– Меня оскорблять можешь, но не трогай Эрину-тян⁸! – рассердился Ральф.

Тед прикрыл рукой лицо и покачал головой:

– Не обращай внимания.

– Ладно, я только на рояле играю, у меня нет времени на футбол, – сказала девочка.

– Ого! Так это же круто, сыграешь нам как-нибудь? – спросил Тед.

– Может быть, если футбольные правила расскажете, – улыбнулась Септима.

– Ладно, все началось более века назад… – Алан заикался сильнее обычного.

– Киллер, Half Life 3⁹ выйдет раньше, чем ты закончишь рассказывать правила, – сказал Тед.

– А это долго? – Септима не понимала шуток этих ребят.

Все засмеялись, кроме девочки.

– Забудь про эту дурацкую игру, – Ральф ходил по тонкому льду, Алан смотрел на него как озлобленный суслик. – Все просто: пинай мяч ногами по воротам, руками не трогай.

– И это все?

– Да, мы же не под эгидой УЕФА выступаем.

– Не уверена, что смогу пнуть мяч достаточно сильно.

– У тебя получится, Септ, – Тед достал монетку в десять пенсов из левой гетры и кинул девочке. – Держи, это принесет тебе удачу.

– Это же просто монетка, – Септима осмотрела десять пенсов.

– Не просто, Септ. Однажды она спасла мне жизнь.

– Технически, тот факт, что тебя не задавила машина в тот день, не значит, что монетка приносит удачу, – с умным видом сказал Алан. – Меня всегда интересовал вопрос, если бы в тот день вместо монетки ты увидел белочку, то..?

– То сейчас бы она грызла провода в твоем командном центре, – ответил Тед.

– Туше.

– Я думаю, она поможет, – сказала девочка. – Спасибо, Тед.

Дети разошлись по разные стороны импровизированного поля.

– Наша команда будет называться… – задумался Ральф. – Пернатые фурии зубастых равнин Нижнего Лондона¹⁰ или сокращенно ПФЗРНЛ-дримтим.

– Ну и название, – Септима закатила глаза.

– Септ, с названия все и начинается. Все команды-победители имели крутые названия, например, Манчестер Юнайтед! – сказал Тед.

– Да брось, они ничего серьезного не выигрывали уже сто лет, – засмеялся Алан.

– Ну, ты сам напросился, Киллер, – сердито проговорил Тед. – Гейб Ньюэлл¹¹ не…

Лицо Алана вытянулось от удивления.

– Ты не посмеешь этого сказать!

– Еще как посм…

Септима неожиданно встряла в разговор:

– Значит, нам нужно крутое название? Может Юнайтед Квинтс?

– Звучит устрашающе, мне нравится, – сказал Тед.

Ральф грозно посмотрел на Теда и произнес:

– Агрх!!! Мы вас раздавим, вперед, Фурии! Кубок Мелоди-стрит наш!

Игра началась. Ральф отдал мяч Алану, тот пошел в обводку и запутался в своих ногах. Мяч отскочил к Септиме.

И что мне с тобой делать? – подумала девочка.

– Бей! – крикнул Тед.

И Септима со всего размаху ударила по мячу.

Алан только начал подниматься, как вдруг перед его глазами засияли звезды. Киллер комично рухнул на траву. Его очки разлетелись на несколько кусочков.

– О боже, что я наделала! – сказала Септима.

– Киллер погиб. Да здравствует новый Киллер! – провозгласил Ральф.

– Не так быстро, Киллер жив! – Алан поднялся на ноги. Достал синюю изоленту и начал склеивать очки.

– Чувак, куда делось твое заикание? – удивился Ральф.

– Септ, ты сломала Киллера! – Тед выразительно посмотрел на Септиму.

– Да нет, пацаны, все в порядке, – Алан заикался пуще прежнего. – Играем дальше. Но моя месть будет страшна.

– Да ты первый мне по лбу заехал, мы квиты, – улыбаясь, сказала Септима.

Дети продолжили играть. Мяч летал в разные стороны и все смеялись. Септиме было по-настоящему весело впервые за много лет.

– Тед, давай пас! – крикнула девочка, войдя в раж.

Мальчик в красной кепке недооценил свои силы и послал мяч Септиме слишком быстро. А потом были слезы. Игра закончилась.

***

Когда машина Джона и Лоры подъехала к дому, девочка сидела на бордюре и плакала. Где-то вдалеке звучала сирена скорой помощи.

– Что случилось, Септима?! – спросила Лора.

– Почему ты плачешь, зайка? – удивился Джон.

Девочка хлюпала носом и держалась за правую кисть. Рядом с ней стояли дети, но родители Септимы не обращали на них внимания, словно бы их не существовало. В каком-то смысле в мире, созданном Джоном и Лорой, этих детей действительно не существовало. Для них на Мелоди-стрит был только дом с цифрой пять.

– Это произошло случайно, я ударил по мячу слишком сильно… я не хотел, чтобы так случилось, не хотел, – сказал Тед.

– Мяч попал Септиме в пальцы, – добавил Алан.

– Мы просто играли, это случайность, – оценил ситуацию Ральф.

Родители девочки наконец обратили внимание на детей.

– Да вы в своем уме?! – взорвалась Лора. – Вы знаете, что Септима – гений фортепиано, ее ждет блестящее будущее. А теперь из-за вас, о боже… я даже думать не хочу. Проваливайте отсюда, и чтобы я вас больше не видела.

Алан, Тед и Ральф опустили головы и гордо приняли удар на себя. Они были, конечно, виноваты, особенно Тед, но не соизмеримо тому гневу, который на них обрушился.

– Что вы наделали! Уму непостижимо. Мало того, что вам на себя плевать, так вы губите будущее других. Вот что происходит, когда якшаешься с неудачниками! – добавил Джон.

У Септимы были сломаны пальцы на правой руке.

– Папа, мама, они не виноваты, я сама была неосторожна, – проговорила заплаканная девочка. – Я виновата.

– Не защищай их, милая. Мы сами во всем разберемся, – уверенно сказала Лора.

Родители Септимы были в ярости из-за того, что девочка пропустит конкурс королевы Елизаветы. Они ничего не хотели слышать. Позднее Джон подал в суд на родителей Теда, Алана и Ральфа. На каком основании? Да кто их знает, этих взрослых. Одно известно точно, отношения с соседями они испортили.

***

Септиме следовало расстроиться из-за травмы, но в душе она была рада случившемуся, потому что родители прекратили на нее давить. Пальцы не заживут быстрее, сколько на них не кричи, это знали даже Джон и Лора Хадсоны. Правда, с теми ребятами – Аланом, Тедом и Ральфом – девочке запретили общаться, потому что, как сказал ее отец, «У них опасные игры, которые могут сломать твое будущее!».

Счастливая монетка стала последним напоминанием о банде Красных дьяволов.

Септима сидела в своей комнате. На столе лежали десять пенсов, хранящие память о матче Фурий с Квинтами за кубок Мелоди-стрит. Девочка пыталась что-то рисовать левой рукой, но для правши это еще та задачка. Результатом ее нового увлечения стал крутой пингвин Хиро, живущий в Африке и совсем не боящийся львов. Даже наоборот, это львы трепетали перед Хиро. Жаль, показать рисунок было некому. Родители и мисс Эмери выступали против того, чтобы девочка тратила свое время на рисование или другие хобби. Поэтому все художественные излияния Септимы отправлялись в стол.

Это был самый обычный письменный стол цвета жженого дерева с тремя ящиками.

Девочка любила этот стол, потому что могла делиться с ним рисунками. Но не только из-за этого. С раннего детства, когда жизнь Септимы пошла под откос, когда веселье сменилось гнетущей серьезностью, упражнениями и выступлениями, девочке некуда было девать переполнявшие ее эмоции, чувства и мысли. Это не могло продолжаться бесконечно, и в какой-то момент Септима взяла за правило делиться своими переживаниями со столом. Это может показаться глупо, но ей было плевать. Вот так до рисунков в столе оказались настоящие чувства Септимы Хадсон.

Обычно после утомительных уроков с мисс Эмери, отработки монотонных упражнений и игры классических произведений, Септима шла в свою комнату, садилась за стол и говорила вслух: