживающие устройства различных размеров и форм. Сверху висела длинная металлическая жердь с V-образным наконечником, самое то, чтобы прижать разбушевавшегося заключенного к стене.
Уилл настороженно все это осматривал, и Барни поймал его взгляд: — Некоторым заключенным нравится проверять границы дозволенного, безобразничая. В таких случаях мы должны принимать политику абсолютной нетерпимости к такому поведению, или они перейдут все границы дозволенного. Со временем ты поймешь, как использовать все это, — он пожал плечами. — Это станет совершенно естественно.
Уилл серьезно в этом сомневался, но оставил свои мысли при себе: — Эти «некоторые заключенные» включают Ганнибала Лектера?
Барни не удивился, что Уилл его упомянул. Он скривил губы в усмешке: — А, вижу, уважаемый доктор Чилтон уже рассказал тебе о шальной выходке доктора Лектера.
Уилл пожал плечами: — Кое-что он о нем упомянул.
Барни усмехнулся: — Не сомневаюсь. Чилтон прав в том смысле, что доктор Лектер — очень опасен. Не думаю, что есть живой человек, который бы забыл об этом в его присутствии, — Барни внимательно обдумал свои следующие слова. — Ты должен понять, что существует определенный способ контакта с Ганнибалом Лектером. Он с презрением относится к грубым людям, проявляющим к нему неуважение. Если относится к Лектеру с вежливостью, уважением, которое заслуживает образованный человек, то он не доставит много проблем. Следи за собой, не затевай с ним личных бесед, и все будет хорошо.
— А медсестра? Что она сделала, что Лектер с ней так обошелся? — спросил Уилл, не в силах сдержать свое любопытство.
Барни вновь самоуничижительно пожал плечами, вытащив пачку писем из закутка, на каждом из них было подписано имя: — Этого я не знаю. Может, она не так с ним разговаривала, может, она вообще с ним не разговаривала, я точно не могу сказать. Это много значит для доктора Лектера. Я не говорю, что тебе только и нужно быть образцом вежливости, чтобы он оставил тебя в покое, это не так просто. Но это многое решает. Ну, мне надо отдать ему почту. Я заодно и тебя представлю, убедись, что ты должным образом начнешь взаимоотношения.
Уилл не мог отказать, теперь это было частью его работы, и они в какой-то момент должны были встретиться. Барни все это только облегчал.
Уилл проследовал за Барни из комнаты наблюдений в длинный зеленый коридор, где чувствовался запах лизола и слышались хлопки дверей. Это было частью больницы, где не было естественного света, а люминесцентные лампы, забранные металлическими сетками над головой, заставляли его щуриться из-за неприятного света.
Отделение находилось за тремя закрытыми дверьми, к каждой из которых прилагался отдельный ключ, который висел на специальном кольце у Барни на поясе: — Для тебя сделают копии, — заверил мужчина Уилла, когда они прошли через последнюю, третью, дверь.
Наконец они оказались в отсеке для самых опасных заключенных: длинный коридор с шестью камерами на каждой стороне. Некоторые из них были обиты, с усиленными дверьми и маленьким узким окошком, словно бойница. Другие были зарешеченными, как в обычных тюрьмах, с узкими кроватями и напольным унитазом. Уилл не позволял себе засматриваться на темные фигуры обитателей камер, сконцентрировавшись вместо этого на широкой спине Барни, пока мужчина вел его к последней камере слева, которая находилась напротив кладовки.
Когда Уилл прошел мимо соседа Лектера, тот мужчина схватился грязными руками за решетку и прижался маниакально ухмыляющимся лицом к ней, прошипев: — Могу поспорить, твои крики прелестны.
— Заткнись, Миггс, — огрызнулся Барни, когда ухмыляющийся мужчина, Миггс, отступил к кровати, хихикая.
Они остановились у камеры Лектера на приличном расстоянии от решетки, скрип подошв их ботинок уже объявил об их присутствии.
Уилл удивился, увидев, что у Лектера было больше вещей в камере, чем у других. У него был маленький стол напротив кровати, который выглядел как один большой эскизный лист с маркерами, аккуратно сложенными рядом друг с другом. На стенах висели прекрасные, детализированные картины, которыми, по мнению Уилла, были европейские города, судя по характерной архитектуре.
Посреди комнаты, спиной к ним, стоял Ганнибал Лектер. Он был одет в светлый комбинезон с персональным номером, черными цифрами нанесенным сзади. Он оказался высоким, выше Уилла на голову, короткие темные волосы были длиннее, чем типичный ежик, как у всех остальных заключенных. Он был широкоплечим и стройным; государственная больница не благоволит полным людям, несмотря на отсутствие особого пространства для движений.
— У меня тут ваша почта, доктор Лектер, — сказал Барни. — Письмо от доктора Дю Морье и журнал психологии, на который вы подписаны.
— Спасибо, Барни, — послышался мягкий голос Ганнибала. Он слегка дребезжал, Уилл подозревал, что из-за того, что тот долго ни с кем не разговаривал. Барни вытащил металлический ящик из двери камеры и положил внутрь почту, прежде чем закрыть его и затолкнуть на сторону Ганнибала.
Ганнибал наконец повернулся к ним, и Уилла приковало взглядом. Исходя из репутации серийного убийцы-каннибала, какой-то частью человеческой психики такой человек представляется уродливым. Возможно, потому что люди ожидают лицо соответствующее преступлению. И это всегда сюрприз, когда оно оказывается привлекательным.
Ганнибал не был привлекательным в классическом смысле, но его черты лица поражали своим волевым подбородком, прямым носом, тонкими губами и темными глазами, отражающими флуоресцентный свет красными точками.
Ганнибал скользнул вперед и остановился на почтительном расстоянии от решетки, смотря на Уилла. Казалось, он запечатлевал каждую деталь от носков ботинок Уилла до непослушных кудрей на его голове. Это было неприятное чувство, и все же пульс Уилла ускорился из-за адреналина. Было что-то странно-пугающее в том, чтобы стоять так близко к кому-то столь опасному, отделенному от тебя лишь металлическими прутьями решетки.
Уилл практически забыл о том, что рядом с ним стоит Барни, пока тот не подал голос: — Доктор Лектер, хочу вам представить Уилла, нашего нового сотрудника.
Ганнибал не отводил взгляда от лица Уилла, пока мужчина его представлял: — Рад с тобой познакомиться, Уилл.
Уилл не мог сказать, что это было взаимно, так что он лишь кивнул с мягким: — Доктор Лектер.
Ганнибал не то чтобы улыбнулся, его губы едва двинулись, но в его глазах появилось такое выражение, которое заставило Уилла почувствовать, что тот был… не то чтобы позабавлен. Может, слегка удовлетворен больше подходит.
Барни продолжил: — Он будет работать в ночную смену, больше заниматься безопасностью и бесперебойным функционированием отделения, чем дневными обязанностями. Сомневаюсь, что вы будете часто видеться, но, я подумал, что, в любом случае, должен вас представить.
Ноздри Ганнибала расширились, будто он попытался почувствовать запах воздуха: — Вот как? Вскоре вы узнаете, Уилл, что ночи в таком месте не столь спокойные, к каким, я уверен, вы привыкли. Возможно, мы будем видеться чаще, чем предполагает Барни.
Звучало, как обещание: — Посмотрим.
— Я уверен.
Барни направился обратно по коридору, и Уилл не смог удержаться от соблазна обернуться назад, несмотря на предупреждающий сигнал в голове. Он заметил, что Ганнибал смотрел ему вслед.
Комментарий к
*Лизол - марка очищающего средства.
*СV - краткое описание жизни и профессиональных навыков. Практически то же, что и резюме.
*Дайнер - тип ресторана быстрого обслуживания, характерный для Северной Америки. Дайнеры характеризуются широким перечнем блюд главным образом американской кухни, непринужденной атмосферой и режимом работы допоздна. Отличительной чертой классических американских дайнеров является широкое использование нержавеющей стали для их оформления, что создаёт уникальную архитектуру дайнеров.
