«Где она?» — бормотал Генри, ползая на животе под своей кроватью и толкая стопку старых игрушек с пути. Её там не было. Он выбрался обратно и поднялся с колен. Положив локти на край матраса, он осматривал хаос, который был нанесён его спальне в течение последнего получаса: его книжная полка была в основном снесена, её содержимое в настоящее время раскидано по всему полу; его постельные принадлежности были выброшены в коридор, шкаф был широко открыт и большинство одежды теперь нагромождены на его дне. Он застонал, его лоб ударился о скрещенные руки.

— Генри, — услышал он голос своей матери, зовущий его снизу, — ты будешь в порядке, если я отлучусь на час?

— В порядке, — ответил Генри, не поднимая головы.

«Она у неё. Она взяла её снова».

— Не открывай никому дверь, — сказала она, подбирая свои ключи и быстро проверяя волосы в зеркале, — я вернусь в пять.

Когда он не ответил ей, Реджина вздохнула. Она знала, что он понял, что его книга в настоящее время пропала. Она плохо себя чувствовала из-за этого… ей действительно было плохо. Но он все ещё называл ее Злой Королевой. После смерти Грэма и назначения мисс Свон на место шерифа, это только ухудшилось. Ей было трудно просто отойти в сторону и позволить этим историям причинить ещё больший вред богатому воображению её сына.

Мисс Свон… мысль об этой женщине, как обычно, заставила испытать острые ощущения. Она закатила глаза и двинулась в сторону входной двери.

«Он научится жить без неё, — говорила она себе, маршируя по дорожке и открывая дверь её Мерседеса, — это просто книга. Он выживет».

В своей спальне Генри завис у окна и ждал, пока чёрный автомобиль покинет подъездную дорожку. В тот момент, когда тот исчез вниз по улице, он побежал через комнату, уворачиваясь от груды книг, одежды и игрушек, пока не достиг коридора. Он провёл следующие десять минут в спальне Реджины, роясь в её вещах, будучи абсолютно уверенным, что он найдёт свою книгу среди них. Он услышал свой собственный сдавленный стон, когда нигде её не нашёл.

«Офис, — пробормотал он, совершенно не заботясь об уборке беспорядка, который сделал, — она должна быть там».

Он проскользнул вниз по лестнице, пробрался в кабинет матери и закрыл за собой дверь. Он начал искать в ящиках её стола, но безуспешно. Он потянул за последнюю ручку, только чтобы найти, что ящик был заперт. Он остановился.

Ключ. Его глаза сканировали комнату, пытаясь представить, где мама могла спрятать его. Он вспомнил времена, когда приходил в эту комнату, когда она работала. Обычно её руки были расположены на клавиатуре или поднимали чашку кофе. Но один раз…

Он подошёл к краю ближайшей книжной полки, проводя пальцами по вершинам книг, что его мама поставила в тот день. Она подпрыгнула, когда он вошёл. Его мама никогда не подпрыгивала.

Книги были высоко, и Генри пришлось приложить усилия, чтобы дотянуться до них, и после нескольких минут шатаний на цыпочках, пальцы коснулись чего-то металлического, расположенного на верхней части одной из книг. Он достал ключ и вернулся к столу.

Книга была там. Конечно, она была там.

Он усмехнулся про себя, достигая ящика и вынимая из него вещь. Несколько документов было захвачено вместе с ней, как она выскользнула из плотного деревянного пространства. Они упали на пол у его ног.

«Упс».

Поместив книгу на стол, Генри опустился на колени и начал собирать их. Реджина будет знать, что он был в её столе в тот момент, когда снова откроет этот ящик, так что он полагал, что это на самом деле не имеет значения, будут ли документы возвращены в правильном порядке или нет. Но даже так, он обнаружил, что перемещает их, пытаясь аккуратно расставить еще раз.

Он моргнул, когда понял, что на дне стопки была кипа конвертов. На лицевой стороне каждого были написаны одни и те же два слова.

Мисс Свон.

Генри посмотрел на часы: у него всё ещё было около получаса, прежде чем Реджина вернётся домой. Поэтому он сел, скрестив ноги, на полу рядом с письменным столом его мамы и затаил дыхание, когда открыл первый конверт. Он был датирован двумя неделями после приезда Эммы в Сторибрук.

Пока он читал, Генри чувствовал растущую вокруг него тишину в комнате. Он закончил первое письмо и перешёл к следующему. Его пальцы дрожали, когда он листал страницы, и его дыхание продолжало перехватывать.

«Это не имеет никакого смысла. Я не… понимаю».

Он закончил письма: их было пять, и каждое новое из них путало его больше, чем предыдущее. Это было не правильно, это было не то, что Реджина должна была думать. Она ненавидела Эмму. Все это знали. И всё же…

Генри закрыл глаза.

Взгляды, которые они давали друг другу. Эти крошечные довольные улыбки.

Он понял, какой перед ним стоял выбор: если Реджина придёт домой и обнаружит, что книга пропала, она сразу же заметит, что Генри забрал конверты вместе с ней. Она не может узнать, она не может подозревать, что он читал их.

И поэтому, положив пять писем за пояс джинсов, он вернул книгу именно туда, где она была в ящике. Ключ вернулся на вершину книг его матери. Он оглядел комнату — воздух внезапно ощутился толще вокруг него — прежде чем проскользнул наверх, чтобы попытаться очистить беспорядок, который сделал.

***

— Собираешься ли ты опоздать на работу? — спросила Мэри Маргарет, наблюдая, как её соседка по комнате перемещается по кухне, всё ещё одетая в клетчатые пижамные штаны.

Эмма присоединилась к ней за столом, зевая.

— Вероятно.

Мэри Маргарет прищурилась. Она подняла свою чашку чая обратно к губам и сделала глоток.

— И это не проблема?

— Я всегда вовремя, — пробормотала в ответ Эмма, скрестив под собой ноги и вытягивая руку, чтобы украсть кусочек тоста её соседки по комнате. — Я не очень хорошо спала. Мне позволено опоздать один раз.

— Если ты так говоришь, — сказала Мэри Маргарет, толкая тарелку к Эмме, а затем поднялась и начала наматывать шарф вокруг шеи. — Я просто надеюсь, для твоего же блага, что сегодня не тот день, когда Реджина решит появиться и проверить, что ты на самом деле делаешь на работе.

— Она делает это большинство дней, — Эмма пожала плечами, жуя оставшийся тост. — Это может быть даже хорошо, дать ей что-то, чтобы она на самом деле могла вести себя как стерва.

Мэри Маргарет закатила глаза.

— Если бы я больше ничего не знала, то сказала бы, что тебе нравится выводить мэра из себя.

— Мне и нравится, — сказала Эмма с улыбкой. — Она — любитель командовать, поэтому заслуживает того, чтобы с неё сбили спесь разок-другой.

— Эмма, не делай вид, что ты не любишь пререкаться с ней, — подняла бровь Мэри Маргарет.

Она взяла сумочку и положила стопку проверенных домашних заданий на сгиб руки.

— Почему бы я должна любить это? — нахмурилась Эмма.

— Я понятия не имею, — пожала она плечами, — но ты любишь. Ты ищешь это. Не пытайся притворяться.

Эмма закатила глаза.

— Мэри Маргарет.

— Я должна добраться до школы, — сказала она, делая шаг в сторону входной двери. Вдруг она нахмурилась, потом наклонилась, чтобы поднять что-то. — Эмма?

— Мм?

— Это твоё?

Эмма взглянула поверх остатков тоста на её соседа по комнате. Мэри Маргарет держала белый конверт.

— Я так не думаю…

— На нём твое имя, — сказала она, протягивая его, — его должно быть положили под дверь.

— Ох, — сказала Эмма, принимая от неё конверт и опустив на него глаза.

Мисс Свон.

Она застонала: был только один человек, который называл её так.

— Увидимся позже, — сказала Мэри Маргарет, открывая входную дверь и выскальзывая в коридор.

Эмма не ответила. Она всё ещё смотрела на письмо, её лоб нахмурился.

Это был определённо почерк Реджины — она признает эту неприятно изящную каллиграфию где угодно. Но оно было адресовано ей. «Почему, чёрт возьми, Реджина бы написала ей?»

Она вздохнула, повернула конверт снова и открыла его. Письмо, что она вытащила, было коротким.