Мы прогуливались по уже хорошо знакомым узким улочкам, Лерер время от времени здоровался с проходившими мимо нас редкими прохожими. Я в честь праздника мимикрировал под местного, но это было не особо нужно — все прекрасно знали, что я — тот самый пришлый безбожник, который вроде как пытался влиться в общину, но на молитву приходит без талита и засыпает на задней скамье.

— Они все ещё болтают? — спросил я.

— Не думай об этом.

— А тебе ничего не будет за это?..

— Я же сказал тебе — после того, что случилось с отцом, мы уже привыкли к сплетням за спинами.

— Это из-за…

— Не из-за тебя — прервал он меня.

Через пару секунд добавил:

— Он уже пытался до этого убить себя. Это был не первый раз. Если бы не ты — был бы другой повод.

Это было слабым утешением, но я промолчал.

Мы добрались до моего дома, и я подумал, как бы убедить Лерера подняться наверх, чтобы ещё какое-то время не быть одному.

Ничего не придумал, так мы и попрощались, и разошлись каждый в свою сторону.

Я запер дверь на все замки, включил компьютер и смотрел фильмы до тех пор, пока глаза не начали слипаться. И только тогда пошел спать.

Воскресенье началось, как обычно: с недосыпа, с дурного настроения, с отчаяния, что надо идти в офис, а там…

Там был Орен.

Первым моим желанием было послать Данцигеру сообщение, что я увольняюсь во второй раз.

Но я взял себя в руки.

Возможно, пришло время перестать бежать от страхов. Пойти и признаться Эрану, что шалости его бывшего приятеля переросли в нечто куда более серьезное. Или пусть увольняет Альперата, или даст мне уйти — не обвиняя в дезертирстве.

Я оделся, все ещё раздумывая над тем, что скажу Данцу.

Доехал до работы, все ещё погруженный в свои мысли.

Только у стеклянной двери на входе я понял, что что-то произошло.

Все выглядели подавленными, в офисе было необычайно тихо.

А ещё — я наконец увидел чёрно-белый прямоугольник траурного объявления на входе.

Большими буквами там было написано имя.

Орен Альперат.

В первый момент меня словно пронзило молнией — с головы до пят.

Потом нахлынуло облегчение.

Непонимание.

А потом — понимание.

Я обернулся, ища кого-то, кого можно было бы спросить, не вызывая подозрений.

Увидел Лиада.

— Что случилось? — спросил почему-то шепотом.

— Наш Орен погиб — так же тихо сказал он.

— Как? — это было важнее всего.

— Утонул. Поехал в четверг вечером на море, Рая до него не дозвонилась. В пятницу прямо перед праздником нашли его тело на тель-авивском пляже… — он покачал головой.

Я молча кивнул и отошёл.

В четверг вечером я был на виду у доброго десятка человек. И Авшалом тоже, как и вся его семья — теперь понятно, почему Гиллель настоял, чтобы я провел остаток вечера у него в гостях. Нам всем обеспечили железное алиби.

Наверное, я никогда больше не посмею думать, что кучка ультраортодоксов может быть беспомощна перед лицом беззакония.

* Пульса денура, обряд проклятия в кабале

https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Пульса_де-нура

========== Глава 17 ==========

Глава 17

Пожалуй, самым сложным было найти слова, чтобы поблагодарить Лерера и его семью. Говорить «спасибо» за подобное было кощунственным — не думаю, что им хотелось бы это услышать. Но пока ничего другого мне в голову не приходило.

Кое-как отработав свои девять офисных часов, я помчался к Лереру; всю эту неделю университет был закрыт, и он был дома один — дети с матерью поехали на все пасхальные каникулы заграницу к ее родственникам.

— У тебя в холодильнике абсолютный и беспросветный вакуум — сообщил я ему из кухни.

— Да, не успел закупиться после праздника.

— Я куплю продуктов и приготовлю чего-нибудь.

— Ты не обязан, Янон — он появился на пороге.

— Разумеется, не обязан. Но я сам весь день ничего не жрал.

Готовить во время пасхальных дней для религиозного человека — тот ещё вызов. Про макароны, рис и много другое можно было забыть. Оставалась разве что картошка. Я добавил к ней мяса и овощей, заодно набрав полную корзину всего остального — чтобы холодильник не работал бы вхолостую.

Увидев меня, ввалившегося в дом с набитыми пакетами, Лерер только покачал головой.

— Янон, я опять прошу: не чувствуй себя обязанным.

— Я постараюсь — ответил я, запихивая продукты в холодильник — но это будет непросто.

Он вздохнул, облокотившись о дверной косяк, а я пожалел, что вообще начал этот разговор.

— Помнишь, — сказал он внезапно — мы спорили с тобой как-то о том, определяет ли имя человека его судьбу? Я и сам раньше не верил в это. До прошлой недели.*

Я пару секунд пытался понять, о чем он говорит, потом рассмеялся.

— А я, значит, буду заместо Тамар?

— Не забыл уроки религии в школе?

— Что-то с трудом вспоминается.

— Что-то с трудом — передразнил он меня с улыбкой.

— Я больше налегал на физику и математику — начал я оправдываться.

— И хорошо делал — иначе не знаю, как бы я сейчас справлялся со своими парнями — у них с точными науками такой же швах, как и у меня.

Авшалом разжег огонь под кастрюлей, помог мне с овощами и залил мясо водой. Совместный процесс готовки уже давно был доведён нами до автоматизма — таким образом, он мог есть еду, приготовленную мной.

— Ты собираешься сидеть дома всю неделю? — спросил я.

— Были планы поехать заграницу, но я передумал.

— И что же решил вместо этого?

— Даже не знаю.

— Море?..

— Нет — резко сказал он. Потом откашлялся — как-нибудь потом.

Как ни хотелось мне узнать, кто был прямым исполнителем того, что случилось, я понимал, что это не мое дело.

— Хочешь, поедем по святым местам? — нерешительно спросил я — я слышал, что в Цфате…

— Святые места — последнее, что я хотел бы видеть в настоящее время.

— Тогда…

— Давай останемся здесь.

— Угу.

Он протянул руку ко мне и привлек к себе.

В первую секунду я даже не понял, что происходит.

Авшалом слегка приобнял меня за плечи и теперь был очень, очень близко. Взгляд его остановился на моих губах, потом поднялся и наши глаза встретились.

Я подумал, что с любым другим на его месте я после такого взял бы управление ситуацией в свои руки и быстро перешел бы к привычному сценарию: поцелуй, переходящий в секс.

Но сейчас я был на абсолютно незнакомой мне территории. Что он хочет? Что собирается делать дальше? Я понимал, что если перехвачу инициативу, он меня просто оттолкнет.

Его рука скользнула вниз по моему локтю, и он опустил меня. Я чуть не застонал от разочарования, но сдержался.

— Что на работе? — спросил он, словно ничего не произошло.

— Как всегда — я решил не рассказывать, что весь офис сегодня был в трауре — вряд ли ему это будет приятно слышать.

— Завтра приезжает Элькана. Он задержался в Нью Йорке на пару недель дольше, чем собирался, но написал мне утром мейл, что хотел бы с тобой встретиться.

— Зачем? Мне нечего ему показать — новых надписей не было.

— Я не знаю, Янон.

Я смотрел, как он снимает очки, протирает их, рассеянно прячет в карман. Сколько раз я уже видел этот жест?

Смог ли бы он сам убить Орена?

Альперат был высоким и сильным мужчиной. Лерер — обычного телосложения. Вряд ли он мог одолеть того силой, особенно в одиночку. Значит, ему помогали?

Глаза его в тот вечер были покрасневшие — от усталости после долгого рабочего дня, или от солёной воды?