Сердитый лепет Рона заглушил скрип двери, открывшейся на площадке второго этажа.

— Гарри, ты не зайдёшь ко мне на минутку?

Это была Джинни. Рон резко остановился, но Гермиона взяла его за локоть и потащила дальше, вверх по лестнице. Я двинулась следом за ними.

- зачем она интересно его позвала? – нервниал Рон, тигром ходя из угла в угол.

- да какая тебе разница? – поинтересовалась Гермиона

- мне есть разница. Она моя сестра…

- а он твой друг – парировала я, отрезая Рону пути для выхода из комнаты

-нет, ну это выходит за всякие рамки приличий – пробормотал Рон и резко оттолкнув меня, выскочил из комнаты и потопал вниз. Мы с Гермионой обреченно переглянувшись последовали за ним.

— О, — язвительно произнёс Рон, распахивая дверь — Прошу прощения.

— Рон! — укоризненно воскликнула Гермиона нагоняя его.

Наступило натянутое молчание, затем Джинни произнесла голосом безжизненным и тонким:

— Ну, в общем, с днём рождения, Гарри.

Уши Рона пылали, Гермиона явно нервничала. Я бесилась из-за Роновой толстокожести. Гарри не знал куда себя деть, а Джинни отвернувшись ото всех похоже плакала. Хорошенькая композиция.

Рон с топотом спустился по лестнице, миновал заполненную людьми кухню, вышел во двор. Гарри не отставал от него, и испуганная Гермиона тоже семенила следом. Ну и я шла за ними, постепенно закипая больше и больше.

Достигнув пустой, недавно подстриженной лужайки, Рон круто повернулся к Гарри:

— Ты же бросил её! И что ты делаешь теперь — мозги ей пудришь?

— Я не пудрю ей мозги, — ответил Гарри, и тут их наконец нагнала Гермиона.

— Рон…

Однако Рон поднял ладонь, заставив её замолчать.

- Рон, ты свинья – сказала я за Гермиону. Меня заткнуть было не просто.

Зато проигнорировать – легко.

— Она разваливалась на куски, когда ты порвал с ней… - не услышав меня сказал Рон

— Я тоже. И ты знаешь, почему я так поступил, — не потому, что мне захотелось. – в голосе Гарри сквозила усталость

— Да, но теперь ты милуешься с ней, и у неё опять возникнут надежды…

— Джинни не дура, она знает, что это невозможно, не ждёт, что мы поженимся или…

— Ты обжимаешься с ней при всяком удобном случае…

— Больше этого не случится, — резко сказал Гарри

Рон выглядел наполовину возмущённым, наполовину робеющим, он покачался немного взад-вперёд на каблуках, а потом сказал:

— Ну тогда ладно, в общем, как его… да.

- ну ты и свинья Рон – повторила я, поджимая губы – когда же тебе надоест лезть куда не просят?

-Ками! – отчаянно воскликнула Гермиона

-что Ками? – поинтересовалась я – я уже семнадцать лет Ками. Я всего лишь говорю что думаю. Что я вижу и как оно происходит.

- Кстати, Ками, а почему мы никогда не поздравляли тебя с днем рождения? – неловко поинтересовался Рон

- наверное потому что я их не люблю и не говорю когда оно у меня. В дни рождения постоянно случается какая-нибудь херня – авторитетно буркнула я и развернувшись ушла обратно в дом.

Поскольку вместив всех, кто должен был присутствовать на праздничном обеде в честь дня рождения Гарри — даже до появления Чарли, Люпина, Тонкс и Хагрида, — кухня «Норы» неминуемо треснула бы по швам, несколько столов вынесли в огород и поставили их там встык. Фред и Джордж развесили в воздухе над гостями множество пурпурных фонариков, украшенных большими числами «17». Благодаря уходу миссис Уизли рана Джорджа выглядела теперь опрятно и чисто, но Гарри так и не смог привыкнуть к тёмной дыре на том месте, где раньше было его ухо, даром что близнецы то и дело шутили по её поводу.

Все чаще и чаще я ловила на себе взгляд Фреда. Все больше он старался находится со мной рядом.

Мне было больно особенно от того, что Молли это все поощряла.

Все больше я погружалась в осознание того что я предательница, и уж Фреда-то точно не стою.

Гермиона, выпустив из кончика своей палочки золотистые и пурпурные ленты, красиво развесила их по деревьям и кустам.

— Очень мило, — сказал Рон после того, как Гермиона в последний раз театрально взмахнула палочкой, обратив листья дикой яблони в золото. — У тебя и вправду хороший глаз на такие вещи.

— Спасибо, Рон, — отозвалась Гермиона с видом и польщённым, и смущённым сразу.

— С дороги, с дороги! — запела миссис Уизли, проходя в калитку с висевшим перед ней в воздухе гигантским, размером с мяч для пляжного волейбола, снитчем. Когда торт наконец утвердился посредине стола, Гарри сказал:

— Выглядит потрясающе, миссис Уизли.

— О, пустяки, милый, — ласково отозвалась она.

За её спиной Рон поднял два больших пальца.

К семи часам собрались уже все гости. Хагрид облачился для такого случая в свой лучший и совершенно ужасный ворсистый коричневый костюм. Люпин, пожимая Гарри руку, улыбался, но выглядел, как почудилось Гарри, подавленным. Странно, Тонкс, появившаяся вместе с ним, просто лучилась радостью.

— С днём рождения, Гарри, — сказала Тонкс, крепко обнимая его.

— Семнадцать, это ж надо! — произнёс Хагрид, принимая от Фреда бокал вина размером с ведёрко. — Шесть лет прошло с тех пор, как мы встретились, Гарри, помнишь тот день?

— Смутно, — ответил, улыбнувшись великану, Гарри. — Это не ты, случайно, выломал тогда парадную дверь, наградил Дадли

свиным хвостиком и объявил мне, что я волшебник?

— Ну, подробности я призабыл, — фыркнул Хагрид. — А как вы, Рон, Гермиона?

— Прекрасно, — ответила Гермиона, — а вы?

— Да неплохо. Дел позарез, у нас единорожки народились, как вернётесь, я вам их покажу… — Гарри старался не глядеть в сторону Рона и Гермионы, а Хагрид начал рыться по карманам.

— Вот, Гарри, никак не мог скумекать, чего тебе подарить, а после вспомнил про эту штуку.

Он вытащил маленький, немного мохнатый, затягивающийся сверху мешочек с длинным шнурком, позволявшим носить эту вещицу на шее.

— Ишачья кожа. В него чего ни засунь, никто, кроме хозяина, не достанет. Редкая вещь.

— Спасибо, Хагрид!

— А, пустяки, — сказал Хагрид и махнул ладонью размером с мусорный бак. — Смотри-ка, и Чарли тут! Вот кого люблю. Эй, Чарли!

Подошёл, приглаживая ладонью жестоко укороченные волосы, Чарли. Он был ниже Рона — крепко сколоченный, с множеством оставленных ожогами и порезами отметин на мускулистых руках.

— Привет, Хагрид, как жизнь?

— Я уж лет сто все написать тебе собираюсь. Как там Норберт?

— Норберт? — рассмеялся Чарли. — Норвежский дракон? Теперь она зовётся Норберта.

— Хо! Так она девчонка, что ли?

— Ещё какая, — ответил Чарли.

— А как вы их отличаете? — спросила Гермиона.

— Драконихи обычно намного злее, — пояснил Чарли. Он оглянулся, понизил голос: — Папе стоило бы поторопиться. Мама начинает нервничать.

Все посмотрели в сторону миссис Уизли. Она пыталась вести

беседу с мадам Делакур, но при этом то и дело поглядывала на ворота.

— Думаю, нужно начинать, не дожидаясь Артура, — спустя секунду-другую крикнула она, повернувшись к огороду. — Похоже, его задержали — о!

Все увидели её одновременно — полоску света, пролетевшую над двором и опустившуюся на стол, где она обратилась в серебристого горностая, вставшего на задние лапки и сообщившего голосом мистера Уизли:

— Со мной министр магии.

Патронус растаял в воздухе, оставив семейство Флёр изумлённо вглядываться в место, на котором он исчез.

— Нам здесь делать нечего, — мгновенно сказал Люпин. — Прости, Гарри, объясню в другой раз…

Он обнял Тонкс за талию, потянул её за собой; они дошли до забора, перелезли через него и исчезли из виду. Миссис Уизли выглядела ошеломлённой:

— Министр… Но почему?.. Не понимаю…

Однако времени для разговоров об этом уже не было, секунду спустя у ворот возникли прямо из воздуха мистер Уизли и Руфус Скримджер, мгновенно узнаваемый по гриве седоватых волос.

Вдвоём они пересекли двор, направляясь к огороду и залитым светом столам.