Не следует забывать и о бремени репараций, наложенных на Германскую республику условиями Версальского договора, который обязал выплатить державам-победительницам 132 миллиарда золотых марок в течение 66 лет, то есть регулярная двухмиллиардная «дань» была запрограммирована аж до 1985 года!

Только в 1924 году немецкому правительству удалось переломить ситуацию. США согласились выделить Германии кредит в размере 200 миллионов долларов на восстановление экономики. К 1927 году трудолюбивые немцы превзошли довоенный уровень развития, в 1931 году, по согласованию с финансистами США, Германия, которой управлял рейхспрезидент Пауль фон Гинденбург, прекратила выплату репараций.

И тут грянул мировой экономический кризис. Общее падение производства в 1932 году превысило 40 %, безработица охватила почти половину трудоспособного населения страны. Крах надежд на улучшение жизни – лучшая подпитка для реваншистов. Отчаявшиеся мелкие производители всё больше винили в своих бедах парламентскую демократию и верили, что выход из кризиса – в укреплении государственной власти через создание однопартийного правительства. Их требования поддерживали и крупные предприниматели с банкирами, субсидировавшие предвыборные кампании национал-социалистов и связывавшие с Адольфом Гитлером личные и общегосударственные устремления. В обращении НСДАП от 1 марта 1932 года говорилось: «Гитлер – это девиз для всех, кто верит в возрождение Германии… Гитлер победит, ибо народ желает его победы…»

И это действительно было так. Рядовые немцы устали от бесконечных унижений. Гитлер обещал чудо, он обещал исцелить нацию и вернуть земли, исконно принадлежавшие Германии. Затаенная мечта продолжить войну и одержать в ней победу нашла выражение в массовой поддержке НСДАП. Тридцать первого июля 1932 года на очередных выборах в рейхстаг национал-социалисты получили 230 мандатов (социал-демократы – 133, коммунисты – 89 мандатов), став самой крупной фракцией в парламенте. Начиналась история Третьего рейха.

Надо помнить, что Германия начала ХХ века привыкла иметь мощную и высокопрофессиональную армию, набранную в основном из призывников, но под управлением опытных офицеров. Перед Первой мировой армия насчитывала два миллиона человек. Теперь всё изменилось.

Новая армия Германии, или рейхсвер (Reichswehr)[2], комплектовалась на добровольной основе, то есть путем вербовки всех желающих. Срок службы для офицеров при этом составлял 25 лет, унтер-офицеров и рядовых – 12 лет. По условиям Версальского договора Германии запрещалось иметь военную авиацию, танки, зенитную, тяжелую и противотанковую артиллерию, подводные лодки, линкоры водоизмещением свыше 10 тысяч тонн и крейсеры – свыше 6 тысяч тонн, а также Генеральный штаб в любой форме. Военные академии закрывались. Численность сухопутных войск ограничивалась сотней тысяч человек: 7 пехотных и 3 кавалерийские дивизии, 288 орудий и 252 миномета. Военно-морской флот имел 6 старых линкоров, 7 легких крейсеров, 12 эсминцев и 12 миноносцев (вместе с береговой обороной в 15 тысяч человек). Огромное количество офицеров и молодых солдат, которых забрали на войну из-за школьной парты, а потому не умеющих ничего другого, кроме как стрелять и окапываться, остались не у дел.

В этой связи весьма показательна биография «нациста номер два» Германа Геринга, который закончил Первую мировую героем, лучшим асом кайзеровской Германии, командовавшим знаменитой эскадрильей Манфреда фон Рихтхофена, известного как Красный Барон. Геринг демобилизовался в конце 1919 года в чине капитана. На его груди красовались Железный крест I степени, орден Льва с мечами, орден Карла Фридриха, орден Гогенцоллернов III степени с мечами и орден «За заслуги». После демобилизации Герингу пришлось искать себе работу. Он числился военным летчиком, а в рейхсвере не было ВВС. Кроме того, мешали политические соображения: Геринг был противником Версальского договора и Веймарской республики, поэтому предпочел зарабатывать показательными полетами в Дании и Швеции. Много денег он не заработал и по возвращении в Баварию еле-еле сводил концы с концами. Осенью 1922 года Франция потребовала от германского правительства выдачи целого ряда «военных преступников», среди которых числился и Геринг. Понятно, что это вызвало невероятную ярость у ветерана, в результате чего он подался к нацистам, которые открыто выступали против республиканского правительства.

И таких людей по всей Германии были десятки и сотни тысяч. Поверившие в то, что война за Европу не закончена, а последнее слово в переделе мира не сказано, что Веймарская республика – ублюдок, порожденный врагами и предателями, они начали собираться в военизированные отряды, образуя «черный рейхсвер».

Первые такие отряды появились еще в ходе революционного кризиса 1918–19 годов, сформированные из вернувшихся с фронта солдат; назывались они «фрайкорами» (Freikorps). Позднее, когда после подавления большевистских мятежей в Берлине, Бремене, Мюнхене и Брауншвейге гражданская война закончилась не начавшись, фрайкоры утратили свою роль «политических армий», мутировав в общественные организации – бунды (Bund), декларировавшие себя разнообразно: союзы фронтовиков, спортивные клубы, молодежные движения или даже объединения пострадавших вкладчиков (именно под такой вывеской, к примеру, Герхард Россбах легализовал свой союз в 1920 году).

Поначалу все бунды находились примерно на одном уровне, представляя собой местные боевые отряды (численностью в среднем не более тысячи человек), активно сотрудничающие с органами местного самоуправления по поддержанию порядка; они же содействовали производству товаров первой необходимости. С этого начинали и «Стальной шлем» (фрайкор братьев Зельдте в Магдебурге), и орден «Молодая Германия» (фрайкор Артура Марауна в Касселе), и «Оберланд» (фрайкор Эрнста Хорадама и братьев Ремер в Мюнхене), и многие другие. Со временем на первые роли выдвинулся союз «Стальной шлем» (Stahlhelm), пользовавшийся поддержкой правых партий. Его почетным председателем был сам Пауль фон Гинденбург, генерал-фельдмаршал и бывший начальник Генерального штаба кайзеровской армии. На выборах 1924 года союз выступал уже как серьезная политическая сила: в рейхстаг были избраны 45 депутатов, числящихся членами «Стального шлема». Всего же отряды «черного рейхсвера» объединили около четырех миллионов здоровых и способных носить оружие мужчин.

Свою игру на этом поле повел и официальный командующий рейхсвера – генерал-майор Ганс фон Сект, назначенный на этот пост в июне 1920 года. Очевидно, фон Сект хорошо изучил знаменитый труд китайского теоретика военного искусства Сунь-цзы и помнил высказывание последнего о том, что «хорошие воины сначала побеждают, а потом идут на войну, тогда как плохие воины сначала идут на войну, а потом уже ищут победы». Сообразуясь с этим принципом, командующий рейхсвера решил создать армию нового типа – спрятанную армию, которая как бы и не существует, но в то же время в любой момент готова появиться из тени, чтобы принести победу Германии.

С самых первых дней фон Сект нашел способы обойти ограничения, наложенные в Версале, и не уставал придумывать лазейки в дальнейшем. Он сохранил Генеральный штаб, переложив его функции на «невинное» Управление войск и регистрируя его различные подразделения под фиктивными названиями. Деятельность разведки штаба, например, происходила в двух мнимых агентствах, которые назывались «Статистический отдел» и «Служба благосостояния». Ганс фон Сект обошел требование ликвидации военных академий, создав программу «специальных курсов» в рейхсвере, которая выполняла те же задачи. С целью увеличения офицерского корпуса он скрытно менял подчиненный управленческий аппарат, назначая офицеров на должности гражданского персонала в Министерстве обороны и других правительственных ведомствах. Кроме того, фон Сект содержал незаконные вооруженные формирования на восточных границах Германии с целью противодействия возможному вторжению польской армии. Эти войска, насчитывавшие около 60 тысяч бывших участников фрайкоров, были обучены, вооружены и замаскированы под рабочих.