— В Питере живёт какой-то дядька… Андрей Кочергин, кажется. Он такой же фокус показывал перед пацанами, что в спецназ ВДВ попали.
— Солдат ВКС испытывают и по другому, — добавила Хлоя, — закапывают часа на два в гробу с трубкой наружу, выбрасывают в открытый космос в скафандре, но без страховочного троса… — она вынула из ящика стола рыболовный крючок и кусачки, — видите это? Если неприятно, можете отвернуться…
Словесница, даже не моргнув, в одно движение вонзила острие крючка в кожу между большим и указательным пальцем, так, что кончик вместе с зацепом высунулся с противоположной стороны.
— Ух… — выдохнула Раяна, — как хорошо, что шкатулка Лемаршана — всего лишь выдумка больного человека…
— Вас мы испытывать не будем, — Хлоя переломила крючок кусачками и вынула его из плоти, — тем более таким способом. Исполнится восемнадцать — можете попробовать, но не сейчас. Хотя… — она посмотрела на Киру, — у нас уже есть человек с опытом.
— Да… — кивнула Кира, поняв, что имеет в виду Хлоя, — это было жуть как страшно… боли я не помню, но смотреть на свою же рану было неприятно. Ещё хуже было, когда мама заставила-таки меня с кровати встать…
Девушка положила ладошку на обнажёный живот, на ту его часть, где ещё виднелся след от перенесённой операции.
— А меня два раза шершень кусал, — сказала Стешка и поведала историю, имевшую место в деревне Петряшино. Началось всё с того, что как-то поутру она выбежала босиком на веранду и наступила на шершня, усевшегося подкрепиться возле оброненной яблочной кожуры. Естественно, она получила укол, может, даже не один, а целую серию, ибо известно, что шершни жал не теряют…
— Меня предупреждали, что яд у них очень сильный, поэтому перепугалась я до чёртиков, это не говоря о том, что я орала как резаная, так что даже соседи сбежались…
— Хорошо, что только в ступню, — заметила Хлоя, — это далеко и от сердца, и от головы, поэтому яд рассосался по пути. Ты, наверное, заснула после ужаления?
— Да… а вас что, — удивилась Стешка, — тоже шершень кусал?
— Бывало и похуже…
А второй случай нападения шершня случился месяц спустя, когда девушка готовилась к отъезду в Москву. Она села в проходившую мимо Петряшино электричку, вышла в Красноярске и вдруг почувствовала жуткую боль в правой ступне…
— И что самое интересное, — Стешка даже хихикнула, — я валяюсь посреди Привокзальной площади, оглашая окрестности своим ором, вокруг меня куча народу мечется, менты подбежали, никто ничего понять не может. А потом, когда я наконец сбросила кроссовок, то из него выпал шершень…
— Чудеса какие-то, — покачала головой словесница, — получается, ты полчаса сидела в вагоне, а он мирно ехал вместе с тобой…
— Я тоже думала — как он меня ещё там в вагоне не укусил… это был бы номер. Короче, в тот день меня увезли на неотложке, хорошо ещё, что не психиатрической. В аэропорт я так и не попала, потому как куда полетишь с раздутой ногой…
— Я так поняла, — заметила Эммочка, — что возле Петряшино есть ясенники… то есть, заросли ясеня.
— А откуда ты знаешь? — удивилась Стешка.
— Шершни строят гнёзда из переработанной ясеневой древесины, поэтому там, где растёт ясень — там будут и шершни.
— Ну, Эмка, ты даёшь, — улыбнулась Надя, — мне бы и в голову не пришло изучать все эти тонкости…
— А у нас в Сакмаре прикольный случай вышел, — хихикнула Раяна, — пошли мы как-то за ежевикой. И стукнуло мне в голову кору ободрать с рухнувшего дерева. Ободрала. Вижу — там жук сидит. Такой красивый, сиреневого цвета, весь блестит и на надкрыльях — золотые точки. Хотела я его подержать, а он мне в глаз какой-то дрянью брызнул. Я как заору, тут подружка подбегает — а он и ей брызнул, только в рот… рассыпали мы всю ежевику и бежать оттуда. Так и не вернулись — страшно было, вдруг этот жук нас караулил…
— Это был тинник речной, — сказала Эммочка, — он вас обгадил. И метит он всегда в лицо. Как плюющаяся кобра.
— У нас их там бздюхами называют… это так, по простому.
— Мы за столом сидим, или где? — хихикнула Кира, морща нос.
Глядя на неё, засмеялись и остальные девушки.
Воспользовавшись перерывом, проинструктированные Хлоей девушки освоили управление местной аппаратурой связи и позвонили своим домашним — чтобы дать знать о себе и сказать, что веселье на Стешкиной даче в самом разгаре. Как бы ни было тяжело лгать, но, став панцироносицей, каждая девушка была вынуждена тем или иным способом вводить в заблуждение родителей и прочих родственников относительно своего местонахождения и рода занятий.
Легенда о даче, как выяснилось, возникла неспроста. Стешка заблаговременно принесла Хлое телефонный аппарат, и после небольшой доработки он стал выполнять функции промежуточной станции. Теперь, когда кто-то делал звонок с Таймыра себе домой, снявший трубку видел подмосковный номер, зарегистрированный на имя Ирины Сергеевны Мамонтовой, и не сомневался, что абонент звонит из Софьино, что находится близ Новорязанского шоссе, в каких-то тридцати километрах от МКАДа…
— Как это ужасно, — вздохнула Кира, — с тобой происходит такое… даже не знаю, как это назвать, а рассказать ничего нельзя. Даже маме. Вот я стояла тут и самозабвенно выдумывала, как мы лупим друг друга подушками…
— Можно подумать, раньше ты не выдумывала историй, когда сбегала с уроков, — усмехнулась Эммочка.
— Сравнила тоже… — фыркнула Кира, — уроки — это не смертельно… а тут непонятно откуда лезут какие-то твари, которых никто убить не может. И как остановить это? И когда наконец можно будет перестать врать и изворачиваться?
Раздался голос Хлои:
— Самый лучший вариант — это тот, при котором посторонние люди никогда не узнают о том, кто мы и что собой представляем. Это не их тайны, и война, в которую втянули Мидгард — не их война. Земляне не должны раздувать костёр, не ими разведённый, иначе сами в нём и сгорят.
— Но ведь нельзя исключать вероятность того, что кто-то пронюхает о нас, — возразила Стешка, — вот, например, тот же Листиков…
— Значит, следует утроить бдительность. О Листикове разговор ещё впереди. Что же касается нашего секрета… Может быть, когда-нибудь кто-то из нас покинет Землю. Или даже мы все. В этом случае я хотела бы, чтобы расставание с Землёй прошло мирно и полюбовно, без взаимных раздоров. Но скорее всего, мы никуда и никогда отсюда не уйдём, и раз так — то нам остаётся лишь соблюдать осторожность. Но… если Земля окажется втянутой в крупномасштабный конфликт с внешним противником, то, независимо от наших желаний, придётся выступить открыто. Может, даже передать что-то из наших секретов землянам…
— Это звучит страшно, — прошептала Кира, — покинуть Землю? Ой мамочки…
— Может, давайте уже продолжим наш… «круглый стол»? — предложила Стешка, сметая в корзину огрызки от яблок, косточки и банановую кожуру.
— Да, точно, уже пора, — поддержала Надя Стешку, — я уже настроилась слушать дальше…
— Ну раз все передохнули, подкрепились и готовы, то начнём, — Хлоя уселась в кресло под флагами и продолжила рассказ о человечестве Мидгарда.
— Чтобы вы лучше понимали то, что происходит на Земле сейчас, я вам вкратце расскажу о событиях, имевших место после того, как учёные Мидгарда совершили первое межпространственное путешествие.
Они посетили Вселенную, из которой прибыл миграционный флот ацтеков, и убедились, что их галактика — равно как и другие — действительно находится в стадии умирания. Родная планета тамошнего человечества полностью деградировала, и её экосистема погибла.
Учёные обнаружили около сотни таких же агонизирующих Вселенных, но не менее часто попадались и другие. Например, такие, как эта, в которой мы находимся, но в которой отсутствовали старые звёзды и ещё не сформировались планеты. Попадались и точные копии нашей Вселенной, и в ряде случаев мы встречали там людей, но иногда пригодные для жизни планеты — копии Земли или Мидгарда — оказывались пустыми. В ряде случаев космический флот вывозил из умирающих Вселенных уцелевших людей. В нашей истории насчитывалось четыре таких миграции, и многие выжившие заселили ближайшие к Мидгарду пригодные для жизни планетные системы.
