Почти закончив с ремонтом сорок восьмого, я решил посмотреть дело о пожаре и смерти Сергея Борогульского. На сцене он называл себя “Борогуль”. Что, по моему мнению, нисколько не выигрывает перед его полной фамилией.

Хм, вот оно. Расследование о пожаре. Возгорание было слишком мощным, что говорит о том, что произошла какая-то техническая ошибка. Персонал получил ожоги разной степени тяжести. Но, к счастью, обошлось без жертв. Если не считать самого Борогуля. Что странно, по показаниям свидетелей, Сергея видели живым уже после того, как сбили основной огонь. Его тело нашли в одном из сценических боксов, которые были умышленно подожжены во время шоу. Что входило в часть представления. Из этого были сделаны выводы, что свидетели ошиблись из-за пережитого шока. Сергея Борогуля опознали по часам и кольцу. Само тело обгорело до неузнаваемости. Я быстро пролистал дело: идентификации по зубам никто не делал. Возможно, у жертвы не было стоматологической карты. Или эксперты решили обойтись тем, что нашли.

Что-то не давало мне покоя. Если бы он выжил, сел бы лет на десять. Пожар уничтожил всю площадь. Сотни людей пострадали от ожогов. Его видели свидетели. Свидетели, которых не посчитали достаточно надежными. Потому что иногда дело проще закрыть, чем искать виноватых.

Меня смущали его часы. Вся одежда на теле сгорела до тла. Как и кожаный ремень. А вот кожаный ремешок часов пострадал значительно меньше. Конечно, можно предположить, что его рука была под телом, но фото говорят об обратном.

Я распечатал фото Сергея и его последний известный адрес. Немного подумав, я сохранил себе контакты людей, видевших Сергея после пожара и вышел из базы. Разобравшись со своей рабочей рутиной, я взял в руки телефон и начал звонить. Что сказать: воспоминания — довольно хрупкая штука. Со временем многие факты в нашей голове заменяются нашими домыслами. Человек любит приукрашивать события, наделяя их смыслом, какого в них никогда не было. Когда последняя из опрошенных мной свидетелей — женщина-гример — сказала, что теперь точно уверена в том, что тогда она видела призрака: душу Сергея, я поблагодарил её за помощь и бросил трубку. Не смотря на мою настойчивую ночную гостью, в призраков я по прежнему не верю. Дождавшись вечера, я решил наведаться к Сергею домой.

Черт возьми, это глубокий пригород. Какие-то задворки цивилизации. С другой стороны: отличное место, чтобы спрятаться. Я остановился перед старой пятиэтажкой, сверяясь с адресом и ещё раз прокручивая в голове возможные вопросы. По последним данным, Сергей жил в этой квартире со своими родителями. Вполне возможно, они всё ещё здесь.

Потоптавшись в подъезде и поняв, что никто не торопится ни входить, ни выходить, я позвонил в первую попавшуюся квартиру и представился полицией. Сбросили. Не любит нас народ. Тогда я позвонил в самую первую дверь и представился почтой. Открыли. Входя внутрь, я столкнулся с бабкой, преградившей мне путь.

— Мне что-то пришло?

Я быстро ткнул ей в нос своё удостоверение и как можно строже прошептал:

— Гражданочка, быстро вернитесь в квартиру и закройте за собой дверь.

Она округлила глаза, но с места не сдвинулась:

— А что, соседи? Это Митька опять набедокурил, да?

Я сделал вид, что полез за полу куртки, другой свободной рукой отодвинул её к двери:

— Гражданка, не мешайте следствию. Идите к себе.

И я просто проскользнул мимо неё, быстро взбежав на лестницу. К счастью, нужная мне квартира находилась на четвертом этаже.

Звонок не работал. Пришлось стучать. Мне открыла пожилая женщина. Я показал ей удостоверение и вошёл внутрь.

— Молодой человек, а вы к кому?

Я на секунду задумался и решил рискнуть. Кажется, женщина не успела сообразить, кто я.

— К Сергею. Он дома?

Я внимательно на неё смотрел. Она явно была в замешательстве. Если она сейчас заплачет, я буду чувствовать себя последней сволочью.

— Вы же Светлана Карловна, мама Сергея, верно?

Она неуверенно кивнула и посмотрела вглубь квартиры. Я внезапно оробел. А что, если в какой-нибудь из комнат сидит вооружённый до зубов Сергей, а тут я такой нарисовался. Что я ему предъявлю — своё удостоверение криминалиста? Спокойно, Саша. С чего этот незадачливый шоумен будет вооружён и опасен? Ты ведь видел его дело: мелкие кражи в юности, мошенничество. Ничего серьезного.

Женщина, наконец, оторвавшись от моего лица, крикнула:

— Отец, тут пришли…

— Кто?

Хм, голос явно принадлежал человеку в возрасте. Вряд ли это её сорокалетний сын.

— Не знаю. Выйди. Насчёт Сергея спрашивают…

Опомнившись, я быстро пробежал глазами по видимой части квартиры: на вешалке несколько мужских курток и старое женское пальто. Внизу стоптанные туфли, мужские и женские. К сожалению, по одежде понять, сколько человек здесь проживает, не получилось. Если Сергея нет дома, он вполне мог уйти в единственном комплекте своей выходной одежды и обуви. Я удивился, как быстро я записал его в живые. Пока у меня нет никаких доказательств. Только интуиция. Из комнаты появился седовласый, довольно крепко сложенный мужчина. Он приближался ко мне быстрым, уверенным шагом и явно был настроен агрессивно.

— Что тебе надо? Что ты тут выспрашиваешь? Не знаем мы ничего!

Женщина осторожно попятилась к стенке, пропуская мужчину вперёд. Я и моргнуть не успел, как он схватил меня за грудки и приподнял вверх.

— Ещё раз придёшь, шкуру спущу. Я за его дела не отвечаю. Убирайся!

— Он жив?

Мужчина мгновенно онемел. Брови взлетели вверх. Я с удивлением наблюдал за новым выражением на его лице. Он не нашёлся, что сказать. Вместо этого он потянул меня к двери, вытащил на лестничную площадку и бросил на ступени. Я умудрился сориентироваться в пространстве и уцепился за перила, чтоб не полететь вверх-тормашками.

— Убирайся! Чтоб мои глаза тебя здесь не видели!

Ну вот, Саша, тебя спустили с лестницы. Я решил послушаться мужчину и убраться восвояси. Диалог как-то сразу не клеился. Может, не стоило и пробовать? А вообще, плохой из меня выходит следователь. Надо было с соседей начинать.

Спустившись на первый этаж, я постучался в дверь бабульки, преградившей мне путь при входе. Она, наверное, и от двери не отходила.

— Ну что, это Митька?

— Возможно — я решил ответить уклончиво, чтоб она не потеряла интерес. — Вы случайно не знаете, в 25 квартире, с пожилой парой случайно не проживает молодой человек?

— Митька из 20 квартиры. Устроил там гадюшник, сученыш. Как ночь, так он…

— Стойте, стойте. Про Митьку всё понятно. Возьмём на заметку. Про Борогульских из 25-ой можете что-нибудь сказать?

Она на секунду задумалась:

— Хм… Да. Был у них сын. Но что-то давно не видно. Не заходит. Вообще, вы молодёжь, стариков не любите навещать.

— А когда вы видели его здесь в последний раз?

— Ну… заходил как-то, может, с шесть назад…

— С шесть лет назад?

Она посмотрела на меня, как на идиота:

— Почему лет-то? С шесть дней назад, может. Если не путаю.

— Спасибо! — Я рванул с места. Черт! Сергей Борогуль наверняка жив!

На улице холодный, пронизывающий ветер немного остудил мой пыл. Я, конечно, первым делом решил метнуться в оперативный отдел и всё им рассказать. Но, если подумать, какими доказательствами я обладаю? Сейчас у нас есть два закрытых дела, а я хочу их возобновить? Только за это меня все дружно возненавидят. И что я им скажу? Спустившись в метро, я прыгнул в полупустой вагон, достал блокнот и начал записывать:

“Гипотеза: Борогуль жив!

Доказательства:

Свидетели: 6 дней назад его видела старушка соседка. А 6 лет назад несколько людей видели его живым в тот момент, когда он уже должен был догорать в своем боксе, ставшем кому-то гробом.

Улики: недостаточно обгоревший ремешок наручных часов. Отсутствие отпечатков, отсутствие анализа по зубам.”

Черт! Как-то совсем неубедительно. Мало ли что кому говорят полоумные бабки? Любой следователь покрутит у виска, услышав мой лепет. Так, теперь связь с Кирой.