А потом Кас вызвал такси и попросил кинуть ему смс, когда зайду домой, что я собственно и сделала.

На телефоне было три пропущенных от Розы. Что могло случиться?

Девушка почти сразу взяла трубку. От того, что она сказала, сердце ухнулось куда-то в пятки.

— Лизандра сбила машина. Он в больнице. Без сознания.

Конец POV Лина.

========== Глава 21. “Сожаление.” ==========

POV Лина.

Это было как гром среди ясного неба. Розалия пыталась сказать мне что-то еще, но мозг категорически отказывался воспринимать информацию. Тело мгновенно затрясло крупной дрожью. Я осела на пол, дабы не рухнуть с высоты своего роста в обморок.

Все было как в тумане: срывающийся голос Розы в трубке, мои бессвязные просьбы о звонке, когда что-то изменится, темный коридор моей квартиры, видимый через призму слез, испуганное лицо мамы. Я всегда была слабачкой в таких вопросах. Одиночество сейчас давило на меня тяжким грузом. Я чувствовала себя разбитой вдребезги чашкой, которую теперь невозможно склеить. Мне было необходимо чье-то присутствие рядом.

Не знаю, сколько я ревела у мамы на плече, но остановиться не получалось. С каждой секундой все больше приходило осознание того, что это я во всем виновата. Только я…

Мать пыталась что-то объяснить мне, не переставая гладить меня по голове, но я не слушала. В голове крутились воспоминания, связанные с ним, и я пыталась зацепиться за что-то светлое, но каждый раз становилось только хуже.

Вот в воображении всплывают наши первые попытки общаться, наши первые совместные шутки, а потом я открываю дверь в квартиру Каса и вижу на пороге удивленного Лизандра. Вот его признание тогда, на Новый год, а потом то, как он смотрел на меня после разговора с Прией. Вот то тепло, что он дарил мне во время наших отношений, а потом я делаю выбор в пользу Каса, оставшись сегодня с ним…

Я не помню как провалилась в сон. Закрывала глаза, выгоняя соленые слезы из организма, а открыла, когда солнце во всю светило в окно. Проснулась я на диване в гостиной. Мама сообщила мне, что в школу такую опухшую меня не отпустит, и за это я была ей безмерно благодарна.

Больше я не плакала. Истерика сменилась чувством полного опустошения. Я все еще винила себя, но внутренний голос вторил, что Лизандр все-таки еще жив, а реву я по нему, как по покойнику.

Розалия все не выходила на связь. Пришлось найти себе занятие — слушать музыку, отрешенно глядя в окно.

Мама приняла новое решение — сидя в комнате в одиночестве я продолжу самоистязать себя, поэтому она вызвонила Кентина. Для меня было полной неожиданностью увидеть его волнующееся лицо на пороге квартиры. Его приход был небольшим глотком свежего воздуха.

Я все ему рассказала. О том, что сказал мне Лизандр, о их с Кастиэлем ссоре, и о том, что я осталась с красноволосым. Я видела недовольство на его лице, но вслух он осуждать не стал, даже наоборот, старательно убеждал меня, что в произошедшем я абсолютно точно не виновата. А я кивала, но не верила.

На экране мобильного высветилось «Роза». Трясущимися руками я приняла вызов и поднесла телефон к уху, видя с каким беспокойством наблюдает за мной Кен.

— Он пришел в себя сегодня! — слыша ее голос, я понимала, что она сейчас счастливо улыбается. — С завтрашнего дня можно навещать. — произнесла пепельноволосая, и я, в порыве чувств, чуть не задушила Кентина объятьями.

На следующий день вернулся отец. Мама не сказала ему и слова о моих завываниях, и вообще сама предложила не травмировать чувствительную отцовскую психику дочерними слезами. За завтраком я упросила разрешить мне вместо школы пойти к другу в больницу. Под напором двух женщин папа сдался.

И вот я несусь по больничному коридору. Мельком смотрю на номера палат, но все не вижу нужный. 9… 10… Наконец, 11!

Я распахнула дверь и с громким шумом ворвалась в палату. Тут было полно народу. Врач, медсестра, пара стариков, Лей и Розалия стояли у больничной кровати, на которой лежал Лизандр. Бледный, с темными синяками под глазами, на скуле ссадина, губа разбита, голова перевязана. Он отрешенно наблюдал за манипуляциями, проводимыми медсестрой.

— Здравствуйте! — немного задыхаясь от бега и волнения выкрикнула я, отчего врач поморщился.

Это был мужчина лет сорока, с золотисто-светлыми волосами и добрыми карими глазами. Ему абсолютно не шло хмурое выражение лица.

Он изучающе просканировал меня с ног до головы. Мне стало немного неловко. Судя по всему, тут шла оживленная беседа, а я беспардонно ее прервала.

Наконец, мои глаза встретились с волшебными глазами Лизандра. Я боялась этой встречи после последних событий. Может он будет теперь избегать меня, может он вообще не хотел, чтобы я появилась здесь.

Но тот тепло улыбнулся, заметив меня. От этого по коже побежали мурашки. Черт, я ведь думала, что могу больше никогда не увидеть его. От захлестнувшего меня счастья я начала двигаться к нему, громко крикнув:

— Лиз!

Он немного приподнялся в кровати.

— Здравствуй! — так же улыбаясь, Лизандр легонько кивнул мне.

— Так, стоп! — строго произнес врач, глядя на меня с некоторым раздражением. — Тут слишком много человек. Это может негативно сказаться на моем пациенте. Мадемуазель, — он взглянул на Розу. — объясните, пожалуйста, девушке некоторые детали. Вернетесь минут через 15.

Розалия кивнула, и вывела меня из палаты. Последнее, что я успела заметить — все та же теплая улыбка Лизандра, предназначенная мне.

Конец POV Лина.

***

POV Кастиэль.

Этот врач вывел меня из себя своими наставлениями буквально за минуту. Я нахамил стерве медсестре только потому, что у нее неправильно расставлены приоритеты! Вместо того, чтобы сказать в какой палате Лизандр, она перебирала какие-то бумажки. Спасибо, блин, что вообще пустили в эту чертову больницу. А этот блюститель справедливости в белом халате отчитал меня как мальчишку.

Когда мне позвонила испуганная Прия и рассказала про Лиза, я места себе не находил. И вот, наконец, он пришел в себя, и его можно навестить. На школку я благополучно решил забить.

То, что я увидел в палате, повергло меня в некоторый шок. Передо мной лежал мой друг. С ссадинами, перебинтованный где только можно, бледный. Увидев меня он улыбнулся, чему я очень удивился.

Если после нашего разговора я еще был зол (ну еще бы, винить меня в собственной трусости, совсем уже), то когда узнал о произошедшем, меня просто сжирало чувство вины. Верно говорят люди, что имеем не храним, потерявши плачем. Я, конечно, друга не потерял, но испугался за него сильно. Хотя может он меня и другом уже не считает. Но Лизандр улыбается — хороший знак.

— Привет. Как тебя угораздило вообще? — сразу недовольно спросил я, ставя стул рядом с кроватью друга и усаживаясь на него.

Лизандр ухмыльнулся и произнес как-то несерьезно:

— Ну вот как-то так. — усмешка вдруг растворилась, уступив место какой-то странной печали. — На самом деле я вообще ничего не помню.

Ну, это нормально. Шок, удар, длительное бессознательное состояние — и вот, воспоминания о происшествие стерты.

— Не парься. Такое часто случается. — ухмыльнулся я, откинувшись на спинку стула. — Многие же не могут восстановить в памяти неприятные события.

Лизандр как-то странно повел плечами, тихо вздохнул, а затем посмотрел мне в глаза.

— Но ведь я очень многого не помню.

Даже от Лизандра, который очень часто что-то забывает, такое услышать было странно. Что он имеет в виду? Видимо этот вопрос слишком явно отпечатался у меня на лице, и Лиз решил на него ответить.

— Когда я очнулся, думал, что сейчас конец декабря. А мне сказали, что уже весна. — Лизандр снова вздохнул. — Я забыл несколько месяцев моей жизни подчистую. Ни одного воспоминания. Это… Так странно. — пепельноволосый уставился в окно.

Я взъерошил волосы у себя на голове, обдумывая, что сказать. Даже не могу представить, что сейчас испытывает Лизандр.